Воплощённый. Проклятье рода (СИ) - "АлеХа"

Большинство было одето в тёмно-зелёную униформу, аналогичную той, что была на мне, но были и выглядящие немного иначе. Где-то я увидел камуфляж, где-то синие оттенки. Был парень в странном доспехе, одетым прямо на голый торс. Вместе с обычными форменными штанами, смотрелось забавно.

— Это что за ерунда, — дёрнул я Сухорукову, кивая на этого оригинала, — все в форме, а один в доспехе?

— Где, — девушка быстро нашла взглядом того, о ком я говорил, — а, это от Апраксиных. Младший сын младшего сына, денег на нормальное обучение в семье нет, вот и отдали к нам. А у парня силы оказалось нормально, вот родовой дар и проснулся.

— Но доспех тут при чём?

— Это не доспех, — хмыкнула Сухорукова, — это заклинание. Первый уровень. Стальная кожа — часть родового наследия Апраксиных, изменённая Каменная кожа.

Не доспех. Заклинание.

О как!

Я с огромным интересом рассматривал парня и его экипировку. Крупный металлический наплечник на левом плече, сложная кожаная перевязь крепления, несколько металлических пластин, укреплённых на коже, закрывающих уязвимые места. Второе плечо не прикрыто металлом, там только кожа, прошитая и усеянная металлическими заклёпками.

И вот это заклинание? Быть такого не может!

Я дёрнулся уточнить параметры этого заклинания, но тут Сухорукова зашипела не хуже кошки:

— Ссскотство! Специально же пошла через второй этаж! — и уже обращаясь ко мне, впервые с нашего знакомства, прося, а не требуя, — Новенький, от чистого сердца прошу, вот прямо сейчас, заткнись, ни на что не реагируй и не встревай, хорошо?

Нам навстречу шла группа парней и девчонок постарше, чем те, что высыпали в коридор из классов. На пару-тройку лет. Как раз наши ровесники.

В центре группы двигался, разрезая своей харизмой и наглостью поток учеников помладше, высокий блондин с огромным двуручным мечом, рукоять которого торчала у него за левым плечом. Лезвие же меча блондин был вынужден придерживать рукой, чтобы оно не царапало пол.

Слева и справа от блондина двигалась остальная группа поддержки. Именно группа поддержки. Больше никак эта толпа не воспринималась. Единая, безликая, способная только тявкать по воле лидера.

— Ого! А меч у него за спиной — это тоже заклинание? — не удержался от вопроса я.

— Нет! Это учебная копия его боевого клинка, — понизив голос, ответила Сухорукова, — ты меня понял, новенький? Молчи и не встревай!

— Меня зовут Алекс, если что, — улыбнулся я девушке.

В этот момент нас прервали. Голос у блондина был громкий, наглый, с нотками барского пренебрежения.

— Кого я вижу? — деланно удивился он, — Косорукова, ты теперь в младшем классе учишься? Иначе, что ты делаешь среди зелени? И что это за урод с тобой? Твой новый утешитель? Как низко ты пала, Косорукова!

— Отвали, Царёв! — моя куратор в ответ на наезд плеснула презрением, — просто отвали, не провоцируй меня на перепалку, твой интеллект не выдержит такого. Ты хочешь повторения прошлого раза, но уже в окружении совсем мелких зрителей? Славы было слишком мало?

Напыщенный блондин мгновенно покрылся красными пятнами, взъярился, резким движением подшагнул к нам поближе и практически навис над девушкой. С его высоченным ростом, он возвышался над ней на две головы.

— Что ты себе позволяешь, тварь?! — наглые нотки и барская вальяжность из голоса Царёва исчезли мгновенно, вытесненные неприкрытой яростью, — ты совсем голову потеряла, бездарная плесень? Возомнила себя бессмертной? Я же тебя уничтожу! Загоню ниже дна, вышвырну из рейтинга, и ты сдохнешь от голода ещё до выпуска! Ты соображаешь, что и кому говоришь?

— Царёв. Просто. Отвали, — ни на грамм не изменила позы и интонаций девушка, совершенно равнодушным взглядом смотря на него снизу вверх.

Из-за спины белобрысого мечника начали нарастать шепотки. Происходящее явно выбивалось за границы привычного. Даже ученики, до этого момента спокойно бегающие по коридору, как-то резко рассосались по углам.

