Кассандра Клэр - Город падших ангелов

Было достаточно тяжело не есть в кругу семьи. К счастью, его мать рано уходила на работу и поздно возвращалась, а Ребекка, которая поступила в колледж в Нью-Джерси, приходила изредка домой только чтобы воспользоваться прачечной, и отсутствовала достаточно часто, чтобы заметить нечто странное. Его мать обычно уходила утром, к тому времени как он вставал, завтрак и обед, который она с любовью приготовила для него, ждал на кухонном столе. Он выкидывал его в мусорный бак по дороге в школу. С ужином было сложнее. Вечерами, она была дома, и он вынужден был размазывать еду по своей тарелке, притворяясь, что не был голоден, или уносил еду в спальню, чтобы поесть пока занимался. Один или два раза он заставил себя поесть, только чтобы сделать ее счастливой, и затем провел несколько часов в ванной, потея и блюя, пока не очистил свой организм.

Он ненавидел лгать ей. Он всегда чувствовал себя немного виноватым перед Клэри, с ее натянутыми отношениями с Джослин, самым гиперопекающим родителем, которого он когда-либо знал. Теперь ситуация поменялась. После смерти Валентина, внимание Джослин на Клэри ослабло до того уровня, когда она стала практически нормальным родителем. Между тем, всякий раз, когда Саймон был дома, он ощущал тяжелый взгляд своей матери, как и обвинения, куда бы он ни пошел.

Расправив плечи, он повесил сумку на дверь и направился в гостиную выслушивать упреки. Телевизор был включен, выкрикивая новости. Местный диктор сообщал важную новость — ребенка нашли брошенным в переулке позади больницы в центре города. Саймон был удивлен; его мать ненавидела новости. Она находила их удручающими. Он взглянул в сторону дивана, и его удивление исчезло. Его мать спала, ее очки лежали рядом на столе, полупустой стакан на полу. Саймон мог учуять запах отсюда — вероятно виски. Он почувствовал угрызение совести. Его мать почти никогда не пила.

Саймон вошел в комнату матери и вернулся с вязаным одеялом. Его мать все еще спала, ее дыхание было медленным и равномерным. Элейн Льюис была крошечной, похожей на птичку женщиной, с ореолом темных вьющихся волос, с проседью, которую она отказывалась красить. Она работала в течение дня на экологическом некоммерческом предприятии, и на большей части ее одежды были изображены животные. Сейчас она была одета в платье с изображением дельфинов и волн, и булавку, которая была из некогда живой рыбой, смоченной в смоле. Лакированный рыбий глаз, казалось, осуждающе смотрел на Саймона, когда он нагнулся, чтобы подвернуть одеяло вокруг ее плеч.

Она судорожно дернулась, отворачивая свою голову от него.

— Саймон, — прошептала она. — Саймон, где ты?

Пораженный Саймон отпустил одеяло и встал. Может, он должен разбудить ее, пусть она знает, что он в порядке. Но тогда будут вопросы, на которые он не хотел отвечать, и тот обиженный взгляд на ее лице, который он не мог выдержать. Он повернулся и пошел к себе в спальню.

Он рухнул на покрывало и схватил телефон со своего ночного столика, чтобы набрать номер Клэри, прежде чем даже подумал об этом. Он помедлил, прислушиваясь к гудку. Он не мог рассказать ей о Камилле; он обещал держать предложение вампира в тайне. И хотя пока Саймон не чувствовал себя обязанным Камилле, существовала одна вещь, о которой он узнал за последние несколько месяцев, она заключалась в том, что отказываться от своего обещания, данного сверхъестественным существам, было плохой идеей. Однако, он хотел услышать голос Клэри, как всегда делал, когда у него был тяжелый день. Ну, как обычно пожаловаться ей на свою личную жизнь; это, казалось, всегда развлекает ее. Перевернувшись на кровати, он натянул подушку на голову и набрал номер Клэри.

— Ну что, вам с Изабель было весело сегодня ночью? — Клэри, прижав телефон к уху, осторожно маневрировала от одного бревна к другому. Бревна располагались на высоте двадцати футов в стропилах институтской мансарды, где находилась тренировочная комната. Считалось, что хождение по этим бревнам научит балансировать. Клэри ненавидела их. Ее боязнь высоты делала весь процесс отвратительным, несмотря на эластичный канат, обвязанный вокруг ее талии, чтобы она не ударилась об пол в случае падения. — Ты еще не сказал ей о Майе?

Саймон издал слабый уклончивый звук, который Клэри восприняла, как «нет». На фоне разговора было слышно музыку; она могла представить его, лежащего на кровати, и стерео, играющее тихо, пока он говорил с нею. Он говорил устало, с той самой глубокой усталостью, по которой она поняла, что его легкий тон не соответствовал его настроению. В начале разговора она несколько раз спросила, все ли с ним хорошо, но он отмахнулся от ее беспокойства.

Она фыркнула.

— Ты играешь с огнем, Саймон. Я надеюсь, тебе это известно.

— Я не знаю. Ты действительно думаешь, что это такая большая проблема? — Саймон звучал жалобно. — Я ни разу не говорил с Изабель — или Майей — об отношениях только с одной из них.

— Позволь мне рассказать тебе кое-что о девушках. — Клэри присела на бревно, болтая ногами в воздухе. Мансардные окна в форме полумесяцев были открыты, и прохладный ночной воздух проникал внутрь, охлаждая ее вспотевшую кожу. Она всегда думала, что сумеречные охотники тренировались в их прочной, как кожа форме, но, как оказалось, она была предназначена для других тренировок, в которых применялось оружие. Для той тренировки, что она занималась сейчас — упражнения для развития гибкости, скорости и баланса — она была одета в легкий топ и брюки на шнурках, напоминающие ей медицинскую форму. — Даже если у вас не было такого разговора, они все равно разозлятся, если узнают, что ты встречаешься с кем-то еще, кого они знают, и не рассказал им об этом. Таковы правила свиданий.

— Хорошо, и как я должен был узнать об этом правиле?

— Каждый знает об этом правиле.

— Я думал, ты должна быть на моей стороне.

— Я и есть на твоей стороне!

— Почему же ты тогда не проявишь больше сочувствия?

Клэри переместила телефон к другому уху и посмотрела вниз, в темное пространство под ней. Где же Джейс? Он ушел за другой веревкой и сказал, что вернется через пять минут. Разумеется, если он застукает ее разговаривающей здесь по телефону, он, вероятно, убьет ее. Он редко руководил ее тренировками — обычно это была Мариза, Кадир или любой другой член нью-йоркского Конклава, найденный для замещения предыдущего наставника Института, Ходжа, — но когда это был он, Джейс относился к этому очень серьезно.

— Потому что, — сказала она, — в твоем случае это не настоящие проблемы. Ты одновременно встречаешься с двумя красивыми девушками. Подумай об этом. Это как… проблемы рок-звезды.