Анатолий Матвиенко - Нижняя Москва. Война на уничтожение

– Только в мае! И что делать? Всеслав за сына горой, Соколов в том же положении, что и я. Вы – у черта на рогах.

– И ты решил поберечь здоровье.

– А что оставалось?

– Потом тебе припомнили метания. До поры до времени не ликвидировали, но от службы отстранили.

Демченко развел руками: мол, что я мог сделать?

– За десять минут до твоего появления мне доложили о смерти Соколова. Самоубийство, мать его ети. Поэтому, друг мой ситный, помогавший мне, пусть и не по своей воле, быстро рассказывай, как на духу.

– Чтобы не было причин ликвидировать и меня, – понимающе кивнул воевода. – Слушайте.

Из часового фонтана грязи о делишках и спецоперациях СБ, а также килобайтов информации из высших коридоров власти, не предназначенной для ушей оперов, но попавшей в них, так как тех ушей очень много, Ярослав сделал определенные выводы. Как всегда, вопросов больше, чем ответов. Первое. Опять из-за кулис выглядывают кукловоды с непонятными намерениями. Воцарение на Руси выходца из верхнего мира – это сбой в их планах или блестящее завершение многоходовой операции? Или промежуточный финиш, за которым последуют новые непредсказуемые ходы. Второе. Если Соколов имел подобную информацию, не совсем понятно, за что именно его грохнули и насколько в опасности Демченко. Бывает, что человек является носителем знания, которому совершенно не придает значения, а для другого разглашение смерти подобно. Тогда одним прекрасным утром тот носитель просыпается без головы и в полном недоумении – за что его убрали.

Некоторые кусочки пазла, извлеченные из расползающейся ауры покойного княжича, начали складываться в общую картину. Венцеслав с детства был любовником Вяземского. Из-за педерастии оставался холоден к Ляле и другим женщинам, хотя его бойфренд пребывал в браке, оставил кучу детей и периодически имел любовниц. Цепочка заговоров, в которые был вовлечен старший сын Ярославны Эрик, а также Венцеслав, Вяземский и десятки других известных и доныне не установленных лиц, была замечательна тем, что каждый имел собственный план, не стыковавшийся с замыслами других. Поэтому, вероятнее всего, занятие престола нынешним князем, может статься, не результат единого замысла, а итог массы несогласованных действий. В этом еще долго разбираться.

– Трофим, кто убил Венцеслава?

– Физически – Ляле.

– Я тебя снова в отставку отправлю, информатор хренов. За двадцать минут до начала церемонии неустановленная женщина татарской национальности дала ей пистолет «страйк», идентифицированный как утраченный погибшим офицером на поле боя еще в татарскую войну. Следишь за мыслью? В особо охраняемый периметр, куда не имеет права попасть муха-диссидент, пронесли заряженное оружие, патрон в стволе, переводчик на автоматический огонь.

Демченко почесал лоб, на котором от плотного общения с начальством проступил пот.

– Они сделали ставку на измученную и потому психически неуравновешенную женщину. Не надежно, если не сказать – глупо. Она и пристрелила-то его потому, что все глаза и камеры смотрели на вас с кузеном. Иначе охранник перехватил бы руку до выстрела.

– Мелко смотришь. За пятнадцать минут до опускания короны на его беспутную голову ко мне в верхнем мире подошел могучий маг, который без труда открыл дорогу в Софийский собор. Я скорее себе руку отрежу, чем поверю в простое совпадение по времени. Какое там «перехватил руку»! После моего «здрасьте» бодигарды валялись в отключке. Ну а против своего двоюродного братца бедный Венцеслав был что муравей против танка, со всеми магическими игрушками. Ляле его и пристрелила, оказав мне услугу и подложив подляну одновременно. Я не смог его допросить, зато избавлен от необходимости казнить.

– Сложно. Но эффективно.

Артем устало посмотрел на безопасника. Увы, его ум не так изощрен, как в старые времена, когда тот был всего-навсего начальником отдела и командовал лейтенантом Улановым-Казаковым. Неужели годы столь быстро берут свое?

– Ты не учел одной очень важной детали. Некто организовал коронацию в православном храме, а не возле истукана Рода. Это похлеще, чем моя эвакуация сверху. В Твери мы бы так не разгулялись с магией. Словно кто-то заранее подстроил нашу неравную дуэль.

– Здесь вы не правы, ваше высочество, – бесцеремонно возразил Демченко. – Если бы наш голубой юноша зачитал присягу возле Рода, его испепелило бы мигом. А у алтаря он мог врать как угодно.

Уел. Иногда жизненный опыт тоже значит немало.

– Логично. Последний вопрос – о верхней московской резидентуре СБ. Кому подчиняется и какие задачи выполняет Вероника Кривицкая?

– На него проще всего ответить: не знаю. Мадам полковник формально была в ведении Соколова, но и он ею не руководил. Что там за силы и в какими играми они заняты, мне не известно.

– А предположения?

– По-моему, их интересы наверху. Ваша подружка связалась со слишком амбициозными людьми. Тайная Москва для них – жалкая провинция.

Или не людьми, подумал Ярослав. У него не шел из головы разговор меж Безымянным и Ашуром, подслушанный у развалин Севастополя. Как они сказали? Не Древний, но не человек уже. А кто?! И главное – в кого или во что он превратится дальше.

Последние годы довелось играть странную роль, находясь в полушаге от престола. За это время его множество раз пытались убить. На троне он автоматически становится крайне неудобным фигурантом для десятков влиятельных вельмож, спутавшим карты многочисленным, в том числе непонятным и могущественным группировкам. Максимум день-два они могут позволить себе пребывать в растерянности. Потом на Ярослава, Гюль и Богуслава начнется настоящая охота. Отступиться? Занять примиренческую позицию и искать компромиссы? Не дождетесь.

Если весь мир против меня, решил новый князь, тем хуже миру.

«Приди и ляг рядом со мной. Клянусь, больно не будет. Она не любит меня или все еще любит, но больше не полюбит никогда». Из сингла The Unforgiven II группы Metallica. (Перевод автора).

Вероятно, это слово пришло от числительного на идиш, означавшего время регулярного досмотра камер и заключенных в Одесской тюрьме Российской империи. Какая нация, такие и обычаи. У англичан в пять часов вечера чай с молоком, у евреев в восемь обыск, у русских в десять водку не продают.

В шуточной, но достаточно корректной форме об этом горячо рекомендую книгу: И.Губерман, А.Окунь «Путеводитель по стране сионских мудрецов».

Пустые пространства, в которых мы для чего-то живем.