Василий Головачев - Делирий

– Капитанскую.

– И пару экспедиционных, где живут учёные-академики.

– Где эти каюты?

– Здесь, – показал Афанасий.

– Капитанскую отдадут Фурсенюку?

– Скорее всего.

– Когда их ждать?

– С берега сообщили, что катер вот-вот отойдёт от причала в Гремячинске.

– Значит, у нас ещё есть время.

– Около часа, успеешь перекусить, – понимающе кивнул полковник.

– Успею просканировать корабль.

– Ага, понял, не буду мешать. Понадоблюсь – стукни в стенку, я буду в соседней каюте.

Роман остался один. Ещё раз пробежал глазами схему отсеков корабля, сел поудобнее на койке, сосредоточился.

Вхождение в с в е т л е н ь – состояние ясновидения – не потребовало затрат воли и энергии.

База подводных аппаратов развернулась перед глазами как скопление светлых и тёмных пустот, по-разному излучавших информационные поля. При этом общее ментальное поле корабля Роман постарался «не морщить», просто подставил своё тело, ставшее своеобразной биологической антенной, под незримые потоки излучений.

Через минуту он уже мог сказать, где сосредоточены механизмы судна, а где живут его обитатели. Определились и глухие уголки судна, не обозначенные на схеме. Их насчитывалось с десяток, и половина из этих тёмных «чуланов» (крохотных кают) излучала в диапазоне недобрых энергий, определяющих намерения своих носителей.

Один, два… пять… двенадцать – насчитал Роман хозяев агрессивно-воинственных очагов. Хотел было постучать в стенку, чтобы сообщить Афоне о местонахождении агентов и кодирантов АПГ, потом подумал: успею. Захотелось нырнуть на дно озера и заглянуть в недра пирамиды, прячущей неведомые тайны её создателей.

Хлебнул морса, снова закрыл глаза. Вылетел из тела невидимой стрелой, погрузился в воду.

Потемнело в глазах. Солнечные лучи проникали в воду не больше, чем на полтора метра, потом становилось темно, а на глубине одного километра вообще царил полный мрак.

Он «покачал» диапазоны восприятия электромагнитных волн, и мрак побледнел, расцвёл россыпями огоньков и паутинок света. Среди них проявился угрюмоватый багрово-коричневый конус – грязевой вулкан Подсолнух, над ямой-кратером которого возносился красновато-фиолетовый фонтан: вулкан сочился горячей грязевой струёй, расплывающейся над ним на высоте полусотни метров бурым дымчатым зонтиком.

Роман огляделся, нашёл пирамиду, окружённую невысоким валом. Ил почти полностью скрывал под собой и кольцевую стену и саму пирамиду. Как её увидели подводные исследователи Байкала, было непонятно.

Он «проплыл» над пирамидой бесплотным облачком, попытался просочиться в её глубину, но не смог. Что-то мешало, напоминающее по ощущению упругую плёнку, не видимую ни глазом, ни «антенной» тела, но представляющую реальную преграду.

Он ткнулся ещё раз – с тем же успехом. Невидимая плёнка прогибалась, но не давала мысленному «файлу» проникнуть в недра пирамиды.

Роман разозлился, ударил в эту плёнку «ломом» мыслеволи, пробил, но кто-то вдруг посмотрел на него с двух сторон: снизу, из глубин артефакта – удивлённо, сверху – с поверхности озера – угрожающе, и он судорожно спрятался под вуалью «непрогляда», как черепаха в панцире, облившись холодным потом.

Вынырнул в теле, отдышался, продолжая оставаться недоступным для «щупалец» неведомого экстрасенса. Ментальный луч, возникший внезапно, перестал метаться по кораблю и вокруг него, расплылся реденьким облачком, исчез.

Роман вздохнул с облегчением, понимая, что сработала какая-то сторожевая система Поводырей, контролирующая нарушения ментального п л а н а корабля. Его появление засекли, но, к счастью, не смогли отсканировать местоположение. В противном случае он стал бы причиной провала операции, которая готовилась долго. Что сказал бы при этом Олег Харитонович, лучше было не думать.

– Вот зараза! – беззвучно выговорил Роман. – Я же всё равно тебя сделаю!

Он посидел пару минут, отдыхая и обдумывая, как обойти препятствие, не пускающее пакет мыслеволи в недра пирамиды, и при этом обмануть врага. Придумал!

Чёрт, как просто!

Первым делом он превратил своё эфирное тело, выпавшее из тела физического, в эфемерный пузырь, пронизывающий весь корабль. Затем начал расти ещё больше и через несколько мгновений обнял весь Байкал! Ощутил его объём, плотность, массу, температуру, оценил три слоя отражений воды – как разные уровни плотности, зависящие от её температуры и консистенции. Байкал превратился для него в изогнутую рогом чашу необычного телескопа, соединявшего в себе преимущества рефрактора – как системы линз – и рефлектора – как зеркала.

Он подключился к этому «телескопу», нашёл пирамиду на дне и сосредоточил на ней незримый фокус огромного природного аппарата.

В следующий миг часть эфирного тела превратилась в луч, пронзивший каменную твердь монолита и высветивший внутреннее пространство удивительного творения разумных существ, которые если и напоминали людей, то очень слабо.

Это была не пирамида – многогранник высотой в сто и шириной в полсотни метров. Гигантский вытянутый додекаэдр с треугольными гранями. Помещений внутри него было много, и все они переплетались причудливой трёхмерной мозаикой, в которой непосвящённому трудно было разобраться.

Роман увидел-почувствовал три энергетические зоны, внутри которых продолжали циркулировать колечки энергии, а также несколько странных объёмов, которые можно было назвать живыми, если бы не осознание того факта, что додекаэдру и в самом деле исполнилось больше десяти миллионов лет.

Он заглянул в одно помещение, в другое, чувствуя, как тает его эфирный «разведчик», успокоил сердце, разогнавшееся до болезненных спазмов. Вспомнил совет Ылтыына, сына шамана: представь себя в том месте, где ты был или не был, и з а д а й вопрос. Попробовать, что ли?

В глазах (на ментальном уровне) стало темнеть.

Роман напрягся, посылая в н у т р ь глубин Байкала дымно-рассеянный клуб представлений о своём положении, задал вопрос:

«Я знаю, что вы меня чувствуете, скажите: где я? Что это такое?»

Время застыло на два удара сердца… ещё на два… и ещё.

Затем пришёл ответ… и тут же на него кинулась чья-то хищная зубастая тварь! Во всяком случае именно так представилась в воображении атака неизвестного телепата, ждущего незваного гостя как паук – муху.

Роман не стал ни драться, ни защищаться, ни бежать. Просто отключил сознание, переходя в состояние «немысли». И всплыл из небытия уже в своём теле, с сожалением воспринимая его как тесную каморку или, скорее, как смирительную рубашку. Прислушался к своим ощущениям.

Ментал вокруг содрогался и кипел, но все его сотрясения не затрагивали объём каюты. Тот, кто почуял появление экстрасенса на корабле, искал его сейчас далеко отсюда.