Названный Царёвым растерялся. На секунду. На мгновение. В его глазах мелькнули искорки непонимания. Взгляд метнулся в сторону и наткнулся на меня. Улыбающегося, можно сказать, скалящегося, наблюдающего за его позором. Свидетель того, как его отшили.

Как бы моя куратор не пыталась унизить интеллектуальные способности блондина, соображал он быстро. Не знаю, правильно или нет, но быстро.

— Ты кто такой, урод? — налитые злобой глаза были направлены на меня, — с какого хаоса она рядом с тобой такая смелая?

Где-то глубоко внутри, на самом дне моего сознания, надулся и лопнул пузырь раздражения и усталого разочарования. Ненавижу такие ситуации. Бесит, когда начинают давить и ставят в позу виноватого. Сразу же определяют твоё положение в диалоге, заставляя оправдываться. Делая априори неправым. Да ещё и человека, которого впервые видят.

Сильнее такого, ненавижу, только когда мужчина унижает женщину. Целенаправленно, упиваясь своей силой и безнаказанностью.

С теми, кто так делает, вести диалог бесполезно. Они не услышат аргументов.

Но и без слов бить по морде парня, выглядящего опасным бойцом, ничего не зная о его силе и возможностях — тоже решение так себе. Поэтому я решил ударить сразу по яйцам.

Отлично поставленным ударом, быстрым, неожиданным, особенно в самом начале разговоров, когда ещё не все претензии высказаны и спорщики находятся на этапе причинения боли словами и не готовы к физическому насилию, ударом, который мне принёс славу бескомпромиссного парня, всегда выходящего победителем из словесных баталий, я попытался разрулить и эту ситуацию. Стремительный шаг, вынос центра тяжести и мощный восходящий удар подъёмом стопы врубился в голубоватую плоскость, мгновенно прикрывшую пах ярящегося блондина.

Пссс! Мля-ааа! Как же больно!

Удержать лицо удалось с огромным трудом, переведя болевой импульс из ступни в недоумение, с которым я рассматривал эту самую плоскость.

Магия! Твою же!

Самое смешное, что я был не одинок, в изумлении пялясь на это чёртово проявление магии. С таким же выражением лиц на эту медленно таящую в воздухе плоскость пялились и Сухорукова, и блондин.

И в скорости реакции снова победил блондин. Удивлённый взгляд не продержался и пары секунд, и блондин расплывается в довольной улыбке:

— Вот оно что, Криворукова! Вот почему ты такая смелая, — не отводя от меня взгляда, снова вернулся к барской интонации блондинистый мечник, — ты у нас теперь куратор и не подчиняешься обычным правилам школы. А резкий как понос уродец у нас, значит, новичок. Сколько там у тебя иммунитет от мордастей? Неделя? Две? Я подожду. Защита пройдёт, и я вас обоих урою! Сдохните!

Пока блондин выговаривал свои угрозы, я стоял, держал морду кирпичом и пытался не дать адской боли вырваться наружу. Ох, как же больно вот так садануть ногой со всего маху по синей хрени, имеющей прочность каменной стены!

— Третий раз повторяю, Царёв, отвали! — перебила Сухорукова блондина, расписывающего наше мрачное будущее в школе, — ты не новичок, тебе прекрасно известно, что драки в школе запрещены. Магия директора за этим следит! И новичок теперь это знает, можешь его больше не провоцировать. Иди по своим делам и дай нам идти по своим.

— Хорошо, Безрукова, — кивнул ей блондин и ехидно усмехнулся, — не могу не исполнить волю куратора, повторённую трижды. Ещё увидимся, смертники!

И снова лазарет.

Чёрт, даже палата та же. Только что постельное свежее и уже убраны все следы моего прошлого пребывания. Целых полдня прошло, как выписался.

Как мы добрались сюда, я помню плохо. Сухорукова, которую Косорукова, Криворукова и Безрукова, по версии этого самого Царёва, наложила мне на ногу какое-то заклинание, и я смог худо-бедно идти, не сходя с ума от боли. Но радость моя была напрасна, так как это было не лечение, а, как объяснила девушка, простейший щит, поглощающий урон, но совершенно не лечащий, поэтому, когда я добрался до лазарета, и куратор отменила заклинание, боль с новой силой вгрызлась мне в ногу.