Эдгар Берроуз - Марсианские истории

Второй быстро повернулся, чтобы посмотреть в небо. Едва он повернулся спиной к великану, как короткий меч того погрузился под левую лопатку, прямо в сердце доверчивого воина.

Солдат без звука упал замертво. Убийца быстро оттащил труп в черную тень ангара. Затем он вернулся к кораблю.

Достав из кармана хитро сделанный ключ, он сдвинул крышку с правого циферблата компаса-контролера направления. Некоторое время он изучал конструкцию механизма Затем он вернул циферблат на свое место, установил указатель и сдвинул его еще раз, чтобы заметить происшедшие изменения в расположении его частей. Улыбка пробежала по его губам.

Режущим инструментом он перерезал провод, протянувшийся к циферблату от наружного указателя — теперь последний можно было ставить на любое направление, но это не оказывало на механизм никакого действия, иными словами, циферблат для южного полушария был теперь бесполезен.

Далее он обратил внимание на восточный циферблат и установил его на определенную точку. Затем он сдвинул крышку и этого циферблата и острым инструментом перерезал металлический стержень, идущий с внутренней стороны указателя.

Быстро, как только было возможно, он установил на место крышку второго циферблата и занял свое место в карауле. На внешней стороне циферблата не было ничего заметно, но в действительности движение указателей не приводило в движение механизм, расположенный под ним, и прибор оставался неподвижен, установленный на место назначения, выбранное рабом.

Вскоре пришел Карторис, сопровождаемый группой придворных. Он бросил мимолетный взгляд на раба, стоящего в карауле. Тонкие жесткие губы и шрам, пересекавший щеку от виска ко рту, всколыхнули неприятные воспоминания в душе Карториса. Он удивился, где Саран Тал мог найти такого человека для охраны, но моментально забыл об этом, и уже в следующее мгновение принц Гелиума болтал и смеялся со своими провожатыми, хотя в душе его мучили опасения о тех случайностях, которые могут встретиться Тувии из Птарса, и о которых он ничего не мог знать и, тем более, предвидеть их.

Первой, естественно, к нему пришла мысль о том, что прекрасную деву Марса похитил Асток из Дузара, но почти одновременно с вестью о похищении принцессы до них дошла весть о больших празднествах в Дузаре, устроенных в честь возвращения сына джеддака ко двору своего отца.

"Это не мог быть Асток, — думал Карторис, — так как в ночь похищения Тувии Асток был в Дузаре, и все же это очень подозрительно".

Он взошел на корабль, обмениваясь случайными репликами с провожающими, открыл ключом механизм компаса и установил указатель на столицу Птарса.

Со словами прощания он нажал кнопку, контролирующую поступление отталкивающих лучей, и корабль легко поднялся в воздух, заработал мотор в ответ на его прикосновение ко второй кнопке, зашумели пропеллеры, и корабль Карториса, принца Гелиума, устремился в величественную марсианскую ночь под движущимися лунами и миллионами звезд.

Не успел корабль набрать скорость, как Карторис, завернувшись в шелка и меха, вытянулся во весь рост на палубе судна.

Но сон не шел к нему. Мысли его взбунтовались, отгоняя сон. Он воскрешал в памяти слова Тувии из Птарса, слова, наполовину уверившие его в ее любви, так как, когда он спросил, любит ли она Кулан Тита, Тувия лишь ответила, что обещана ему. Этот уклончивый ответ давал ему надежду, но какую — он сам еще не знал.

Теперь он понял, что ответ ее можно истолковать по-разному. Это, конечно, могло означать, что Тувия не любит Кулан Тита, а можно было предположить, что она любит другого.

Но кто мог гарантировать, что тем, другим, был Карторис из Гелиума?

Чем больше он думал об этом, тем более убеждался, что ни ее слова, ни ее поступок не давали ему уверенности в ее любви. Она любит другого! Ее не похитили — она бежала по своей воле вместе с любимым.

С такими "приятными" мыслями, наполняющими его то отчаянием, то жаждой мести, Карторис, наконец, погрузился в сон после полного умственного истощения и нервного потрясения.

Внезапный рассвет застал Карториса все еще спящим. Его судно бесшумно проносилось над бесплодной коричнево-желтой равниной — старому, как мир, дну давно уже мертвого марсианского моря.

Вдалеке поднимались невысокие холмы. Когда судно приближалось к холмам, с его палубы можно было увидеть большой мол, простиравшийся туда, где когда-то был могучий океан, и огораживающий обмелевшую гавань забытого города, который все еще тянется от пустынных набережных внушительной громадой чудесных архитектурных сооружений давно умершего прошлого.

Бесчисленные мрачные проемы окон, бессмысленные и одинокие, уставились невидящим взором из мраморных стен, и весь этот печальный город имел вид рассыпанных могильных холмов мертвых, отбеленных солнцем человеческих черепов — окна имели вид пустых глазниц, а порталы были похожи на оскаленные в усмешке пасти чудовищных животных.

Все ближе и ближе забытый город. Скорость корабля уменьшалась. Это был не Птарс!

Над центральной площадью судно затормозило и стало медленно опускаться на поверхность Марса. В сотне ярдов от поверхности оно остановилось, паря в сухом воздухе пустыни, и в это же мгновение сигнал тревоги прозвучал над ухом спящего.

Карторис вскочил на ноги. Под собой ожидал увидеть оживленную столицу Птарса. Около него должен был находиться воздушный патруль.

Он оглянулся вокруг в недоумении. Под ним действительно лежал большой город, но это был не Птарс. Не было видно взволнованной толпы на ее широких проспектах. Ни один живой звук не нарушал мертвой тишины его пустынных крыш. Ни великолепные шелка, ни бесценные меха не придавали жизни холодному мрамору и блестящему эрепту.

Ни одной патрульной лодки не было поблизости, никто его не приветствовал. Молчаливый и безлюдный лежал перед ним большой город, таким же молчаливым и пустынным был и окружающий его воздух. Что же случилось?

Карторис проверил циферблат своего компаса. Циферблат был установлен на Птарс. Неужели его изобретение могло его так подвести? В это он ни за что не мог поверить!

Он быстро открыл крышку, откинув ее на петлях. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, в чем дело — стальной провод, соединяющий указатель на циферблате с механизмом под ним, был перерезан.

Кто мог сделать это и зачем?

Карторис не отважился сделать даже малейшего предположения. Теперь перед ним стояла задача: определить, в какой части планеты он находится, и затем возобновить прерванное путешествие.

Если целью какого-то врага было задержать его, то он преуспел в этом, думал Карторис, открывая крышку второго циферблата, так как первый указатель, как выяснилось, вообще не был установлен.