Михаил Ланцов - Русский медведь. Цесаревич

6-е сословие. Казаки

Петр впервые выделил это сословие в рамках административной структуры Российского государства. Причем, ничего особенно не выдумывая, он постарался передать в слегка акклиматизированной форме постулаты конца XIX века, предоставив этому сословию ряд льгот и вменив целый спектр обязанностей. Тем самым получив довольно интересный инструмент для прекращения того бардака, который творился в казачьих землях, подводя под это красивое и грамотное юридическое и финансовое обоснование. Грубо говоря, в будущем он намеревался строго разграничить всю эту массу на собственно казаков (то есть лояльных царю) и бандитов.

7-е сословие. Крестьяне

Таковым был назван класс мелких земельных собственников, живущих с доходов от земли. По-хорошему его нужно было включать в сословие мещан и ставить в один ряд с ремесленниками и коммерсантами. Но общество, по мнению царя, к этому было еще не готово. Поэтому он выделил этот класс людей отдельно, оставив все остальные механизмы теми же. То есть крестьянами считались владельцы бизнеса (в данном случае сельскохозяйственного), которые не могут пройти имущественный ценз в ТПП.

8-е сословие. Крепостные

В это сословие Петр свел всех людей, которые имели какие-либо формы личной зависимости, причем без градации. Конечно, ему хотелось вообще отменить любую форму рабства как экономически нецелесообразную глупость, так как он стоял за мотивированный, квалифицированный труд. Однако таких резких потрясений общество может и не пережить. Поэтому он решил действовать аккуратно и не спеша.

Во-первых, привел всех зависимых к единой форме экономической зависимости, отменив иные формы зависимости как категорию.

Во-вторых, вернул «урочные лета», которые отменили при его отце Алексее Михайловиче. То есть теперь беглых крепостных помещик мог разыскивать только в течение 5 лет, после чего дело закрывалось за давностью лет и бывшие крепостные считались мещанами.

В-третьих, ввел механизм, по которому крепостной мог выкупаться в мещане, уплатив устанавливаемую монархом сумму в пользу помещика, плюс все долги и недоимки. Не самая маленькая получалась сумма, но вполне реальная для активных и целеустремленных людей.

В-четвертых, вводилась масса ограничений на продажу крепостных, да и квалифицировалось это теперь не продажей людей, а долговых обязательств. Все это довольно сильно било по «рынку рабов» в России, критически затрудняя применение крепостных и стимулируя их высвобождение.

В-пятых, вводилась масса ограничений на грубое обращение с крепостными. В частности, впервые в истории введена личная ответственность помещика за убийство, нанесение увечий, изнасилование и ряд других не самых лицеприятных поступков. Причем вводились довольно серьезные наказания.

Этот пункт указа вызвал больше всего ярких, эмоциональных реакций общества. И если крупные держатели крепостных оказались совсем не в восторге от таких итераций, то широкие массы простого люда пришли в восторг. Причина неудовольствия помещиков была предельно проста – кто же захочет отказываться от привилегий? Тем более что некоторые были весьма приятны. Столько бесплатных девушек на любой вкус. И, что примечательно, без какой-либо ответственности. А для эстетов были юноши и дети, которых тоже пользовали по полной программе. Степень разврата и морального разложения вкупе с распущенностью в боярской и дворянской среде была колоссальной.

Общественное мнение широких масс после обнародования указа оказалось строго на стороне царя, которого они иначе как заступником и спасителем не называли. Просто какой-то луч света и надежды.

На это и был расчет Петра, которому было нужно, с одной стороны, начать процесс освобождения крепостных, с другой стороны, придавить коленом вольную песню помещиков, зарвавшихся в своей «родовитости», с третьей – получить широкий социальный кредит доверия. Ведь сложно управлять государством, когда люди в тебя не верят.

Впрочем, все это касалось прямых подданных монарха. Особняком оставались инородцы и иностранцы, отношения с которыми регламентировались отдельными договорами.

В рамках унификации государственной символики Петр в 1694 году вводит, а в 1696 году подтверждает на Земском соборе новую политику в отношении государственной символики. Важным отличием новой политики стало то, что Петр в целом пренебрег европейской геральдической традицией и сделал все так, как пожелал сам.

Описание герба.

Четырехугольный (французский) щит с заостренным основанием заполнен равномерно красным цветом (оттенок кармин[58]). Окантовка щита золотым бортиком. В центре щита золотой двуглавый коронованный орел (одна геральдическая императорская корона в лентах) современного для начала XXI века вида. Орел без щитов и каких-либо иных вспомогательных гербов размером в 80 % от максимально возможного для вписывания в ленту. В левой лапе он держит скипетр, в правой – меч.

Важным моментом стала геральдическая императорская корона, которую Петр поставил сюда своим произволом.

Гербы прочие

Царь ввел практику ведомственных, родовых и личных гербов, которые мог получить любой желающий, для чего требовалось пройти государственную регистрацию, проверяющую герб на пример какого-либо срама и пакостей, после чего заплатив разовый регистрационный взнос и внося ежегодную пошлину. В случае, если пошлина просрочена, то герб аннулируется и его применение считается незаконным со всеми вытекающими.

Для дворян ежегодная пошлина равна нулю.

Герб рода Романовых

В рамках собственного же правила о родовых гербах Петр зарегистрировал династический герб Романовых – буквально срисовав его со своего личного штандарта.

Четырехугольный (французский) щит с заостренным основанием заполнен равномерно красным цветом (оттенок кармин). Окантовка щита золотым бортиком. В центре белый медведь с наглой и хитрой улыбкой да эрегированным фаллосом.

Хулиганство? Не было никакого основания? Да и леший с ним. Петр так захотел, а никто возразить даже и не подумал.

Петр вводит практику «Государственного знамени», до того не имевшую ни в России, ни за ее пределами широкого употребления. То есть знамя единого образца предписывалось использовать везде, где только можно – и на корабли вешать, и в бой ходить, и государственные здания украшать.