Константин Дроздов - Свастика в Антарктиде

— Обустраивайся, Эрик. Увидимся за ужином в офицерской столовой. — Хорст, стараясь не смотреть мне в глаза, быстро ретировался.

Я нехотя распаковал свою дорожную сумку. Настроение у меня было скверное. Если бы не Гиммлер, я бы уже послал Хорста ко всем чертям. Пройдя в ванную комнату, я ополоснул лицо холодной водой и посмотрел на себя в зеркало. Темно-русые волосы, большие серые глаза, заостренные черты лица. Через весь левый висок пролег рваный багровый шрам — след осколка советской гранаты. Сантиметр левее — и меня сейчас не было бы в живых. Тогда, в августе 1941 года, наш батальон расположился на ночлег в одной из деревень под Лугой. Ночью началась стрельба. На наших часовых напоролась довольно крупная группа красноармейцев, выходящих из окружения. Жители деревни, в основном женщины и старики, решили красноармейцев поддержать. У многих деревенских оказалось оружие, а у кого его не было, стали поджигать свои же дома, где ночевали немецкие солдаты. Однако к утру все было кончено. Красноармейцы пали все, погибло и большинство жителей деревни. Наши потери были небольшими, но получил тяжелое ранение в грудь командир батальона. Оставшихся в живых жителей мы согнали в сарай на краю деревни. Командир позвал меня в хату, где санитары его перевязывали и готовили к транспортировке в тыл.

Едва войдя в дом, я услышал за спиной, во дворе, выстрелы. Расстегивая кобуру, я выскочил обратно на крыльцо. Солдаты моей роты — Хорн и Риттер пытались расстрелять носившегося по двору деревенского мальчишку лет десяти-двенадцати. Мальчишка с прижатыми к животу руками, возможно раненый, метался среди поленниц дров, клеток с живностью и другим деревенским скарбом. Он был похож на перепуганного взъерошенного цыпленка, потерявшего мать. Я заорал: «Не стрелять! Прекратить стрельбу!» Мальчишка кинулся в мою сторону, оказавшись между мной и солдатами, бегущими вслед за ним. Он посмотрел мне в лицо. У него были ярко-голубые глаза и светлые, соломенного цвета волосы. Я сделал шаг с крыльца и хотел крикнуть ему, чтобы он не боялся — его никто не тронет, но, скользнув взглядом к его рукам, рассмотрел прижатую к животу противопехотную гранату. Риттер что-то кричал мне на ходу. Мальчишке оставалось до меня не более полудюжины метров, и я увидел, как он выдернул чеку. В руке у меня был «парабеллум», но я не мог шевельнуться. «Я же не детоубийца, так не должно быть!» — пронзила меня мысль. «Стреля-я-я-й!» — донеслось до меня будто сквозь сон. Солдатский счетчик в голове отсчитывал оставшееся расстояние до мальчишки: «пять метров… четыре… три…». Я поднял руку и выстрелил ему в голову, а еще через мгновение раздался взрыв.

Риттер и Хорн погибли на месте. Их просто изрешетило осколками. Меня же отбросило взрывной волной на ступени крыльца, а один из осколков вспахал кожу на виске. Через полчаса я пришел в себя, и оберштурмфюрер Вагнер сообщил мне, что командир батальона умер от потери крови, а сарай на краю деревни он приказал сжечь. От мальчишки же не осталось ничего. Только небольшая воронка на месте взрыва и кислый запах взрывчатки. Сейчас, глядя в зеркало, я снова задавался вопросами: «Почему тогда в живых остался именно я? Почему, чтобы остаться в живых, необходимо было сделать тот выстрел?»

Вода медленно стекала по подбородку и капала в раковину.

В баре я обнаружил неплохую коллекцию спиртного, вплоть до русской водки, однако решил остановиться на ямайском роме. Скинув китель цвета фельдграу на спинку стула, я уселся на кровать с полным стаканом янтарной жидкости. Залпом осушив стакан, я налил следующий. Выпив и его, я, не снимая сапог, завалился на неразобранную кровать.

— Фон Рейн, вставайте, ужин проспите. — Кто-то пытался меня разбудить. — Э, да вы уже набрались.

Я нехотя приоткрыл глаза. На стуле, рядом с кроватью, сидел штурмбаннфюрер Брандт и, приглаживая ежик на голове, с интересом рассматривал мою физиономию.

— Ладно, распоряжусь, чтобы ужин принесли вам сюда. Да… еще кое-что. Завтра в восемь вы должны быть в кабинете группенфюрера Хорста.

На следующее утро, позавтракав в номере остатками ужина, я направился в кабинет Хорста. Поприветствовав друг друга, мы расположились за столом. Хорст без предисловий начал с главного:

— Суть твоей миссии, Эрик, в следующем. Ты во главе тобой же собранной команды должен выдвинуться в выявленную авиационной разведкой точку в Северной Африке. — Хорст ткнул пальцем в карту на столе. — Найти подземное сооружение искусственного происхождения, в котором побывал лейтенант Дитрих, и выяснить его предназначение. Затем найти так называемый Ключ и представить его в «Аненербе».

«Если все это существует на самом деле», — подумал я, но промолчал. Хорст тем временем продолжал:

— В расположении наших войск под Тобруком тебя уже ждут проводник из числа местных жителей и специалист «Аненербе», обладающий навыками телепатического свойства.

«Надо будет взять с собой спиртного», — тоскливо подумал я и тут же припомнил, что в детстве любил бывать в цирке.

— И еще… — Хорст замялся. — Выбор пал на тебя неслучайно.

«Наверное, потому что в детстве я любил слушать сказки», — продолжал с издевкой думать я.

— Я тебе уже говорил, что наши медиумы произвели телепатическое сканирование мозга Дитриха, как только он попал к нам. Так вот, нам удалось выяснить, что в его мозг был извне внедрен образ определенного человека, который может прийти и забрать Ключ. Образ некоего «Наблюдателя». Со слов медиума профессиональный художник создал портрет этого таинственного Наблюдателя. Взгляни. — Хорст встал из-за стола и подошел к сейфу. Через минуту он достал оттуда и положил передо мной достаточно большой кусок картона с выполненным в цвете и в предельно реалистичной манере портретом очень знакомого мне молодого человека лет двадцати пяти — двадцати восьми. Этого человека я видел вчера вечером в зеркале. Не хватало только уродливого шрама на левом виске.

— Странно, но он очень похож на меня.

— Не просто похож, а ты и есть. Ты помнишь, как вчера Дитрих бросился в твою сторону? Кстати, с сегодняшнего утра ему стало намного лучше. Он вдруг забыл все, что с ним было с момента, когда англичане забросали его гранатами в колодце, и до того, когда «пустынный патруль» подобрал его в песках в пятидесяти километрах от входа в подземелье. Он выполнил миссию, кем-то возложенную на него, — доставил послание адресату, и оно каким-то образом самоустранилось из его мозга.

— Как такое возможно?

— Не знаю, Эрик. Более того, до встречи с тобой Дитрих целыми днями рисовал один и тот же набор цифр. Понять их я смог лишь когда увидел твой портрет. Разгадка кода оказалась проста — это группа крови и резус. Такие же, как у тебя. Кровь все-таки имеет значение. Ты и есть Наблюдатель. Ты найдешь Ключ и вскроешь Пирамиду атлантов.