Валентин Силич - Умри, чтобы жить

– Зацепило? Вижу по глазам, зацепило! Этот ястребок вытащит из любой передряги!

Очередной полет должен был пройти как множество подобных, но весь персонал в тот день странно лихорадило. Ричардс непроизвольно стал коситься на темный контейнер, пристегнутый к запястью, как на бомбу замедленного действия. Это здорово нервировало. Если верить ученому, провожавшему груз, внутри безобидная, очень нежная живая субстанция.

– Новая ступень! Взрыв! Фантастика!

Волнение Дарка возрастало по мере воодушевления провожатого. Что он держит в своих руках?! Что эти чокнутые всучили ему на этот раз?

– Будущее, молодой человек! Вы войдете в историю как принимавший непосредственное участие!

Пилот пожал плечами, все ученые немного сдвинутые. Он привычно осмотрел приборы и запустил двигатель. Открытие! Ученый, проверявший странную цепочку ДНК, внезапно выстроившуюся на экране, в порыве вдохновения написал в журнале огромными буквами:

– ВЛАСТЬ НАД МИРОМ! ЭТО ОНО! БЕССМЕРТИЕ! Как просто и как гениальн…

Закончить профессор не успел. Когда спасательные команды раскопали лабораторию, он лежал возле стола со счастливой улыбкой на припорошенном пылью лице, прижимая к груди чудом уцелевшую закупоренную склянку с чем-то, похожим на ртуть. Именно эта улыбка и запись в журнале убедили командира спасгруппы доложить по инстанции. Мгновенно были задействованы ученые всех направлений. В горной цитадели срочно освобождались помещения и люди! Сохранившиеся документы и колбу со странной жидкостью отправили туда флаером.

Луч, ударивший на подлете к перевалу, казалось, прошел мимо. Но спустя мгновение машина резко клюнула носом. Аппарат падал прямо на скалы, злобно ощетинившиеся каменными пиками. У пилота была всего пара минут для принятия решения. Попробовать дотянуть, летя вдоль ущелья, или сесть на камни. Дарк быстро защелкал тумблерами, проверяя сопла вертикальной тяги. Лампы контроля полыхали рубиновым светом. Проклятый «Луч» разворотил всю систему. Сесть теперь можно только на аэроплощадку, и то с большим риском! Внезапно заработала рация. Хриплый голос, еле различимый в хаосе гула и скрежета, приказал тянуть любой ценой, при этом даже не намекнув, как такую вводную выполнить!

Ричардс хрипло выругался, нимало не заботясь о том, что его могут слышать. В ответ мгновенно прокашляли.

– Кхм… угрозе падения… кхм, катапультироваться! Спасти материал… кхм, контейнер!

Дарк отключил связь.

– Идиот! Сядь за штурвал и спасай… я что, горю желанием сдохнуть?!!

Флаер рыскал по курсу, почти не слушаясь штурвала. Острые пики утесов вырастали на глазах. Выискивая хоть намек на площадку, пилот чудом избегал столкновений со скалами, мелькавшими в опасной близости от куцых крыльев. В небольшом распадке блеснула голубая линза неподвижной воды, а за ней, чуть выше, посадочная стрела. Маленький летательный аппарат, даже смертельно раненный, почти доставил груз к месту назначения. Вот только вырваться из каменных лап ущелья, захвативших искалеченную добычу упругими воздушными потоками, беспомощный самолетик уже не мог. Натужно урча мотором, флаер упорно карабкался вверх, с трудом отвоевывая каждый метр. Вдруг двигатель, визгливо крякнув, замолк. Обтекая тело умирающей машины, воздух царапал натянутые до предела нервы пилота. Словно сорванный с леера воздушный змей, хаотично метался в воздухе серебристый силуэт. Рванув штурвал, Дарк сумел поймать крылом восходящий поток и проскользнуть меж двух каменных колонн. Со стрелы аэроплощадки за кувыркающейся машиной наблюдала группа людей.

– Проклятье! Он падает!

– У него нет ни единого шанса, полковник… вокруг сплошные скалы!

– Не каркайте! Всего лишь горит крыло, машина-то еще слушается…

– Остается уповать на мастерство и везение летчика…

– Уповайте лучше на бога, профессор! Если он заглядывает в это проклятое место! Тяни… тяни, сынок!

– Вырвался! Я всегда восхищался вашими парнями полков…

– Ему не хватит высоты, вы что, ослепли?! Прошу тебя… только не в…

– Штопор! Проклятье! Где, к черту, спасатели!?

Флаер вертело. Зацепив крылом скалу, самолет рухнул. Скрежет металла о камни совпал с рывком катапультирования.

Удар сорвал колпак над кабиной. Пилота словно игрушку выбросило за секунду до взрыва. Огненный всплеск добавил скорости, и тело, облепленное пылающим парашютом, упало в глубокую каменную чашу. С тихим шипением погасло пламя, и вокруг неподвижного человека вырос яркий спасательный круг. Запрокинув голову, летчик безжизненно покачивался на воде. Над поверхностью оставалось бледное лицо и рука, удерживаемая всплывшим контейнером, но она медленно, почти незаметно погружалась в воду. Контейнер, пристегнутый к запястью, был пробит. Внутри его, по капсуле с живой ртутью, расползалась трещина. Наконец с тихим шипением в воду вытекла радужная струйка, похожая на живую змейку. Скользнув по обнаженной руке, она на мгновение замерла, а затем быстро и незаметно всосалась в кожу лежащего без сознания пилота.

– Где спасатели?! Где, к дьяволу, эти лентяи? Перерыть гору! Вычерпать лужу, если понадобится! Собрать все до единого осколки!

Одновременно раскрылись люки подземных шахт. Из их глубины выпорхнули два геликоптера, стремительно скользнувшие к голубой чаше, на краю которой полыхали останки флаера. Винтокрылый аппарат, выкрашенный под цвет скал, неподвижно завис над пилотом. Из брюха, словно паук на ниточке, опустилась черная фигура, наглухо замурованная в скафандр. Сквозь стекло шлема смотрели серые глаза. Шрам над левой бровью. Ричардс не слышал ни единого слова. Видел только губы человека, что шевелились, беззвучно подбадривая. Через мгновение он потерял сознание и пришел в себя спустя пять месяцев!

Дарк должен был умереть. Приборы показали повреждения, несовместимые с жизнью. Беднягу не стали оперировать, ввели обезболивающее и оставили умирать. Он до истерики напугал внезапным стоном санитаров, пришедших перевезти труп в морг. Примчавшийся врач не верил ни своим глазам, ни показаниям датчиков. Человек, которому полагалось быть покойником еще сутки назад, ожил. Его тело словно было охвачено огнем. Термометры зашкаливало при одном только прикосновении. Ритм, что выбивало сердце, всех повергал в шок. В такой ситуации кровь должна была кипеть, а вены разорваться от напряжения! Но человек жил, не приходя в сознание, день, и два, и три, и спустя пять месяцев он все еще продолжал дышать!

Организм принимал пищу и воду, но отвергал любые лекарства. Мускулатура начинала судорожно сокращаться при попытке ввести жаропонижающее. Его оставили в покое, продолжая внимательно наблюдать. Ни один анализ не был похож на предыдущий. Опровергая все известные истины, организм творил что-то невообразимое, невозможное по меркам человеческого разума. Кровь, взятая на анализ, свертывалась. Клетки жили не более минуты… но пилот жил. Жил, продолжая пылать страшным багровым светом. Через три месяца у него стали выпадать волосы.