Роджер Аллен - Кореллианская трилогия-1: Западня

Посмотрев на Чубакку, Лея окончательно убедилась — что-то стряслось. Вуки обладают множеством прекрасных качеств, но у них есть один существенный изъян: они не умеют держать себя в руках. Чуви было не по себе, во взгляде его сквозили нервозность и раздражительность.

У Леи опять возникло желание выспросить, разузнать, в чем дело. Нет, она не станет этого делать. У них есть причины, и веские причины, не говорить о том, что стряслось с ними.

— Ничего страшного, — отозвалась Лея небрежно и, шагнув к мужу, поцеловала его. — Все равно, кроме вас, никто еще не объявился. Можете освежиться, время еще есть. — Подойдя к мужу, Лея почувствовала запах дыма и гари и еще — озона, который выделяется при стрельбе из бластера. Но она не подала виду, что о чем-то догадывается.

— Вот и отлично, — отозвался Хэн. — А то чувствую себя неряхой.

Довольно пробурчав, Чубакка направился в конец коридора. Чуви был довольно частым гостем в доме Соло, поэтому вполне целесообразно было установить освежитель, спроектированный специально для вуки. Правда, Лея первый раз видела, чтобы Чубакка так охотно занимался своим туалетом. Чуви явно хотел поскорее смыть запахи, которыми пропитался его мех. И вообще не привлекать к себе внимания.

Лея ласково улыбнулась и поцеловала Хэна в щеку:

— Только давай поскорей, ладно?

Облегченно вздохнув, Хэн пошел в ванную, расположенную рядом со спальней. Интересно, Лея действительно ничего не заметила или просто сделала вид? Впрочем, какое это имеет значение. Хэн разделся. Да, наверное, она все-таки почувствовала запах гари от упаковочных ящиков. Хэн наскоро принял душ, по-быстрому обсушился и наконец надел чистую одежду. Привычный ритуал, которому он следовал, прежде чем сесть за стол, как-то умиротворил его, вывел из образа всполошившегося отца семейства. Хэн вновь почувствовал бодрость и уверенность. Пусть деятели из разведслужбы гоняются за призраками и играют в шпионов. Ведь от него требуется одно — вести себя естественно, а на это он мастер. И ведь, в конце концов, речь идет о Кореллиане — о родных, можно сказать, пенатах. Заблудиться он там не заблудится. А эти зонд-дройды пусть шныряют себе вокруг сколько влезет. Все равно он ничего такого не знает.

Защитные экраны на «Соколе» — вот это действительно морока.

Удивительно, до чего же бодрым чувствуешь себя после того, как освежишься. Все ерунда, все обойдется.

Хэн вернулся в гостиную и расположился в своем кресле в тот самый момент, когда из своей душевой вышел Чубакка. Указав на кресло, Чуви издал звук, обозначавший насмешку.

— Ты прав, как-то я размяк после душа. Но разве это такое уж преступление — развалиться в уютном кресле?

Чуви не ответил, но Хэн обратил внимание на то, что сам Чубакка все еще очень возбужден и не способен усидеть на одном месте. Пилот улыбнулся и покачал головой. Хотя они с вуки дружат столько лет, никогда не знаешь, из-за чего может попасть тому вожжа под хвост.

— Я распорядилась, чтобы кухонные дройды накрывали на стол, — проговорила Лея, вернувшаяся в комнату. — А ребятам подогреют. Поедят разок-другой переваренного-пережаренного, глядишь, и научатся не опаздывать к ужину.

Хэн не успел ответить: открылась входная дверь. Послышались детские голоса, хихиканье, топот легких ног, но в двери он увидел не своих чад, а шурина. Хэн совсем забыл, что Люк должен был ужинать с ними.

— Прошу извинить меня за опоздание, — произнес Люк, войдя в комнату. — Я застукал сорванцов в ту самую минуту, когда они снова попытались спалить дворец. Пришлось провести с ними воспитательную беседу. Я отправил их мыться.

— Что на этот раз? Надо принять какие-то меры? — спросила Лея.

После некоторого колебания Люк ответил:

— Мы уже решили, как их наказать. Боюсь, если я расскажу, что произошло, ты начнешь собственное расследование…

— …и испортишь настроение всем, и себе в первую очередь, — заключила сестра. — Хорошо. Расскажешь мне о том, что они натворили, через день-другой, когда все окончательно утрясется.

Откинувшись на спинку кресла, Хэн не мог удержаться от улыбки. Лея и Люк были одного поля ягода. Привыкшие повелевать, занимать ответственные должности, оба одаренные Силой, вечно занятые политической деятельностью. Ну а ребятишки, ясное дело, пошли в отца. Действительно, с этими маленькими чудовищами хлопот не оберешься. Но то ли еще будет!

Создавалось такое впечатление, что дети чувствуют себя несчастными, если периодически не оказываются на волосок от смертельной опасности. Он уж и не помнил, сколько раз они производили «опыты» с лучевым мечом своего дяди. Для его детей законы не писаны, всяческие запреты лишь распаляют их воображение. Хэн ухмыльнулся, вспоминая некоторые эпизоды из собственного детства. Ему доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие узнавать себя в собственных отпрысках.

Самые большие бедокуры — двойняшки. Анакин больше мечтатель, живет вроде бы в своем собственном странном мирке. Но этот карапуз способен натворить вдвое больше бед, чем его брат и сестра, вместе взятые. Правда, Анакин, похоже, не замечает того бедлама, который он устраивает, стоит ему только высунуться из мира своих фантазий, зато близнецы прямо-таки тащатся от своих безобразий.

В эту минуту близнецы ввалились в комнату, следом за ними, чуть поотстав, появился и малыш.

— Ну что, — произнес Хэн, вставая. — Давайте ужинать.

Фарнис Глизри, агент Лиги по защите прав человека, сидел в секретном бункере, спрятанном глубоко в недрах Корусканта, и в очередной раз снимал показания датчиков. Опять ничего. Дройд-разведчик словно сквозь землю провалился и не откликался на позывные.

Зная, сколько средств и трудов уходит на то, чтобы достать новые зонд-дройды, даже устарелых образцов, Фарнис нервничал. Разумеется, придется смириться с утратой дефицитного оборудования. Тут уж ничего не попишешь. Война неизбежно связана с потерями. Только вряд ли Тайный Вождь будет в восторге, когда ему доложат об исчезновении дройда.

И все же задача, поставленная перед дройдом, была второстепенной. Главное — это добраться до Скайвокера. Все было учтено, последовательность мер, которые следует принять, тщательно разработана. По плану Тайного Вождя, Фарнису предоставляется весьма ограниченный отрезок времени. Необходимые шаги будут совершены сразу после отлета Органы Соло на Кореллиану, но не раньше, чем состоится запланированная демонстрация. Если он передаст сообщение слишком рано, то Органа Соло может и не попасть в ловушку. Если слишком поздно — могут рухнуть все прочие планы Тайного Вождя.

На Фарнисе лежала огромная ответственность. По правде говоря, он не чувствовал себя готовым к несению возложенной на него миссии и до потери дройда.