Михаил Кубрин - Дороик вонг пратте, или как?

– Ты идешь туда?! – испуганно окликнула меня Асока. – А вдруг они не все мертвые?! И где-то прячутся? Или она притворяется?!

– Если это то, что я думаю, то там никого нет. Но не волнуйся, я же не просто так пойду.

Я вынес из лаборатории клетку с йсаламири, которая жила на борту еще со времен истории с Кипом. И оправляясь на Кеш, мы ее, конечно, взяли с собой. Заодно я прихватил бластер, амфижезл и хуун – орех, выпускающий нервный токсин.

– Не волнуйся, думаю, это перестраховка, – ободряюще сказал я. – Но если что-то пойдет не так, расстреляй этот челнок так, чтобы ничего не осталось.

– Ладно… – Асока проводил меня грустным взглядом.

Волновалась она зря. На челноке действительно больше не было никого живого. Пробравшись по внутренностям стыковочного червя и пройдя мимо разбросанных скелетов в кабину, я осторожно перевернул спящую. Так и есть: на шее сверкнул амулет.

Селеста Морн! Что она здесь делает?!

По крайней мере, теперь ясно, почему она была так беспечна. Большинство жителей галактики уже знали, что странные астероиды – это не астероиды, но Селеста, видимо, все пропустила.

Я подергал амулет, но тот держался, как цельный.

– Ничего, разберемся еще, – пообещал я, перенося джедайку в лабораторию.

– Асока, эта побрякушка молчит? – поинтересовался я, опрыскав амулет коррозийным биораствором.

– Молчит, – мрачно подтвердила Асока. – Мне не нравится, что внутри меня эта гадость.

– Вот я и хочу поскорее от нее избавиться. Кажется, действует…

Через маа'ит было видно, как материал амулета медленно разрушается.

– Думаю за сутки-двое его разъест насквозь, – обрадованно сообщил я.

То ли Карнесс Муур все слышал, то ли почувствовал растворение своего жилища, но амулет не стал ждать сутки. Он вдруг с щелчком раскрылся и, свалившись с шеи спящей Селесты, резво поскакал прочь.

– Стой, вредитель! – схватив амфижезл, я кинулся следом.

Амулет, добравшись до выходной мембраны, ткнулся в нее и остановился.

– Попался, железка, – я порадовался, что перед операцией заблокировал дверь. – На этот раз не уйдешь!

Украшение клацнуло и… прыгнуло, нацелившись на мое горло.

Я успел заслониться амфижезлом и амулет, врезавшись в него, снова свалился на пол, где я тут же подхватил его клыками своего оружия.

– Все, недолго тебе осталось, – засовывая дергающийся предмет в сумку-хранилище, и заполняя ее доверху коррозийным биораствором, я не отказал себя в удовольствии немного посмеяться над Мууром. – Не думаю, что ты бы мог мне что-то сделать, но носить ошейник не хочется. Надеюсь, ты меня слышишь. Ты много пропустил, пока лежал в виде украшения. В галактике многое переменилось, а против нас, новых союзников джедаев, и Сила твоя не поможет. Так что, лежи пока, растворяйся.

– Йал, – смущенно позвала Асока. – Он… Говорит.

– И что он говорит?

– Ну… Навоз минокка, слюна больного хатта, всех родственников наших обзывает… Нехорошими словами.

– Вот как? – слегка удивился я несдержанности древнего духа. – Надо же. Ничего, скоро перестанет. Постой, а ты-то откуда такие слова знаешь?

– Ну… Хэн как-то уронил себе на ногу ящик с инструментами, а гиперком был включен…

– Ох уж эти контрабандисты, – проворчал я. – А вот, чтобы всякие призраки тут не портили настроение своей руганью…

И я поставил рядом с сумкой клетку йсаламири.

– Замолчал, – довольно сообщила Асока.

– Отлично. Да, расстреляй на всякий случай этот челнок, нечего ему здесь болтаться.

'Сонное царство какое-то, – подумал я, взглянув на лежащих рядом Вестару и Селесту. – И даже Спящая Красавица есть… Кхм, что за неподобающие формовщику мысли?…'

Во сне Селеста выглядела умиротворенной, однако, ее световой меч я на всякий случай припрятал, не уверенный в том, как она себя поведет. Почти полвека терпеть рядом призрак ситха – тут кто угодно стает неадекватным. Кстати, надо выяснить и состояние ее здоровья: по канону, она кажется, вообще рассыпалась прахом после смерти? Не хотелось бы. Сейчас, правда, не было заметно ничего подобного, однако, кто знает, как влияет талисман на своего носителя? Так что надо проверить.

– Йал, ты диагностику проводишь? – подозрительно милым голосом вдруг поинтересовалась Асока.

– Проверяю урон, который она претерпела, пока амулет на ней паразитировал, – ответил я, не выпуская руку Селесты…

– А, понятно… Только рабочая рука у тебя не эта, а другая.

– Любой может ошибиться, – я почувствовал, что темнею.

– Да нет проблем. Я даже отвернуться могу, – ехидно отозвалась она.

– Сформировали тебе глаза на свою голову… И кто тебя учил так разговаривать со старшими?!

– Ты.

– А ты не бери с меня пример. Вот погоди, вернемся в обитаемую галактику и там скажу Коррану заняться твоим воспитанием. Тебе еще на настоящего джедая доучиваться нужно, – проворчал я, беря у Селесты анализ крови. – Та-ак…

– Плохо? – стала серьезной Асока.

– Не то чтобы совсем, но у нее серьезные нарушения клеточной активности. Наверное, Муур слишком долго поддерживал ее только за счет Силы. Клетки разрушаются быстрее, чем должны, а восстанавливаются медленнее. Если так и дальше пойдет, то через несколько дней могут появиться необратимые последствия.

– А если попробовать дать ей симбиоты, как Маре? У нее ведь тоже что-то было с клетками?

– Как раз собирался, – ответил я, роясь в своих запасах. – Как хорошо, что мы ничего не выбрасываем. Ага, вот они…

Те часы, в течение которых одни микроорганизмы грызли ситхский талисман, другие восстанавливали здоровье Селесты, а третьи продолжали поддерживать здоровый сон Вестары Кхаи, я провел за просмотром Голонета.

На Корусканте ничего интересного, тишь, да гладь… В Сенате приняли очередное постановление, направленное на послевоенное восстановление, в общем, все довольны.

Кореллианский сектор: закончено восстановление верфей, скоро Кореллия вновь начнет выпуск кораблей. Героический Тракен Сал-Соло произнес по этому поводу речь… А кредит на послевоенное восстановление Кореллии выдал Галактический Альянс, и чувствую, как и в прошлый раз, не захочет Кореллия его возвращать. Вот тогда и начнется… Впрочем, лет десять спокойных у нас в запасе есть: еще очень долго Кореллии не будет выгодно ссориться с Корускантом.

Мон Каламари: адмирал Акбар прошел курс лечения с помощью формовщицы Нен Йим, и в настоящее время состояние его несколько улучшилось. Каламари выражают благодарность и надежду на дальнейшее сотрудничество в сфере здравоохранения. Надо же…