Григорий Дондин - Банзай, земляне!

– И урыли бы нас метра на три под щебенку, – согласился Клюв. Открыл трофейную бутыль, понюхал горлышко, попробовал на язык, сплюнул и вынес заключение: – Бормотуха кисленькая, вроде вина. Непродуманные какие-то орки попались. Нет чтоб доброго шнапса на свои поминки оставили!

– Слушать сюда, бойцы! – приказал сержант. – Положение у нас теперь интереснее, чем у беременной старшеклассницы. Плюсов много, но минусы весомее. Из-за глушилок никакая связь вроде радио на острове не работает. По той же причине со спутников поверхность острова не просматривается. Пошумели мы здесь, конечно, изрядно, но вряд ли это кто-то, помимо нас самих, заметил. Если сообщение между блокпостами осуществляется посредством воздушного транспорта, значит, расстояния между ними должны быть солидные. Так что основные силы противника о нас пока ничего не знают. Мы для них – большая загадка. Своей коробки они хватятся часа через три-четыре. Вышлют поисковые группы и гонцов на блокпосты. По всем приметам выходит, что следующего орка мы увидим не раньше чем через шесть-семь часов. Теперь о минусах. Сразу незаметно проникнуть в глубь острова нам не удалось, и теперь уже вряд ли удастся. Через день-два за нами начнут гоняться все орки, какие только есть на этом огрызке суши.

– И что мы с ними будем делать?

– То же, что и всегда, – зловеще пообещал Клюв. – Бошки поотрываем к чертовой матери.

– Поступим неожиданно, – продолжил сержант. – Я бы даже сказал парадоксально. Мы их здесь подождем.

– Идея как-то не очень, – кисло заметил Мазёвый.

– Идея что надо, боец! Сразу полк сюда не пошлют, а все, что меньше полка, нам не страшно. Набезобразим здесь как следует и дернем с места преступления в непредсказуемую сторону. Если после этого зеленые хотя бы на пять минут отключат глушилки, чтобы засечь нас с помощью электроники, нашу задачу можно будет считать выполненной. Сканеры дальней разведки нацелены на этот островок круглые сутки. Нескольких минут им хватит, чтобы разгадать все загадки этого Туманного Альбиона, в рот его и дважды сзади. Вопросы будут?

– А невозможное по личной инициативе совершать уже дозволяется? – улыбнулся Че.

Клюв с Кумаром провели повторный, более подробный осмотр лагеря. Из стоящего в блиндаже аппарата проводной связи выдрали кабель. Пусть зеленые грешат на обрыв линии и гадают, в котором месте он произошел. Че и Мазёвый поставили на местности несколько фугасов, смастеренных тут же на коленке из трофейного боезапаса. Радиоуправляемые запалы имелись у каждого разведчика, только проку от них на острове, утыканном глушилками, не было никакого. Хоть выбрасывай. Мазёвый блеснул рационализаторским талантом и за пять минут сконструировал детонатор, реагирующий на лазерный целеуказатель. За основу он взял чувствительные элементы, снятые с орочьих луч-мастеров.

– А я вот думаю, расслабленные они все здесь какие-то. Ни хитрых растяжек, ни минных полей. Местность не патрулируется. Бойцы на блокпосту без положенной по уставу брони. Натурально, остров непуганых остолопов.

– Наверно, на этой планете путной войны ни разу не было. Вот они и оказались не готовы ко встрече с человеком.

Пристраивая под тело убитого храмовника его же собственную гранату, Мазёвый заинтересовался браслетом на руке покойничка.

– Кажись, это хитрая орочья система «свой – чужой» для автономных турелей. Не знаю, может ли она работать при включенных глушилках, но не станут же они ее таскать просто для красоты. Или станут?

Покончив с привычной рутиной, сели ужинать. Основу походного рациона составляли плитки белково-жирового концентрата, в обиходе именуемые сухарями. Обезвоженные и спрессованные до кирпичной твердости. По ощущениям как халва, только несладкая. Жесткие плитки размачивали в воде, набранной из чана в орочьем блиндаже. Предварительно туда бросили пару ядреных химических таблеток для дезинфекции. О лютых инопланетных вирусах и личинках невиданных паразитов помнили всегда. Кофе сварили в микроволновке.

Ели, разговоры разговаривали. Сразу про все на свете и в то же время ни о чем.

– Смотреть на армейскую хавку без нерва не могу. Уйду на дембель – месяц в ресторанах жить буду.

– Дурень! В этом хавчике вся сила и мощь нашей победоносной армии. Смотри! Во! Бицепс, как футбольный мяч. И у тебя такой же. А на гражданку вернешься, перейдешь на нормальный рацион и за полгода сдуешься, как воздушный шарик. В еде вся сила, брат.

Брат – таким было обычное, хотя и противоречащее уставу обращение в армии землян. Не господин, не товарищ, а брат. В десятках парсеков от родных миров, в окружении враждебных форм инопланетной жизни ощущение родства с себе подобными обострялось до предела. Это было вроде потребности – иметь возможность назвать братом кого-то, похожего на тебя.

– Что читаешь, сержант?

– Тактика малых подразделений в условиях галактической войны. Подробное руководство к действию для младшего офицерского состава. Одобрено министром обороны. Монументальная брошюра, бойцы! Натурально, про нас с вами. Здесь написано, как небольшой, но хорошо обученный отряд может гавкнуть решающее слово в глобальном космическом конфликте. Рекомендую всем ознакомиться.

– А я рекомендую всем дунуть, если товарищ сержант не возражает.

– По чуть-чуть – не возражаю.

– И орочьей бормотухой заполируем!

Бульбулятор пошел по кругу. Следом за ним трофейные бутыли.

– Не-е. Лучший в мире наркотик – это все-таки водка. И еще сгущенка.

– Сгущенка – наркотик. Факт.

– А я бы хотел при случае убить какого-нибудь президента.

– Чего это тебя вдруг пробило?

– Освальда вспомнил. Вот сами посудите. Мазёвый сегодня орков штук восемьдесят ухлопал из их же собственного оружия. И кто об этом вспомнит через неделю? А Освальд грохнул какого-то президентишку. Одного-единственного человечка, имени которого сразу и не вспомнишь, а прославился на тысячелетия. Я бы тоже так хотел.

– А если бы у меня был выбор, в кого стрелять, я бы первым делом своего папашку к стенке поставил.

– За что?

– За то, что он старый злобный ублюдок. За всю жизнь я от него ни одного доброго слова не услышал. У меня к оркам такой ненависти нет, как к нему.

– Своего старика я бы тоже прирезал с удовольствием.

– А я своего отца люблю.

– Это все оттого, брат Кумар, что ты его плохо знаешь. Старые козлы – они все козлы.

– Я слыхал, что храмовники, которых мы здесь покрошили, людей жрут. Убитых, раненых, пленных – всех подряд. Если это правда, я их буду гасить, пока мне патроны бесплатно выдают. Даже если война кончится, все равно тварей мочить буду.

– Зря ты так. Может, у них национальная традиция такая.