Коллектив авторов - Русские против пришельцев. Земля горит под ногами! (сборник)

Степка сорвал с плеча АКМ, навел.

– Переднего мочи, – Корефан тяжело задышал в ухо. – Второго берем.

Муравьи были в полусотне метров и двигались на расстоянии корпуса друг от друга прямо на них. Уже можно было различить массивные уродливые жвала на тонких стеблеобразных туловах. Нижние суставчатые конечности споро перемещались по асфальту, две пары верхних были скрючены и задраны к небу, будто чужаки молились на ходу.

Автоматная очередь разорвала тишину, наискось перечеркнула инопланетника, развалила его пополам. Степка отшвырнул АКМ, рванулся, вымахнул из станции метро на Невский, в три прыжка покрыл расстояние, разделявшее его с уцелевшим. Муравей метнулся в сторону, скрюченные верхние конечности распрямились, сошлись и вскинулись Степке в лицо.

Корефан, оттолкнув напарника, бросился муравью в ноги, подсек. Тонкий, едва заметный розовый луч прошелся по фасаду углового дома, раскроил стену, обрушил наземь балкон. Корефан извернулся, ребром ладони саданул по глянцевому, черному с рыжеватыми подпалинами жвалу, левой заехал в перетяжку тулова. Степка подскочил, добавил ногой, нижние конечности у инопланетника подломились, и он завалился навзничь.

– Вяжи гада, – хрипел Корефан. – Я его держу, вяжи, пока не очухался, у него в грабках резак.

Степка сдернул ремень, лихорадочно принялся обматывать сведенные вместе передние конечности пришельца.

– Твою мать! – крикнул Корефан. – Вот они. Рвем когти, внизу довяжем.

Со стороны Лавры стремительно неслось, надвигалось на них сомбреро. Корефан рывком взвалил муравья на плечи, задыхаясь от натуги, припустил к входу в метро. По эскалатору они скатились кувырком, все втроем, едва не в обнимку с бесчувственным пленником. Сверху гремело, рушилось здание станции.

Платонов сидел на прежнем месте в той же позе, в которой его оставили.

– Что, курва! – рявкнул Корефан, сбросив тело пришельца прапору на колени. – Отсиделся, сучара?! На, будешь тащить эту сволочь. И смотри, чтоб не подох, – урою.

Они сидели в кабинете вдвоем. Профессор Захаров, завкафедрой биологии Санкт-Петербургского госуниверситета, и командующий ополчением генерал-лейтенант Жихарев.

– Сомнений нет? – спросил генерал устало.

– Нет, – Захаров понурился. – Ни единого.

Генерал не спал уже трое суток. С тех пор, как прибыл в Старый Петергоф. Сюда, в университетскую лабораторию, доставили живого пришельца, добытого группой добровольцев-разведчиков. Единственной, которая уцелела и вернулась с трофеем.

За трое суток в наглухо изолированном помещении ученые подвергли муравья всем мыслимым тестам, опытам и исследованиям. Результат оказался ошеломительным.

– Значит, все наши предыдущие выкладки идут коту под хвост? – медленно проговорил генерал.

– Выходит, так, – профессор Захаров хрустнул пальцами. – Давайте подытожим, что нам известно. Итак, это не живые существа и не рой, как мы изначально предполагали. Мы имеем дело с бандой управляемых роботов. Биороботов, если быть точным. Вопрос на повестке дня всего один: кто и как ими управляет.

– Постойте, – генерал поднялся и принялся расхаживать по кабинету. – А как это меняет суть дела? Мы считали, что завоеватели обладают естественным коллективным разумом, так? И что ими командуют некие подобия муравьиных маток, хотя ни одну из них никто не видел. Теперь же выяснилось, что интеллект у них искусственный и довольно примитивный. А все прочее осталось неизменным. В конечном итоге задача сводится к прежней: локализовать места нахождения их командования. С той разницей, что командиры не муравьиные матки, а некие существа, нам пока неизвестные.

– Возможно, командиры тоже роботы. Только другие – высокоорганизованные и с развитым интеллектом. Однако вот какое дело, генерал. Мы считали, что физические размеры маток по сравнению с размерами рабочей особи достаточно велики. По аналогии с земными насекомыми. И рассчитывали, что нам удастся определить нахождение хотя бы одной и попытаться вступить в контакт. Теперь же получается, что всем этим биомеханическим сбродом могут управлять устройства величиной с ноготь. Или еще меньше. И находиться они могут практически где угодно.

– Если так, то шансов у нас нет, – сказал Жихарев хрипло. – Ни договориться с ними, ни даже задать вопрос мы не сумеем. О гуманности, свойственной разумным существам, можно и не упоминать. Значит, мы обречены, так? Несколько лет, от силы десяток, и на Земле останутся одни муравейники?

Профессор понуро кивнул. С каждым днем муравейники увеличивались в радиусе на сто-двести метров. Элементарный подсчет показывал, что при такой скорости санкт-петербургский муравейник через пять лет сомкнется с московским. А тот еще через пару лет – с волгоградским. Который к тому времени уже срастется с ростовским…

– Давайте возьмем тайм-аут, – сказал генерал. – Черт возьми, я должен хоть немного поспать.

Поспать Жихареву толком не дали.

– К вам просится человек, товарищ генерал-лейтенант, – доложил с порога ординарец. – Говорит, дело чрезвычайной важности, не терпящее отлагательств.

– Я до сих пор не верю, что ты живой. – Марьяна прижалась к Степке, уткнулась носом под мышку. – Страшно было, милый?

– Когда пробирались к лазу – еще как, – признался Степка. – И когда возвращались. Под землей – нет.

Марьяна вздохнула и прижалась теснее. Степка запустил ладони в длинные темно-русые пряди, застыл. Он плохо понимал, как получилось, что такая женщина выбрала из тысяч окружающих ее голодных мужиков именно его. Высокая, длинноногая, по любым меркам – красавица, даже удивительные редкостные глаза ее не портили, а делали, пожалуй, еще красивее. Разные: левый, небесно-голубой, и правый, темно-синий, почти васильковый.

Степка познакомился с ней случайно – в тылу, еще когда в калищенском военкомате формировали из беженцев ополченческие роты. Познакомился и с ходу пригласил вечером погулять, полюбоваться закатом.

То, что Марьяна не обычная девчонка с пригорода, а известная журналистка и бывшая ведущая радиопрограмм, он узнал гораздо позже. Уже после того, как провел с ней не одну ночь.

– Не будем о том, кто ты и кто я, милый, – отмахнулась Марьяна от вопроса о довоенной профессии. – Тебе хорошо со мной?

Степке было хорошо, и от дальнейших расспросов он воздержался. Хотя и задумывался иногда, один ли он такой у чувственной и раскрепощенной, с чудесным голосом и множеством знакомств радиоведущей.

Звали человека Гутманом. Он так и представился – Гутман, а в ответ на вопрос об имени-отчестве вздохнул и махнул рукой. Был Гутман невзрачен, носат, отчаянно рыж, картав и походил на клоуна. Когда он заговорил, Жихарев едва сдержал скептическую усмешку. Которая через минуту сошла у генерала с лица.