Сергей Аксу - Сокровища капитана Малисиозо

– Отдать швартовы! – громко скомандовал фрид.

– Есть, отдать швартовы! – весело откликнулся Фросто.

– Удачи, Торбеллино!

– Счастливого плавания!

– Будь осторожен!

Повстанцы бережно столкнули парусную лодку на воду. Свежий ветерок подхватил ее, и она шустро поплыла к большой земле. Не прошло и часа, как она превратилась в еле различимую точку.

Все бы хорошо, но недалеко от берега порывы ветра стали крепчать и начали сносить легкое суденышко в сторону. Как ни старался юноша, управляя парусом и выруливая веслом, удержать прежний курс, ничего не выходило. Оставалось одно: попытаться вплавь добраться до берега, пока он еще рядом. Торбеллино, недолго думая, как был в одежде, плюхнулся в воду пролива, которая обожгла его, словно огнем, своим холодом, и отчаянно забарабанил по воде руками, как мельница. Он с детства прекрасно плавал, так как вырос в городе моряков, и это спасло его. Ему удалось быстро преодолеть участок ледяной воды, который отделял его от спасительной суши. Еле живой он выбрался на берег, окоченевшие пальцы ломило, ноги сводила судорога. Первая мысль была: «Двигаться и только двигаться! Ни в коем случае не останавливаться, иначе гибель!»

Выжав мокрую одежду, молодой фрид около часа прыгал, скакал на одной ноге, отжимался на окоченевших руках, делал сальто, пока окончательно не согрелся.

На север от форта Теруро, в снежных суровых горах, находился труднодоступный район со множеством горячих источников, минеральную воду из которых привозили в Бельканто в специальных огромных стеклянных бутылях и дубовых бочках торговцы напитками. Эта вода ценилась в стране и стоила очень дорого. Добыча минеральной целебной воды была сопряжена с большой опасностью. Давным-давно этот край, где голые скалы продуваемы всеми ветрами, где земля и низкорослые деревья покрыты инеем и снегом, заселили стаи диких обезьян, которые целыми днями просиживали в горячей воде источников и в ус не дули. Обезьяны были покрыты густой рыжей шерстью и любили купаться. Они неплохо плавали и ныряли. Представляете, купание в студеный зимний день… О, как приятно посидеть в теплой воде. В холодное время года обезьяны легко находили пищу. Ею служили: кора молодых деревьев, ветки, корни растений.

Обезьяны купались только в источниках с горячей водой. И поэтому воду водовозы набирали из холодных источников, где она была кристально чистой.

На ночь обезьяны забирались на деревья, поэтому добывать минеральную воду можно было только ночью, когда стаи зверей погружались в крепкий сон. Днем же вокруг лагеря люди жгли костры, чтобы отпугнуть свирепых обитателей этого края, которые превратились в толпы наглых попрошаек.

К такому лагерю и вышел на следующий день после ледяного купания Торбеллино. И надо сказать, вышел во время, так как вечером караван с полными бочками собирался отправляться обратно в Бельканто. Водовозы были крайне удивлены, встретив в этом заснеженном диком суровом краю одинокого, окоченевшего путника в легкой одежде, у которого от холода зуб на зуб не попадал.

– Парень, ты с луны свалился?

– Как ты здесь очутился, бедолага?

– Наш рыбацкий баркас в бурю разбился о скалы, из экипажа только мне одному удалось спастись, – соврал на всякий случай Торбеллино, протягивая дрожащие руки к костру и продолжая трястись от холода, как осиновый лист.

– Папито, быстро мой медвежий тулуп сюда! – отдал указание низенький плотный мужчина с бородкой и седой густой гривой, наверное, старший каравана. Принесли тулуп, завернули в него трясущегося «пришельца» и усадили поближе к жаркому пылающему костру.

– Канаро, плесни ему в кружку нашего целебного напитка, – снова распорядился старший. – Думаю, он у нас сейчас в один миг согреется, и жизнь покажется прекрасной.

Торбеллино отхлебнул из предложенной глиняной кружки горячей жидкости и чуть было не задохнулся: чудодейственное зелье оказалось горьким-прегорьким, с запахом полыни и привкусом меда.

– Ой! Что это? – невольно вырвалось у юноши.

– Лекарство, парень. Другим не лечимся! Не помогает! – дружно засмеялись вокруг.

– От простуды первейшее средство, так что пей до дна, – посоветовал высокий крепкий мужчина, сидящий сбоку от него, подбрасывая сухой хворост в костер. – Если не хочешь сыграть в деревянный ящик. Хворь как рукой снимет!

Дядюшка Буоно, так звали старшего в караване водовозов, он всю жизнь занимался своим промыслом, добычей минеральной воды, и знал все повадки диких обезьян. В отличие от других караванов, его караван никогда не попадал ни в какие скверные ситуации из-за своенравных обитателей горячих источников. Кроме продажи воды горожанам столицы, он также осуществлял постоянные поставки минералки ко двору диктатора Трайдора. Все придворные во дворце пили только его чистейшую целебную воду. Караваны водовозов, как правило, состояли в основном из родственников, из поколения в поколение предки Дядюшки Буоно только тем и занимались, что возили воду.

Через несколько минут Торбеллино, закутанный в медвежий тулуп, почувствовал, как тепло побежало по его жилам и добралось наконец-то до одеревеневших от холода ног. Греясь у костра, он прислушивался к оживленной беседе водовозов. Разговоры в основном шли об ужасающей в стране нищете, о бедственном положении простых людей, о подлой политике Трайдора и его сторонников, о старых добрых временах, когда страной правил Мудрый Синсеро и все были счастливы…

Вечером, когда стемнело и обезьяны притихли на деревьях, были наполнены последние бочки из источника. На рассвете караван тронулся в обратный путь. Торбеллино уложили в одну из повозок, как следует укрыв его теплыми одеялами.

По горной дороге двигались медленно, стараясь соблюдать тишину, так как попадались лавиноопасные участки. Лавины могли от громкого звука сойти в любой момент. Возглавлял вытянувшийся в цепочку караван сам Дядюшка Буоно; такую ответственную миссию он не доверял никому, кроме себя и своего старшего сына Канаро, одного из опытнейших водовозов. На их счастье горы скоро закончились, и дорога змейкой пролегла по голой безжизненной степи, протянувшейся вплоть до форта Теруро, где уже начинались леса.

Торбеллино, проснувшись от монотонного скрипа колес, отдернул полог и выглянул из фургона. Вдалеке показались знакомые очертания мрачных стен крепости, где ему довелось не так давно томиться.

– Дядюшка Буоно, – тихо позвал юноша идущего рядом с повозкой старшего водовоза.

– Что сынок? Как спалось? Чем так озабочен?

– Дядюшка Буоно, вы меня извините, – Торбеллино покраснел до корней волос. – Я вчера вам соврал.