Сергей Волков - Твой «Демон Зла»: Поединок

— Все… Опоздали! Саша! Павлик! Да перестаньте вы! Ясно, что там ничего нет! Они нас опередили!

— Да что, черт возьми, происходит? — рявкнул Воронцов, и тут в дверь постучали. Пожилой подскочил к двери и задвинул шпингалет:

— Не открывайте! Ради всего святого!

Воронцов уставился на него, плохо понимая, свидетелем чего он сейчас является. Стук в дверь возобновился, послышался резкий мужской голос:

— Откройте немедленно! Это скорая психиатрическая помощь! В вашем номере находятся трое опасных для окружающих больных, сбежавших сегодня из лечебницы! Если вы сейчас не откроете, мы вызываем милицию и ломаем дверь!

Воронцов решительно шагнул к порогу. Вот все и прояснилось! Психи! А он-то думал!

Пожилой схватил Сергея за руку:

— Молодой человек! Мы — не больные! Это чудовищная ошибка! Они убьют нас! Не открывайте!

— Поздно, Владимир Михайлович! — оборвал его усатый: — Он все равно нам не поверит, а они сломают дверь, и будет ещё хуже! Прийдется сдаваться!

Воронцов, слегка напуганный соседством с тремя психами, поддержал усатого, стараясь говорить убедительно:

— Все будет хорошо! Вам никто не желает зла! Вас отвезут в больницу, вылечат…

— Да заткнитесь вы! — рявкнул вдруг пожилой, отстранил Сергея и сам отпер дверь. В номер вбежали несколько дюжих мужчин в белых халатах, со смирительными рубашками в руках.

Пока троицу психов пеленали в смирительные балахоны, рыжеватый, с аккуратной бородкой, врач, объяснял Воронцову:

— У этих троих очень редкий недуг, так называемая общая мания действия! До поступления к нам они даже не были знакомы, но, встретившись в больнице, неожиданно объединились, вообразив себя сотрудниками какой-то тайной организации, которая через мифических резидентов якобы передает им задания. От их рук едва не погиб больничный сторож — они вообразили, что он — агент враждебной разведки! Сегодня ночью они бежали из клиники, и вот, влекомые своей манией, попали сюда! Специалист сразу распознал бы в них больных, ну, а вы-то могли и поверить их бреду! Случай редкий, но не такой уж не реальный!

Воронцов покивал головой, проводил псих-бригаду до лифта, поблагодарил рыжего врача за чудесное избавление, вернулся в номер, закурил, и задумался…

Пусть даже эти трое и были ненормальными, хотя и отрицали это. Воронцов где-то читал, что ни один сумасшедший никогда не признается в собственном безумстве. Но они искали то же, что и утренняя гостья, а уж она-то точно не производила впечатления больной! И самое главное — она ДЕЙСТВМТЕЛЬНО забрала что-то, какой-то небольшой предмет, из-за батареи!

Около десяти, выкурив полпачки сигарет, выпив обе бутылки пива, но так и не успокоившись, Воронцов спустился в вестибюль гостиницы — купить чего-нибудь почитать. В спешке отъезда из Москвы он совершенно забыл прихватить с собой легкое развлекательное чтиво.

Огромный вестибюль «Гавани», устланный коврами, заставленный стеклянными будочками сувенирных, газетных, и прочих киосков, украшенный зеленью настоящих пальм в кадках, кишел народом.

Сергей потолкался у стойки бара, купил ещё пару пива, пакетик жареных фисташек, в ларьке напротив приобрел «АиФ», книжку Желязны «Создания света, создания тьмы», и уже собрался было возвращаться к себе, как вдруг его окликнули.

— Эй, господин Бука!

Сергей обернулся — сквозь толпу к нему решительной походкой, покачивая бедрами, шла утренняя Ирина, в короткой песцовой шубке, с букетом роз в руках, а за ней семенил невысокий, едва не на голову ниже девушки, невыразительный человечек в пальто.

— Что же вы не здороваетесь? — улыбнулась Воронцову Ирина: — Ах да! Я же забыла — вы плохо воспитаны! Но все-таки, все равно — здравствуйте! У нас к вам разговор, давайте присядем!

Воронцов, покрутив головой, послушно пошел за красавицей и её мелким спутникам к свободному дивану между парой разлапистых пальм. Уселись.

И в ту же секунду Сергей почувствовал с той стороны, где присел спутник Ирины, резкую, пронзительную боль в бедре, какая бывает от иглы шприца.

— Э-э… Вы… что?.. — только и смог выговорить Воронцов, чувствуя, как деревенеют губы. Руки и ноги сковала необоримая, чугунная усталость, голова дернулась, перед глазами поплыли какие-то мглистые пятна. Гомон множества людей, толкущихся в вестибюле, потух, ушел на второй план, и звучал теперь глухо, как сквозь вату. Однако сознания Сергей не потерял, но видел все, с ним происходящее как бы со стороны. С трудом ворочая глазами, он наблюдал за ловкими руками Ирины, проворно обшарившими карманы его куртки. Вот появились ключи, вот — бумажник, вот паспорт.

Паспорт, впрочем, сразу перекочевал к низкорослому, а тот, быстро достав из кармана маленькую коробочку сканера, пролистал книжечку, проведя сканером по страницам.

Спустя несколько секунд все было кончено, деньги, ключи и документы вернулись в карманы Воронцова, Ирина встала, похлопала Сергея по бесчувственной щеке, откуда-то еле слышно долетели её слова:

— Ну, вот и все! Прощай, господин Бука! Надеюсь, больше мы не встретимся!

Воронцов остался сидеть на диване, подобный гипсовому болвану. Тела своего он по прежнему не чувствовал, хотя зрение потихоньку прояснялось. Мысли в голове ползли медленно-медленно, и затуманенному сознанию Воронцова казались жирными гусеницами, двигающимися по зеленому древесному листу.

«Как… ребенка… Вкололи чего-то… Надо в милицию… Зачем им мой паспорт?.. Скоты, ничего… не чувствую…»

Прошло минут двадцать. Постепенно вернулся слух, перед глазами прояснилось, Воронцов смог пошевелить пальцами рук, потом — двинуть ногой. И сразу же в голове вспыхнула лютая злоба — его, Сергея Воронцова, превратили в бесчувственную колоду ради каких-то неизвестных ему делишек какие-то неизвестные ему люди!

Через полчаса, с трудом поднявшись, Воронцов заковылял к милицейскому посту гостинцы, прижимая к себе пакет с покупками. Один раз Серегй не удержал пакет деревянной рукой, и тот грохнулся о каменный пол, бутылки с пивом разбились, и Воронцов еле-еле спас купленную книгу, выкинув остальное в ближайшую урну.

На него стали обращать внимание — то ли пьяный, то ли инвалид? Воронцов добрел наконец до двери с надписью «Милиция», вошел.

За столом, на стуле перед Сергем сидел молодой лейтенантик и разгадывал кроссворд.

— М-моя фамилия… Воронцов! — плохо движущимися губами сказал Сергей: — На меня… напали! Здесь, в вестибюле!

Милиционер поднял белесые, свинячьи глазки, быстро процокал, выдавая «пскобское» происхождение: