Александр Тюрин - Месть

Машина нашлась у палисада. Прежде чем открывать дверцу, я немного поелозил под днищем, светя зажигалкой, типа выискивая бомбу или мину. Но в таких делах я еще тот специалист.

– Отойдите метров на двадцать, – сказал я Люсе, когда вылез, – сейчас буду включать зажигание. От одной бабки слышал, что бомбы именно в этот момент и срабатывают.

А у самого практически никаких чувств, просто спать хочется.

Зажигание, мотор и… не взорвался. Придется дальше воевать.

Она села в машину.

– Что-то выдохся. Поведете? – спросил я ее.

– Плохая идея. У меня и прав нету. Машина – отца. Я тут каталась немного «бесправно» по окрестностям, но не во мраке же.

– Ладно, поведу я. Хотя луна уже спряталась, а во мраке, в самом деле, фиг найдешь тот сарай. Тут и нос свой обнаружить трудно.

– Подождите, Роман, – сказала она. – Сейчас реально спешки нет. Вы сказали, что шесть бандитов благодаря вам двинуло кони, плюс двое угомонилось в доме. Однако, может быть, скверные люди на этом не закончились. Если поедем за Машей, дочкой моей, и папой – за нами могут увязаться другие члены этой банды. Вообще-то лучше позвонить в какие-нибудь инстанции – в бардачке мобила. Здесь есть сотовая связь.

Заманчивое предложение, но сомнительное.

– Не лучше. Если эти перцы всё еще существуют в природе, то мигом перехватят наши звонки и приедут первыми. Встреча обещает быть жаркой.

– Тогда выключите мотор, – сказала она.

Тонкая кисть Люси оказалась у меня на плече, я почувствовал сквозь рубашку её тепло и даже нежность.

– Поедем, Роман Андреевич, когда светать начнет. Это скоро, сейчас ночи короткие. Кстати, вы не сказали спасибо за то, что я спасла вас в доме.

– Я не жлоб, правда, но часто забывчивый. Спасибо.

– Этого мало.

– Понимаю, такое на хлеб не намажешь. А как надо?

– Ну, хотя бы поцеловать.

– А, это вместо седативного или слабительного? Хорошо.

Губы у нее сперва немного потрескавшиеся, а чуть погодя спелые. Разведенка, подумалось мне.

– Вы по профессии археолог? – спросила она уже несколько светским голосом.

– Я – волонтер в археологической экспедиции. Еду за свой счёт, помогаю, как могу; используют, как хотят. Самые тяжелые – это те обязанности, которые возлагаешь на себя добровольно.

– Значит, за свой счёт… Вы наверное богаты, Роман Андреевич, – голос ее обрел бархатные обертоны.

– А как же, духовно. Развёлся, квартиру, доставшуюся от щедрого старого режима, жене оставил. За десять лет так на новые палаты каменные и не наработал, но вот, первая и последняя удача в моей жизни, дачку родительскую толкнул одному «олигатору». И в степь, на родину предков. Не думал однако, что мой поход так закончится. Денег немало спустил, удовольствие ещё то получил, теперь до конца дней своих этот «отдых» вспоминать буду, причем, если жив останусь.

– На жену до сих пор злитесь?

– Да прямо-таки. Пока на её фотокарточку не посмотрю, и вспомнить не могу, как выглядит, а фотки я вообще разглядывать не люблю – что было, то прошло, и назад не вернешь согласно второму началу термодинамики. На абстрактное зло моя «экс» никак не тянет… просто я был не достоин её и заплатил своего рода штраф за то, что отнял у нее столько времени.

– Что было нужно этим бандитам? Меч , что-то другое? Или кто-то?

– Не знаю я, Люся. Ради меча всё это затевать, как-то нерационально, пусть он и ценный – эти люди, наверное, тоже работают за немалые деньги. А если они хотели убить кого-то конкретно, то зачем всех остальных?

– Остальных уже как свидетелей.

– Да какие свидетели из этих ботанов? Сидят почти всё время в раскопе. Если б кого-то конкретного убили, скажем, возле речки, остальные б даже не заметили.

– Вот вы явно не ботаник. Я бы даже сказала, особенный вы.

Дамочка, похоже, начиталась «женского» детектива.

– А что во мне такого особенного? Владение таблицей умножения, чтением и письмом?

– Вы лучше знаете, Роман Андреевич, в чем вы можете отличиться. Мне вот, например, в свое время пришлось фехтованием заниматься, поэтому такая моя «особенность» оказалась очень кстати, когда я полчаса назад в дом заглянула.

– Так, задание понятно: придумать особенность. К примеру, я по тридцать раз проверяю, выключил ли газ, прежде чем уйти из дома, стараюсь не думать о соседке Розе Ромуальдовне, чтобы не пожелать ей инфаркта… это наверняка не годится. Ну, может быть, я как-то собраннее и внимательнее стал после того, как всё это случилось с нашей экспедицией. Но именно «после», а не «до». Кроме того, так реагирует на опасность примерно 50% всех людей.

Ее рука прошла по моей щеке и шее на затылок. И расслабляет, и напрягает одновременно; в одном месте расслабляет, в другом прямо противоположное. И не знаешь, как отреагировать. «Прекратите» или «продолжайте в том же духе».

– Этот шрам вы давно получили, Роман Авдеевич?

– Недавно, у того самого «олигатора» заработал. С перепоя вышел на крыльцо, то ли нога подогнулась, то ли крыльцо накренилось, но я звякнул головой об ступеньку. В больнице неделю провалялся. Я – неловкий, потому и пострадал, а вот китайцы могут выпить рисовой водки и кунфу выделывать; правда, пьют они впятеро меньше нашего, поскольку хуже усваивают…

– И олигарх хорошую палату оплатил в частной клинике, так ведь? Может, это как-то связано с тем, что позднее у вас что-то, так сказать, включилось, отчего вы стали приметно «собраннее и внимательнее», да и вообще почувствовали себя бойцом. Я вот заметила, что вы взяли трофеи – пальцы у убитых. Как прирожденный воин. Определенно большинство населения так бы не сделало, их, скорее бы, стошнило от такой процедуры.

Ее губы снова прикоснулись к моим, и я почувствовал сквозь футболку ее грудь – как следует почувствовал, тяжесть, упругость и прочее. Люся своими словами на что-то намекает, но мысли мои разбегаются, ничего не обдумать. И грудь мне эта на что-то намекает, и губы… Да нет, блин, я не озабоченный, у меня и после развода подружки бывали в количестве, отличном от нуля. Но сейчас какие-то смутные воспоминания зароились…

– Вы можете сказать «прекратите», Роман Авдеевич. И даже «как вам не стыдно», – напомнила она.

Ничего такого я не сказал. Ее лицо, которое было так близко, казалось в почти полном мраке призрачным, словно из нашего раскопа явился дух скифской царевны. И это весьма контрастировало с приятной материальностью ее груди. Ощущения были, прямо скажем, вдохновляющие – подружек, отличных от нуля, у меня тоже давно не было. Впрочем, как фон возникала мысль, что такую грудь и такие губы я уже видел и чувствовал. Это, может, так действует память предков, скифов каких-нибудь?.. Конечно, вместо мыслей на тему скифов, я бы лучше подумал о том, с чего это Люся вдруг запала на меня; человека, прямо скажем, невыдающихся внешних данных? Но тогда я подумал о другом; мол, что тут странного, ей же страшно, неуютно, поэтому она тянется к общению, и даже не прочь перейти к интиму…