Сергей Плотников - Потерянная

Хрен знает, что дальше. Пока программа-минимум – выжить. Максимум – свалить с планеты и из звёздной системы. Всё, надо закопать свой мусор, пока светло, и пройти, сколько успею, по низу под козырьком в нужную сторону. Потому что из каньона предстоит выползать в темноте. В прямом смысле выползать – пользуясь адгезией космических перчаток и ботинок. Тепловую сигнатуру вроде не должны засечь с орбиты – слабая она. Эх, мне бы мою старую броню…

…Наверное, этого стоило ожидать. Не может везти бесконечно. Да и откуда взяться уточнённым геоданным по каньону, если не от геологов?

– Я же говорю – это была нетипичная сейсмика, – произнёс молодой женский голос на имперском. – Какой великолепный улов!

У меня огнём горели рёбра и двоилось в глазах после удара спиной и затылком о скальный монолит. Когда идёшь себе по совершенно пустынной местности, как-то не ожидаешь, что тебя внезапно выдернет вперёд неведомая сила, а потом припечатает к стене. Знакомый фокус, кстати, только Егору никогда не удалось бы «выдернуть» человека за полсотни метров. Впрочем, едва пятна в глазах сложились в силуэты, все вопросы у меня немедленно пропали, ну, кроме одного: откуда?! Красная броня «зализанного» дизайна – это СДШВ, десантно-штурмовой спецназ, они же – красноволосые. Элита, красноголовые штурмовики, отморозки среди отморозков… по крайней мере, так считают. Я, зная одного… одну красноголовую лично и очень хорошо, могу рассказать много чего другого… Но не расскажу. Отбегался.

– Командир, кажется, того… чокнулся. Ты его не слишком сильно приложила? – сквозь нарастающий шум в ушах расслышал я слова мужчины в спецброне вэвэшников, но в душе ничего не шелохнулось.

В глазах тоже всё поплыло… Всё. Я – сдаюсь. Сколько можно уже? Ещё и двух полных лет не прошло, а я только и делаю, что стреляю, выживаю, убиваю… Правда, детей вот пристроил. О чём жалею – не записал прощального послания… Или наоборот, хорошо? А то наговорил бы чего – мелкие у меня чуткие, даже по записи поняли бы…

– Это мятежник против Империи, я правильно понимаю? – Молодую женщину в похожей на мою одежде, если судить по голосу, разбирал азарт. – Из тех, которые промышленно-производственный центр захватили?

– Хочешь сказать, тут может взяться кто-то ещё? – задумчиво произнёс внутряк. – От него странный эмофон, слишком спокойный.

Ага, ещё один псион. А девчонка – геолог, значит. Только красноголовая – силуэт явно женский – молчит. Всё-таки интересно, откуда она взялась? Интересно… или не очень? Я вдруг отчётливо понял, что сейчас умру… и всё закончится. И это восхитительное и утомительное приключение, и моя история… Тайне я отдал чёткий приказ: если меня поймают и начнут воздействовать для добычи информации – замкнёт электрическую цепь. Интересно, похоже, эти… всё ещё не догадались, что у меня такое круглое свисает с пояса, а то не были бы так спокойны. Хорошо, со спины перевесил, а то сломал бы позвоночник и ног бы под собой не чувствовал… Хе, нашёл о чём беспокоиться.

– Наверное, под дурью. Я читала, мятежники вообще в здравом рассудке никогда не пребывают – слишком страшно на Родину и императора умышлять! – В голосок геологини вплелись какие-то совсем уже неуместные пафосные нотки… даже смешно стало. – А давай его… как там у вас говорят… предварительно допросим?

– Мы?! – чуть не подавился мужчина. – Спятила? Надо доложить…

– По аварийному каналу? Во время военной операции? Что нашли чокнутого в пустыне? Мы даже не знаем, сколько он тут и откуда взялся. А если это просто левый чел, то меня на исправительные работы на три года, а тебя – под трибунал!

– Мы рядом с зоной полноценного гражданского мятежа, – хмыкнул вэвэшник и тут же попрекнул спутницу: – Ты же сама решила, что он – из них.

– Вот давай допросим и узнаем!

– М-м-м. – Военный покосился на красноголовую: это движение я скорее угадал, чем увидел. – Ну, можно…

Расценил молчание старшей как согласие? Знакомый фокус: я молчал, они сами это устроили…

– Чур, я его стукну! Ну, один раз, чисто для острастки!

– Ты, чокнутая…

Но пятно-геолог уже оказалась рядом со мной.

– Я не чокнутая, лучше вспомни, что перед сетевой блокадой писали на той левой шаре, что вошло восемь рот, а вышло десять человек!

Забавно, я познал величайшее счастье рядом с иномирянкой, шанс встретить которую у меня был даже меньше, чем один к восьми миллиардам… А теперь вот умру перед другой красноголовой.

– Ты просто не чувствуешь: его не бить, а лечить сначала надо. В таком состоянии он ничего не ответит.

– У меня силфалоктан есть, как думаешь, пойдёт?

– Ты дура?! – Внутряк опять судорожно дёрнул головой в сторону замершей женщины-штурмовика. – Даже с такой мамой, как у тебя, доиграешься со стимами!

– Скажем, у него в кармане было. Ну-ка, помоги-ка…

Я почувствовал, как с моего лица убирают маску, и тут же сухой воздух Сандры неприятно ободрал нос и горло, но и одновременно и высушил, оказывается, стоящие в глазах слёзы.

– Капюшон ещё сними, неудобно, – посоветовал, судя по выводимым на броню знакам различия, лейтенант внутренних войск, не делая попыток помочь спутнице.

Смотрел я на обоих снизу вверх: как сполз после удара о камень стены каньона, так и остался сидеть. Даже неожиданно удобно…

– Ага, сейчас… Слушай, если мятежник, напросись к своим контрикам, а меня как свидетеля возьми. Я читала, что в крайних случаях в Империи разрешены пытки при допросах. Если твоих действительно поубивали, ваши контрики будут отрываться. Мамка говорила…

Отчётливый громкий и одновременно влажный хруст заставил меня скосить глаза и увидеть, как падает буквально расплющенное о скалу тело в комбинезоне.

– Мерзкая тварь… – Красноголовая, не опуская вы тянутую руку, впервые подала голос.

Голос, от которого я мгновенно вскочил на ноги, которые до того почти не чувствовал, сам не заметил как!

– Команди… Эй, ты! – дёрнулся лейт…

И в следующее мгновение его с ужасной силой вжало в каменную твердь. Хруст прозвучал сильнее и отчётливее, чем в первый раз, но я даже не обернулся. Шагнул навстречу к женщине-штурмовику, а она, синхронно, ко мне. Руки, затянутые в красную неткань, сорвали красный же шлем и отбросили куда-то в сторону… И мы уставились друг другу в глаза. Её взгляд, уверен, был сейчас не менее безумен, чем мой.

– Миш?!

– Ната?!

– Помнишь, у Кира Булычёва в «Алисе» такое было. Ну, пункт вызова флаера? – Егор указал сестре на ровный круг с единственной одинокой консолью на штанге, торчащей у специальной площадочки для ожидания.