Игорь Негатин - Лишнее золото. Судьбы цвета хаки

– А потом?

– Потом – да, убить.

– И если в этой, так сказать, благородной схватке ты погибнешь, – продолжил Карим и потянулся за сигаретой, – то нам уготована роль палачей. Убрать этого чиновника. Так?

– Именно так.

– Весело… – протянул Шайя и задумался.

– А почему не сделать проще? – спросил я. – Попроси Эндрю. Он прекрасный снайпер. Выстрел в голову – и все. И нам, если что-то пойдет не так, не надо будет бегать от Ордена. Причем бегать до скончания этого века. У такого преступления нет срока давности.

– Точнее – до первой пули, – уточнил Карим, – которую с превеликим удовольствием влепит любой патрульный. Потому что наши физиономии будут в первых строчках черного списка.

– Нет, такого не случится. Можешь не переживать. Обещаю. Во-первых, – мне надо с ним поговорить. Надо. Это не обсуждается. Во-вторых – убить должен я. Своими руками. Он подставил моих людей. Я такого не прощаю.

– Хорошо, – кивнул я, – мы это сделаем.

Вечером, когда уже смеркалось, а народ начал разбредаться по кабакам и барам, ко мне в комнату завалился Карим. Хмыкнул что-то невнятное про монастырские порядки на Базе и уселся напротив. Через двадцать минут приехал Виктор. Мы услышали шум мотора под окнами. Я отогнул жалюзи и посмотрел вниз. Да, это он. Не вылезая из машины, Виктор махнул рукой.

– Пошли, – бросил Кариму и взял с кровати автомат.

Мы выехали за ворота периметра, свернули налево и углубились в узкие улочки. Где-то через пятьсот метров мы остановились и свернули во двор. Дом был огорожен высоким забором. Здесь мы сменили машину. На какой-то грязный и раздолбанный пикап с тентом. За руль сел незнакомый нам мужчина. Еще несколько кругов по району – и мы подъехали к окраине поселка. Дома здесь строились не так кучно, как в центре.

Въехали во двор. Кто-то закрыл за нами ворота, и мы выбрались наружу. Водитель проводил нас внутрь дома и ушел.

– Он здесь. – На лестнице, ведущей на второй этаж, стоял Эндрю. Судя по его виду, он находится здесь не первый день.

– Один? – спросил Виктор.

– На улице бродят два охранника, но это ненадолго. Через полчаса они уйдут в пристройку и сядут играть в карты. По ним можно часы сверять.

– Хорошо.

Мы поднялись на второй этаж. Небольшая комната пустовала. Здесь даже мебели не было, если не считать двух спальных мешков, брошенных на пол. Кроме них, здесь стояли два стула и массивный письменный стол. На фоне общей заброшенности этот предмет интерьера смотрелся немного странно. Слишком изящно выглядел. На полированной столешнице лежала знакомая снайперская винтовка.

Мы с Каримом устроились на полу. Наше время еще не пришло. Виктор сбросил с себя жилет, взял пистолет и нож. Попрыгал и спустя несколько минут ушел на улицу. Теперь нам остается только ждать. Пратт уселся перед окном. Положил на колени винтовку и приготовился к терпеливому ожиданию. Ничего не скажешь – веселое здесь житье… Что ни день, то новые загадки.

Ждали недолго. Где-то через полчаса – на втором этаже распахнулось окно. Дважды мигнул фонарик, и Эндрю, не отрываясь от прицела, процедил:

– Все нормально. Это Виктор.

Человеческий силуэт, едва заметный на фоне стены, скользнул вниз. Еще несколько минут – и Виктор перебрался через забор.

– Уходим, – процедил он, – через несколько минут начнется пожар. Дело сделано.

Когда мы вернулись, было уже за полночь. Идти в гостиницу нежелательно. Хоть консьерж и состоял на негласной службе у Виктора, но лишний раз светиться там не стоит. Поэтому мы собрались в служебном кабинете. Служба внутренней безопасности работает круглосуточно, и такими посиделками здесь никого не удивишь.

Виктор почти упал в свое кресло, вытащил из ящика стола бутылку коньяку и три стакана. Не спрашивая, разлил. Кивнул нам и залпом выпил свою порцию. Поморщился и достал из кармана платок. Долго вытирал руки, будто очищал с них прилипшую грязь. Я удивленно хмыкнул. Виктор не был белоручкой. И зеленым юнцом тоже. Чтобы с такой брезгливостью чистить руки после рядового убийства человека, надо узнать что-то очень неприятное. И очередной труп, оставленный за спиной, в эту категорию не попадает. Ладно, это его личное дело.

– «В тот день ты увидишь грешников, закованных в цепи. Их одеяние будет из смолы, а их лица будут покрыты огнем»[53], – неторопливо процитировал Карим, глядя на зарево над жилым сектором. Потом допил коньяк и повернулся к нам. – Слушайте, парни! Если я не ошибаюсь, кабаки здесь работают до самого утра? Пошли прогуляемся? Девочки и выпивка нам сейчас не помешают.

– Валите без меня, – не поднимая головы, отмахнулся Виктор. – Извините, мужики, но сейчас хочу побыть один.

– Как знаешь… – Мы пожали плечами и, взяв оружие, пошли к выходу. Когда уже подходили к двери, он нас окликнул:

– Парни… – он немного помолчал, а потом кивнул: – Спасибо.

21 год по летоисчислению Нового мира.

Перевал Арч-Корт

Сгущались сумерки, но от нагретых за день камней еще тянуло теплом. Пройдет совсем немного времени, и стемнеет. И только облака, обнявшие вершину Арч-Корта, будут долго розоветь в лучах солнца, укрывшегося за перевалом. В этих местах всегда рано темнеет. А ночи темные, словно на землю набросили плащ из тяжелого черного бархата, украшенного алмазными сполохами звезд.

Селение лежало перед ними как на ладони. Двадцать – тридцать домов, беспорядочно разбросанных вдоль пологого склона. От полуразвалившихся, сложенных из дикого камня лачуг (времен освоения этих земель) до двухэтажных кирпичных коттеджей, укрывшихся за высокими прочными оградами. И только буйная зелень горных трав приглушала эту разницу, примиряя нищету хижин и блеск особняков.

Чуть в стороне – белоснежная мечеть. Небольшая, но очень ухоженная. Стройная стрела минарета увенчана золотым полумесяцем, а башню опоясывает шерефе – балкон для муэдзина, украшенный ажурной каменной резьбой. Орнамент настольно изящный, что казался невесомым. Его не успели испортить модными нововведениями. Громкоговорители здесь ни к чему – деревня небольшая. Скорее всего, даже муэдзина нет, и призыв на молитву произносит сам мулла.

Ниже по склону, пробивая дорогу между камней, извивается шумная горная река. Выше по течению, метрах в двухстах от деревни, – пулеметный дот и вышка с прожекторами. За ним высились два похожих на сторожевые башни утеса. Их называют воротами Арч-Корта, – здесь, в узком распадке, начинается путь через перевал.

Место для поселка выбрано удачно. В старину про него сказали бы следующее: «Основан в таком-то веке, на пересечении торговых путей…» Пути здесь пересекались, да. Только вряд ли их можно назвать «торговыми». На юго-востоке лежал Джохар-Юрт, на севере – граница с Русскими землями, а к западу – побережье, населенное сомалийскими племенами. Через это селение проходили караваны с рабами, захваченными пиратами. Чеченские банды, промышлявшие на равнине, и прочий разномастный сброд.