Светлана Тулина - По чужим правилам

Забавно.

Раньше она не замечала, что осень — это так мерзко.

На Стенде осень — горячий сезон. Сбор плодов опикао, из которых потом и давят мятку-сырьё. Геймеры толпами стекаются к обменным пунктам, снуют орбитальные челноки, ругаются диспетчера, а под конец обязательно прибывает целая свора дипломированных ксенологов из Лиги для «выявления фактов притеснения внекастового контингента»…

Притеснишь таких, как же!..

Кстати, хотелось бы знать — какой идиот назвал Стенд Стендом? В первых отчётах чёрным по белому дан точный перевод с туземного — «Площадка-для-игр». Это уж скорее стадион. Или корт. Или ринг. Ну, на худой конец — сцена.

Но никак не Стенд.

Шутнички! Что те, что эти…

Не заболей она тогда так некстати — судили бы её на Конусной, как и Джесс, а оттуда до Стенда рукой подать, отбою бы не было от желающих подвезти, намекни лишь…

Даже в долю бы брать не пришлось, амазонская солидарность — сила великая.

На Базовой же Стенд — не более чем точка на карте, далёкая и неинтересная. Мятка здесь продаётся на миллиграммы и на вес иридия, только через проверенных поставщиков, ибо если поймают — впаяют такой штраф, что триста раз умереть успеешь, его отсиживая.

И фиг кто поверит тому, что считается важнейшей коммерческой тайной АИ, и о чём в размещённом на Стенде легионе знает любая честитка.

Ещё и пальцем у виска покрутят.

Да и не бывает осенью на Базовой тех, кому можно было бы доверять. Лишь неудачницы и штрафники, срок доматывающие. Ушедшие в запас, отстранённые, оштрафованные по дисциплине или нравственности, залетевшие не ко времени или экономящие на отпускных.

Шваль, короче.

Вряд ли кто из них сумеет достать корабль.

Тем более — грузовой.

Конечно, всё сложилось бы совсем иначе, останься она вместе с Джесс. И не важно даже — где, здесь или на Конусной, можно даже у чёрта на рогах. Джесс в любой момент и в любой дыре могла бы получить супернавороченный корабль с вышколенным экипажем и золотыми переборками, просто попросив его у папы.

В подарок.

И не на день рождения даже — боже ж ты мой! Зачем же ждать так долго из-за таких-то пустяков, если девочка хочет?!..

Но Джесс сейчас поправляла пошатнувшееся здоровье на Верхнем Галапагосе, и была ещё менее досягаема, чем и без того недосягаемый Стенд…

Ещё раз взглянув на часы у двери — свой призовой «Таузунд» она отдала вчера мотористу буксира за челночный рейс на Хайгон, — Стась встала, машинально поправила униформу, пригладила волосы.

Банку дешёвого «Туборга» при этом она сунула в карман вполне сознательно…

Доктор Ли Нгу Ен был улыбчив, лыс и толст, словно на рекламном ролике китайского ресторана. Его крохотные чёрные глазки напоминали двух тараканов, запечённых в круглом лимонном кексе. А ещё у него была забавная манера складывать сарделькообразные пальцы домиком на объёмистом животе.

— Вы можете водить всё, что угодно, от мотодиска до тяжёлого крейсера… Ну, если справитесь, конечно… За одним исключением. Облегчённые шлюпки и истребители типа «единорог»… То же самое и насчёт планетарной работы — всё что угодно, пожалуйста, никаких ограничений, за исключением горячего цеха…

Он пожал пухлыми плечами, добавил с еле заметным оттенком то ли обиды, то ли укоризны:

— То же самое вам могла сказать любая полуграмотная санитарка, для этого незачем было обращаться ко мне, тратя столько времени на дальсвязь…

Крест в личной карте был жирно-сиреневым, отвратительным, как раскормленный паук.

Окончательным.

Голубой ещё оставляет хоть какую-то надежду, его можно после реабилитации переправить в зелёный. Сиреневый — уже насовсем, даже дальтонику ясно.

Стась не была дальтоником.

— Док, я не верю, что ничего нельзя сделать. Я знаю девчонок, у которых само зарастало, как уши, и не по одному разу!

Сардельки вяло шевельнулись и снова сомкнулись домиком, чёрные тараканы нырнули в наплывы лимонного теста.

— Конечно, кто будет спорить? Случается. Но на вашем месте я бы особо не рассчитывал, работали качественно. А уж тем более — после… хм-м…

— Док, мне вас рекомендовали как лучшего специалиста по гименопластике…

Тараканы вынырнули, уставились на Стась непотараканьи остро, голос не изменился:

— Кто?

— Эльга.

— Эльга? Не помню такой. Впрочем, у меня бывает столько пациенток…

— Бешеная Эльга-Держи-в-масть.

— А-а-а… — пухлые губы с сомнением вытянулись, — Впрочем, почему бы и нет? Не знаю только, что это вам даст, ведь ограничения никуда не денутся. Разве что только при поверхностной проверке…

— Вы меня неправильно поняли, док. Мне не нужен косметический ремонт. Я — ас, понимаете? Честитка. Мне меньше года до приёма осталось. Но — РЕАЛЬНОГО года, понимаете? И отработать я его должна не где-нибудь, а именно в сборочном или на единорогах! Эльга говорила — это дорого. У меня есть деньги… Вернее — будут. Я получу к ним доступ, как только возобновлю контракт. Семь лет псу под хвост, семь реальных лет — я не хочу, понимаете?! Я отдам с любыми процентами, сколько скажете. В конце концов, моя родная тётка — доверенный секретарь самой Фриды Лауэрс, и если вам нужны поручители…

Нгу Ен Ли вздохнул. Посмотрел снизу вверх. Так смотрит очень добрый и очень усталый директор школы на чрезвычайно тупого второгодника.

— Деточка, дело ведь не в этом разнесчастном кусочке кожи, ну как же вы не понимаете… Я могу вам туда вшить хоть молнию, хоть крючочки-кнопочки, да только что это вам даст, кроме некоторого физического неудобства?.. Биоритмы-то ваши при вас останутся… Вы, когда в седло садитесь, эмкан, простите, куда крепите — на голову или… Вот то-то же… Это необратимо, деточка.

— …Три оплаченные минуты истекли. Если желаете продолжить разговор, нажмите кнопку один и введите код оплаты…

Стась встала и вышла из кабинки, не дослушав.

Необратимо.

Деточка.

Вот так…

«Счёт аннулирован в связи с действиями, приравненными к самовольному расторжению контракта»

Считалось, что это был секретный счёт.

Ага!

Как же ж.

Мечтать не вредно.

Стась не расстроилась.

Посмотрела на оплавленную пластиковую карточку.

Хихикнула.

У каждого человека имеется своеобразный предохранитель, который перегорает, если напряжение превысит определённый предел.

У неё этот предохранитель полетел ещё утром, когда Ник отшатнулась, шипя: «И у неё ещё хватает наглости!»…