Максим Макаренков - Ангелы крови

— Кто меня заказал?

Парень покачал головой и промолчал. Схватив его ладонь, Кинби одним движением сломал и, резко потянув в сторону, оторвал мизинец. Дико заорав, парень задергался, пытаясь вырваться. Ухватившись за безымянный палец, Кинби, не повышая голоса, повторил вопрос.

Плача и завывая, неудачливый убийца выдавил:

— Морган! Морган Белоглазый!

— Умница. Вот видишь, все просто, — потрепал Кинби парня по щеке. Но руку не выпустил.

— Вопрос второй. Кто приказал стрелять в лейтенанта Марино? — и детектив поплотнее обхватил безымянный палец пленника.

В ушах у Кинби уже слегка звенело от запаха свежей крови, хлещущей из оторванного пальца. Звуки, цвета, запахи… Все вокруг стало невыносимо ярким и громким. Кричал запах крови, переливался жемчужной белизной осколок кости в оправе из ошметков кожи, страхом и подлостью воняли звуки, исторгаемые стоящим на коленях существом.

— Морган! Он! Он заказал, чтобы в тебя, но когда легавая рядом будет. Чтоб если подфартит, то и сучку тоже.

Задумчиво посмотрев на «лисьего», Кинби отпустил его ладонь и парень свернулся калачиком на ковре, плача и баюкая искалеченную руку.

— Так. Еще один вопрос. — толкнул детектив носком ботинка тело, свернувшееся на ковре в позе зародыша. — Ты и приятель твой, откуда?

— Из Залива. Нас Морган оттуда выписал, — простонал парень.

— Угу. Чудненько. Я так и думал, что не местные, — кивнул Кинби и опустился перед «лисьим» на корточки.

— Знаешь что? — прошептал он почти ласково, глядя в полные страха и надежды глаза. — Ты честно ответил на мои вопросы. Это хорошо. Но ты стрелял в лейтенанта Марино. И ты посмел назвать ее сукой.

Глаза Кинби превратились в два колодца абсолютной пустоты и парень понял, что сейчас умрет.

Он открыл рот, пытаясь закричать, неловко забил ногами, пробуя отползти. Он очень хотел, чтобы кончился кошмар и снова вернулась привычная жизнь, в которой он был крутым и должен был жить вечно, но Кинби оборвал эти попытки, вырвав неудавшемуся киллеру кадык.

Дождавшись, когда умирающий перестал клекотать и дрыгать ногами, Кинби перевел взгляд на торговца машинами. Забормотав невнятное, тот попытался закрыться руками, надеясь слиться со стеной. Толстяк так и не понял, как это получилось — вот Кинби стоит над трупом в центре комнаты и смотрит на расползающееся бурое пятно, и вот он уже стоит рядом и поднимает его — толстяка Марио за шиворот дорогого пиджака, словно новорожденного щенка.

Кинби пронес торговца из угла, в котором тот прятался, к огромному письменному столу, слушая, как с хрустом и треском расползается ткань пиджака под весом его хозяина, и швырнул в исполненное на заказ кресло, позволявшее увесистому Марио чувствовать себя комфортно.

Обошел стол и со вздохом опустился в гостевое кресло — тоже удобное, конечно, но существенно поменьше и поскромнее.

Задумчиво поерзал, устраиваясь поудобнее, затем махнул рукой, откинулся на спинку и водрузил ноги в тяжелых, запачканных кровью, ботинках на полированную столешницу.

— Итак, уважаемый господин Марио, — светски произнес Кинби, — объясните мне, пожалуйста, как вас угораздило связаться с этим отребьем. И пожалуйста, — голос вампира стал чуть жестче, — убедительно объясните, почему я не должен вас убить.

Тяжело дыша, Марио нагнулся и зашарил в ящиках стола. Добыл из недр плоскую бутылку, отвернул пробку и надолго присосался к горлышку.

Со стуком опустил бутылку на стол и выдохнул:

— Верите, меня просто попросили дать тому, кто придет от Моргана, тачку. Любую, какую тот захочет. Сам Морган и попросил. Вот, верите?

Изобразив в воздухе замысловатый жест, Кинби пожал плечами.

— Верю. А разве не должен был? Но вы продолжайте, продолжайте.

— А дальше все очень просто. Пришли два этих пестрозадых, ткнули пальцем в «порш». Да вы на них посмотрите только, господин Кинби! Ну за версту же видно, что они и Города-то не видели! Ну я и решил, что ничего серьезного эти кретины не учинят. Да и не мог я Моргану отказать, — прижал для убедительности Марио пухлые ладошки к нагрудному карману пиджака.

— Это да. Это знаю. — задумчиво бросил Кинби.

Действительно, отказать в такой просьбе Марио просто не мог. Все, что было связано с автомобилями в восточной части Города, Морган держал железной хваткой. Говорили, что он нашел способ привлечь к этому и обитателей Дома Тысячи Порогов. Кинби недобро усмехнулся — стоит лишь немного копнуть, и за потусторонними силами, загадочными ритуалами, таинственными пророчествами, исходящими из уст Воцарившихся Богов, обнаружатся все те же вечные пружины и шестеренки, движущие мир — жадность, жажда наживы и власти, все те же интриги и подлые приемчики. Ничего нового — все знакомо, привычно и мелко.

— Ну не знал я! Даже предполагать не мог, что эти… эти вот такое учинят! Ну это же надо настолько головы не иметь! — причитал и всплескивал руками Марио.

— Почему храт дурил? — резко прервал поток красноречия Кинби.

— Каюсь! Каюсь, господин Кинби! Эти вот, приехали и велели никого не пускать, пока они тут. Видимо очень не хотели, чтоб их кто-то видел, кроме моих людей. Да и я сам, честно говоря, — виновато поморщился Марио, — не очень хотел, чтобы почтенные клиенты видели что у меня на территории такие вот… шляются.

Кинби остро чувствовал исходящий от Марио запах — вонь жестокого страха, смешанного с неуверенным облегчением и робко крепнущей надеждой на то, что его не убьют.

— Хорошо, я вам верю. — детектив хлопнул ладонью по подлокотнику, — Извините за некоторый, м-м-м, — пошевелил пальцами в воздухе Кинби, подбирая слово, — беспорядок, но вы должны понять, я был несколько расстроен.

— Что вы, что вы! — замахал потными ладошками Марио. — Я так рад, что все прояснилось!

— Я тоже искренне рад, господин Марио. — Кинби снял ноги со стола, снова заерзал в кресле, пристраиваясь поудобнее. — А теперь поведайте мне, что интересного говорят в Городе днем?

Марио сиял. Он любил Кинби. Он готов был расцеловать его. Но боялся. Ужасно боялся, что если он прямо сейчас не расскажет все, что тот хочет, то сидящее в кресле и мило улыбающееся существо махнет рукой и оборвет его жизнь.

— Не то чтобы это было достоверно, господин Кинби, — осторожно начал торговец, — но был слушок, что у кого-то видели некий очень ценный предмет. Очень ценный и очень старый. Якобы времен Войн Воцарения. И что предмет этот пропал.

— И что? — вздернул бровь Кинби. — Такие артефакты имеют свойство всплывать и пропадать. Осколки прошлого, экзотика, но не более.