Дина Полоскова - Ишма. Всадница Смерти. Хроники Эпохи Взлета [СИ]

Так и думала. Чисто. Идеальная пыточная.

Ишма брезгливо присела на краешек постели. Что это в изголовье? Красные атласные ленты? Так он еще и извращенец. Хотя это нам на руку.

Увлекшись разглядыванием кровати, Ишма не сразу заметила рядом низкий маленький столик, уставленный вином, фруктами, шоколадом.

Мне бы отбивную, тоскливо подумала Ишма. Или, на крайний случай, сардельку, а не это издевательство. Но видимо отбивных, и тем более сарделек очаровательные посетительницы дома тер Ригерс не употребляли. А жаль.

Сбросив надоевшие туфли – то еще пыточное приспособление, специально они, что ли их носят, чтобы заранее себя перед чем-нибудь разозлить? Хотя в таком случае их бы вряд ли надевали перед свиданием… Ишма задернула занавески по периметру кровати, и принялась ждать. Со стороны был виден только ее стройный силуэт.

И, когда Ишма уже заволновалась, все ли она делает правильно – а вдруг этот тер Ригерс еще больше извращенец, чем она подумала, и ей нужно было выделывать что-то эдакое, пока он там наблюдает… Эх, рано она вырубила эту проститутку, надо было сначала побеседовать с ней о привычках "молодого господина", прежде чем отключать, но что сделано, то сделано. Итак, когда она уже почти не на шутку взволновалась, открылась дверь и раздались размеренные шаги по направлению к кровати. Ф-фу-х. Она все сделала правильно.

– Мисс Муолсе, нет мне прощения, – раздался приятный голос совсем рядом, и Ишма приготовилась ударить.

Одна из занавесок отлетела в сторону, явив "молодого хозяина". И Ишма замерла с открытым ртом. И не ударила.

– Ты издеваешься?! – помимо ее воли, вырвалось у Ишмы. – Ты что здесь делаешь?

– Я что здесь делаю? – опешил Арктур. – Вообще-то я у себя дома. И у меня встречный вопрос: кто из нас издевается?

Впрочем, замешательство Арктура не заняло много времени. В следующий миг он с невозмутимым видом начал избавляться от пиджака.

– Ты что делаешь? Если ты живешь здесь, это еще не дает тебе право раздеваться в комнате хозяина дома! И вообще, уйди сейчас же, не мешай мне работать!

– Работать? – уточнил Арктур и принялся за рубашку. – Значит, Эльгос недостаточно заплатил тебе за чертов черный ящик, что ты решила начать подрабатывать в Гильдии? Между прочим, ты в ней не состоишь, и я могу запросто сдать тебя властям! Знаешь, какой штраф за работу от имени Гильдии без лицензии?

Ишма замотала головой, завороженно проследив полет рубашки, а Арктур продолжал:

– Не знаешь? И не надо тебе знать. И потом: что значит раздеваться в комнате хозяина дома. Я и есть хозяин дома, и это самая, что ни на есть, моя комната.

– Вот как? – подняла бровь Ишма, неловко нащупывая застежку на спине платья. И как их только снимают? Ведь неудобно.

– Позволь, я помогу, – любезно предложил Арктур.

– Будь так добр, – кивнула Ишма, повернувшись к нему спиной.

Справившись с застежкой, сильные пальцы привычным жестом прошлись по спине Ишмы сверху вниз, вызвав очень знакомый, сладкий и нарастающий, трепет.

– Так ты скрываешься здесь под поддельным именем? Ты же говорил, что тебя зовут Арктур?

– Амос Арктур тер Ригерс, – кивнул Арктур, склоняясь к шее девушки, и еле слышно проводя по ней губами. Дрожь, прошедшая по телу Ишмы, отозвалась острым пульсирующим шевелением внизу, и он резко развернул гостью к себе лицом.

– Ты аристократ? – почему-то недоверчиво спросила Ишма, проводя рукой по его груди, спускаясь все ниже.

Арктур перехватил ее маленькую руку и поочередно поцеловал каждый пальчик.

– Род действительно аристократический, – пожал он плечами, – но в наше время это большого значения не имеет. Или ты из тех девушек, для которых титул – главное? Надо было рассказать тебе о нем еще на Криг-Окрак.

– Теперь всю жизнь будешь мне это вспоминать? – Ишма наконец-то осталась без до чертиков надоевшего платья, которое винным потоком осело на пол. А почему это он еще в брюках?!

Впрочем, за брюками дело не стало. В ближайшее время они отправились вслед за платьем Ишмы. И за рубашкой с пиджаком, если быть точнее.

Ишма оказалась на кровати, прижатая крепким мужским телом, по которому – да что там говорить, да, пожалуй, скучала. В свободное от "накатов" и желания его убить время.

– Между прочим, я только первый раз об этом вспомнил, – доверительно прошептал Арктур, проводя рукой по бедру девушки, медленно сжимая мягкую и упругую плоть, и резким рывком привлекая ее к своему твердому телу.

– Вообще не надо было акцентировать на этом внимание, – Ишма запустила руки в его волосы, привлекая, наконец, к себе в долгом, горячем поцелуе.

– Может, ты расскажешь все-таки, что делаешь в моем доме? И моей спальне?

Ишма перекатилась, оказавшись сверху на Арктуре. Самый эффектный момент, между прочим, чтобы избавиться от лифчика. А если вот так встать на кровати, и направить его руку, то и от трусиков, тоже. Немного постоять, наблюдая за тем, как он смотрит на тебя… А теперь можно и ответить. Вежливо поддержать беседу.

– Мне надо было подобраться поближе к тер Ригерс, чтобы через него выйти на тебя.

– Вот как? – интересно, а он как успел избавиться от белья? Впрочем, не все ли равно? – Арктур привлек девушку к себе на грудь. – Значит, к тер Ригерс ты подбиралась бы также близко?

– Вряд ли, – покачала головой девушка, прежде чем откинуть голову назад, наслаждаясь прикосновениями его рук к груди. – Учитывая, что Серафим из вас двоих только ты…

Арктур осторожно приподнял ее бедра, а потом с силой опустил вниз.

– Серафим, – кивнул он слабо простонавшей Ишме, – к твоим услугам.

После горячего влажного поцелуя он продолжил. И беседу, и движения.

– А еще бывший майор Альянса. Компьютерщик и навигатор.

– Я и подумать не могла, – заверила Ишма, оказываясь вновь снизу, прижимаясь к мощной груди Арктура.

– Что я служил Альянсу?

– Что мы уравняемся в званиях…

– Так ты поняла, что я бывший солдат?

– Бывших солдатов не бывает…

– Это что-то личное?

– По-моему, из курса психологии. Учение об архетипах.

– О чем, о чем? О ком?

– Потом расскажу…

Много позже, когда Ишма не раз вербально и невербально признала, что в атласных лентах "определенно что-то есть", когда рядом со столом с фруктами, шоколадом и прочей "бабской дребеденью", решительно отвергнутой Ишмой, образовался еще один стол, на этот раз с несколькими видами мясной нарезки, жаренными на углях сочными кусками мяса и белыми ломтиками грудки какой-то неизвестной птички, и стол этот не только образовался, но и был основательно подчистен, когда все до одной мышцы тела Ишмы начали сильно, но все равно сладко гудеть и ныть, они с Арктуром, наконец, вернулись к начатому разговору.