Энн Криспин - Хэн Соло и все ловушки рая

   — Опять-таки умница.

   Планке выполнил все, что от него потребовали, и двигался при этом на редкость осторожно. Хэн опустился на корточки позади кресла; теперь острое стило щекотало управляющему бок.

   — Поверь мне, Планке,— доверительно сказал кореллианин,— один хороший удар по почке, и больно станет так, что ты сам себе не позавидуешь. Можно даже умереть. Хочешь попробовать?

   — Н-нет...

   — Вот и я не хочу. Так, охрана на подходе. Впускай его.

   Замок щелкнул, вошел охранник. В ту же секунду Хэн распрямился, приставив острие стала к горлу управляющего.

   — Просвети-ка его!

   — Не двигайтесь, пожалуйста,— отчаянно забормотал Планке.— Иначе он меня убьет!

   — Вот именно,— кореллианин хищно оскалился.— И мне это очень понравится. А теперь делай, что скажу, если хочешь пересчитать следующую получку. Клади бластер на стол. Медленно... понял?

   — Слушаюсь,— отозвался охранник.

   Лет ему было предостаточно, а при мысли о действиях по охране порядка более решительных, чем внушительно стоять у колонны с бластером на поясе, он был готов обмочить форменные брюки.

   Медленно, стараясь не делать лишних телодвижений, бравый страж достал оружие из кобуры и положил на мраморную столешницу. Свободной рукой Хэн дотянулся до бластера.

   — А теперь — под стол. И не вылезай, пока не скажу.

   — Слушаюсь.

   Не выпуская толстяка из объятий, Хэн приставил к его виску дуло бластера.

   — А теперь мы пойдем погуляем,— сухо сказал он.— Мы, неторопливо и приятно беседуя, выйдем отсюда. Направимся к турболифту. А там, если ты, Планке, будешь хорошим банковским управляющим, я тебя отпущу. Понял меня?

   — Да...

   — Вот и славно.

   Они успели отшагать половину зала, когда наконец-то кто-то заметил, что происходит что-то из ряда вон выходящее. Один из посетителей порадовал слух диким воплем, второй протестующе заверещал, но первое место заслуженно досталось толстой даме за феноменальный по красоте визг.

   Хэн прицелился в потолок и спустил курок. Вниз посыпался горящий мусор.

   — Всем лечь! — заорал пилот.

   Мог и поберечь горло, все мирные граждане и без того разлеглись на дорогом ковре.

   — Ну, что скажешь, Планке? Неторопливо и мило, как договаривались, да?

   У турболифта Хэн приотпустил бедолагу-управляющего, готовый отпихнуть старика в сторону и нырнуть в кабину. Что он будет делать потом, кореллианин думать отказывался. Всему свое время твердил он сам себе. Всему свое время...

   Бдительность он не терял, а потому заметил отделение штурмовиков раньше, чем солдаты увидели его. Хэн крепче прижал к себе Планке, словно не был намерен расставаться с управляющим лет так пятьдесят по стандартному времяисчислению, а чтобы тот не вздумал его покинуть, опять приставил к голове толстяка бластер.

   — Не стреляйте! — залепетал Планке, как только штурмовики вскинули карабины.— Это я вас вызвал! Я — управляющий этого банка!

   Хэн пятился к турболифту, волоча за собой ополоумевшего толстяка. Быстрый взгляд на табло показал: кабинка уже в пути на этот уровень.

   — Он уходит! — раздался возмущенный крик в стане штурмовиков.

   Соло потел и был готов выскочить из собственной кожи. Но он просто стоял и ждал, прячась за управляющим и благодаря всех известных ему богов с нескольких планет за то, что Планке наел себе крутые бока.

   За спиной он услышал звук открывающихся дверей.

   — Не дайте ему уйти! Огонь! — заорал командир отделения.

   Шипение выстрелов и визг Планке слились в один звук.

   Хэн прыгнул назад, по-прежнему волоча за собой управляющего; от запаха горелого мяса кореллианина чуть не стошнило. Но он все-таки успел выстрелить, пока закрывалась дверца кабины, а затем ударил кулаком по самой нижней кнопке на панели управления.

   Высокоскоростной турболифт валуном ухнул вниз.

   Хватая ртом воздух, Хэн ухитрился с трудом встать на ноги. Одного взгляда хватило, чтобы понять: Планке мертв. Плохо. А ведь он правда отпустил бы пухлого управляющего, если бы солдаты не устроили заварушку...

   В ушах больно щекотало. Соло поспешно нашарил в кармане деку-карту и установил свои координаты. Если эта дешевая игрушка не сломалась, лифт унесет его вниз на сто пятьдесят этажей, а там нужно будет пересесть на другой.

   Он выскочил из кабинки, как только открылись двери. Тело Планке он заранее уложил в самом темном углу, чтобы не было видно снаружи, а бластер спрятал во внутренний карман кожанки, хотя по-прежнему сжимал рукоять, готовый вынуть оружие в любую секунду.

   Его взгляду предстала мирная, почти идеалистическая сцена. По мосткам и переходам между зданиями прогуливались горожане, где-то неподалеку играла музыка.

   Шагая прочь, Хэн поглядывал на карту. Здесь направо...

   А вот и турболифт. Проходим мимо, слишком уж очевидно. Лучше на горизонтальной кабине уехать в следующий мегаблок. А вот там уже спуститься ниже, на этот раз на две сотни уровней.

   Здесь улицы были грязнее. Хэн искал следующий лифт, тщательно следя за тем, чтобы поворачивать самым случайным образом. Опять вниз. Пять сотен этажей. Горы мусора стали выше. Сзади пристроилась компания сопляков, вообразивших себя мужчинами.

   — Не надо,— предупредил их кореллианин.

   — Не надо? — передразнил его рослый темнокожий пацан с гривой сальных черных волос.— О-о, папочка испугался? Папочка уделает все подштанники с перепугу, когда мы закончим.

   В полумраке закоулка как-то очень уж знакомо блеснули шесть виброклинков. Хэн горько вздохнул и вытащил из-за пазухи бластер. Банда испарилась в таком темпе, будто их расхватали и унесли нетопырки. Соло подождал, не убирая оружия, но никто из детишек не рискнул вернуться. Кое-кто из случайных прохожих украдкой покосился на него и заспешил по своим делам, храня на физиономии выражение: «Кто? Я?! Я ничего не видел!»

   Сунув бластер под куртку, Хэн потрусил по полутемной улочке к очередному турболифту.

   Еще сотня этажей. И еще одна. Портативная карта здесь — бесполезный хлам. Вот забрался... Хэн зашел в кабину горизонтального путепровода, воняющую телами людей, гуманоидов и прочих.

   Восемьсот... восемьсот пятьдесят.

   Теперь улицы освещались лишь случайными бликами из воздушных шахт и еще не разбитыми грязными лампами на заплесневелых стена. Под ногами хлюпали лужи, от которых исходил ядовитый тяжелый пар. Подножия зданий густо заросли лишайником и мхом, капал маслянистый дождь.