Илья Новак - ЗМЕЕНЫШ

- Ты был человеком, а стал хуже зверя, - проговорила Оксана, на коленях придвигаясь к отцу.

Змееныш хотел рассказать ей все: про убийство Мазая, из-за которого и собрал Свору, про то, что был уверен в ее смерти, что это ошибка и еще можно все исправить, что они могут уйти в Зону или он может покинуть Зону вместе с ней… и не сказал ничего. Он понял: все это бессмысленно, больше не будет ничего. И когда пришло понимание - что-то сломалось внутри. Будто из груди исчезла решетка ненависти, скрывшая прочие чувства, способные помешать мести. Голова закружилась, он отступил на шаг и впервые за много дней вдохнул полной грудью. Оксана и Слон смотрели на него.

Тяжесть всего, что он совершил, всей этой череды кровавых убийств обрушилась на него. Змееныш застонал. Ссутулившись, не глядя на отца и дочь, он повернулся и медленно вышел. Спустился по лестнице, во двор, перешагивая через трупы, достиг ворот и побрел по склону к лесу.

В комнате под крышей башни наступила тишина. Оксана сидела на подлокотнике, обняв отца за шею, он положил широкую ладонь на ее руку и гладил запястье.

Послышался нарастающий рокот вертолета, здание дрогнуло - Ми-24 опустился на крышу. Стукнула крышка люка, раздались быстрые шаги.

Придерживая фуражку за козырек, в дверь шагнул полковник Рябой. Дочь и отец сидели не шевелясь, хотя взгляд Слона переместился на гостя.

- Ну?! - закричал полковник.

Положив руку на затылок дочери, Слон вытянул другую, показал на север.

- Туда ушел.

Рябой развернулся и выбежал из кабинета, по ведущей наверх лестнице загрохотали его сапоги. Оксана еще несколько секунд сидела неподвижно, не веря своим ушам, - и наконец поняла, отшатнувшись, вскочила.

- Зачем? - спросила она. - Что ты делаешь, папа? Зачем ты сказал, куда он…

- Чтобы его убили. - Слон пожал плечами. - А что ты думала - я прощу мутанту все, что он натворил?

- Ты… Это ты мутант! - крикнула она. - Ты хуже его! Потому что он понял, а ты - нет! Боже мой, и после всего этого ты остался таким же, каким был?! Я остановлю их!

Схватив с пола трость, она заковыляла к двери.

- Не остановишь, - сказал Слон, привставая. - Подожди, не ходи!

Оксана вышла из комнаты. Послышался рокот улетающего вертолета. Слон сидел, сжимая подлокотники трясущимися руками, и ждал. Издалека донесся частый стук пулеметов.

PAGE11 А. Левицкий

Потом говорили, что видели его мертвое тело под бревном, в ручье, текущем по дну оврага. А кто-то утверждал, что Змееныш брел мимо бара «100 рентген», хотя в том сгорбленном человеке с пустым лицом трудно было узнать восемнадцатилетнего мальчишку. Но другие толковали, что он сдружился со старым контролером и ушел за ЧАЭС, будто он пересек Большой Северный Могильник и был убит охраной таинственного Бункера. Впрочем, многие не верили в это - ведь один прапорщик-забулдыга с КПП, проворачивающий всякие мелкие делишки со сталкерами и перекупщиками, всерьез уверял каждого, кто готов был выставить бутылку водки, что видел Змееныша, пересекающего Периметр, - будто бы тот навсегда ушел из Зоны в большой мир.

Много чего говорили, но правду не знал никто. И долгое время о Змееныше ничего не было слышно.

Пригоршню Хромой считал человеком несерьезным и легкомысленным, поэтому не сомневался: если встреча в глухом урочище, где нет четких ориентиров, значит, непременно выйдет какая-нибудь накладка. То ли опоздает Пригоршня, то ли место перепутает. Тем удивительней оказалось, что сигнач на экране ПДА появился точно в том квадрате, где была назначена встреча, и именно в условленное время. Тут же на комп Хромому упало сообщение: «Я тебя вижу! А ты меня?» «В масштабе один к ста», - отозвался Хромой.

Через четверть часа Пригоршня показался в натуральную величину - крупный улыбчивый блондин спортивного сложения. Даже шрам на лбу его не портил, а только добавлял мужественности.

- Привет, Хромой!

- Здорово. А чего ты один и пешком?

В самом деле, обычно Никита и его напарник, сталкер по прозвищу Химик, разъезжачи на «Мачыше» - бронированном вездеходе.

- Наш человек в булочную на такси не ездит, - отрезач Никита, потом пояснил. - Андрюха «Малыша» в «Сундук» погнал, на техобслуживание. Давно пора, накопилось там всякого…

- А ты чего ж не с ним?

- Так я это… - Пригоршня замялся. - Ну что, пойдем? А то торчим тут, как…

- Идем, - согласился Хромой, направляясь по тропе, по которой сюда пришел Пригоршня. - Так чего у тебя в «Сундуке»-то?

Никита почесал в затылке.

- Да Сорняк, понимаешь… Ну, он вообще должен бы соображать, кого на работу берет!

- О ком речь?

- Девчонка у него новая, Танюхой звать.

- А-а… - Хромой начал догадываться. Пригоршня всегда нравился женщинам, а уж у Сорняка контингент был, так сказать, очень влюбчивый.

- Так вот, она новенькая, понимаешь? Я ж не знал, что он сам на нее глаз положил!

- Сорняк положил глаз на Танюху, - уточнил Хромой, - и ты тоже? Глаз? Ох, не глаз ты, Никита, туда положил…

Пригоршня издал неопределенный звук - что-то среднее между смехом и фырканьем.

- Ладно, я понял. Химик укатил к Сорняку, а ты остался… и зачем позвал?

Пригоршня постарался сделать серьезное лицо.

- Есть дело, Хромой. Младшего Коваля завалили. Я у них кантуюсь, пока Химик ездит, ну и решил тебя позвать…

- Опа-а… - только и сказал Хромой.

Братья Ковали организовали сталкере кую стоянку южней Рыжего леса. Вообще сейчас в этих краях хозяйничали свободовцы, стоянки под их контролем, но Ковали - люди спокойные и авторитетные, в разборки не встревают, на себя много не берут. Со «Свободой» у них нейтралитет. Останавливаются у Ковалей в основном охотники, люди старомодные и грубые - те, которым не нравятся веселье и суета. Сталкеры помоложе предпочитают тусоваться со свободовцами. Пригоршне в самый раз было бы туда…

- А чего тебя к Ковалям занесло? Никита шмыгнул носом.

- Химик оставил. Сказал, там я ничего не испорчу. Несправедливый он. Разве я чего портил?

- А Танюху?

- Танюха сама, я ж не виноват, что ко мне бабы липнут!

- Ладно, ладно… я не Химик, не оправдывайся. Ну так что там с Ковалем?

- Младшего Коваля ночью зарезали. Тихо, никто не слыхал. Пропали бабки, кое-какой хабар… это старший Коваль обнаружил. На хазе шестнадцать рыл, охрана клянется - никто не выходил, значит, убийца все еще там. И, прикинь, никто этого вроде сделать не мог! Дверь изнутри заперта, ключ торчал в замке. А Ковалю едва башку не отхватили, горло перерезано… Крови натекло… Ну и пропало много, и бабки, и барахло - так Михаил сказал… Орет, никого не выпущу, пока убийцу не найдем.