Елена Звездная - Академия Ранмарн

Надо же… И я вспомнила поведение Киена в тот момент, когда он появился у озера, а Шен держал меня за руку… Шен! И сердце сжалось…

— Женщине рода Шао категорически запрещено проявлять стеснительность и робость наедине со спутником. Любое желание спутника — закон и обязано исполняться немедленно!

Перед глазами пронеслись поступки Шао в ванной, его требования…

— Женщине рода Шао категорически запрещено сопротивляться наказаниям! Любые возражения запрещены!

А я вспомнила, как щеку обожгла боль, а затем словно снова услышала слова Шао: «Не плачешь? Значит, виновата!»

— Женщине рода Шао категорически запрещено скрывать от спутника даже мысли! Ложь в любой форме — запрещена!

И я снова вспоминала слова инора Адана: «Сегодня я увидел ту, прежнюю Лирель Манире, которая рыдала над экспозицией с нарийскими детьми. Я увидел таларийку, которую разрывают сомнения в правильности современного режима власти, не отрицай, я вижу это! И это недопустимо! Сомнения ведут к поражению, Лирель!» Но как я могла принять все услышанное? Как?! Меня даже не унижали, меня растаптывали, медленно и со вкусом.

— Радость женщины — дать радость спутнику. Цель женщины — способствовать достижению цели спутника. Удовольствие женщины — доставить удовольствие спутнику.

Странно, я стояла на коленях здесь, в месте, которого не могло существовать, и вновь и вновь вспоминала сказанное инором Аданом: «Лирель, ты сильная, ответственная, умная, ты прирожденная знающая и как никто другой понимаешь, что необдуманные, спонтанные и основанные на эгоизме решения могут привести к необратимым последствиям! Забудь о себе, забудь о прежней жизни, отныне твоя жизнь — это Киен Шао! Твои мечты — это его мечты! Твои желания — это его желания! Твои победы — это его победы! Ты стремилась быть идеальной знающей, отныне ты должна стремиться быть идеальной спутницей! И ты станешь идеальной для Киена Шао! Это твой долг, Лирель. Долг! И ты выполнишь свой долг!» Мой долг? Мой долг?! Долг, который выбран не мной, который навязан мне, который отнимает у меня не просто всё, он отнимает всю меня!

— Женщина обязана быть благодарной за любое проявление внимания со стороны спутника — от ласки до сурового наказания!

«Лирель, ты дочь Талары, ты должна быть Светом Талары, и поверь — Киен Шао сделал абсолютно верный выбор, потому что я не знаю иной женщины, которая сумела бы стать его достойной спутницей!» И я думала именно об этих словах, сказанных мне тем, кого я с уверенностью могла назвать своим другом. О словах инора Адана, а не о диких, не поддающихся объяснению правилах для женщины рода Шао…

— Эля, — шепот маноре Шао вырвал из оцепенения, — ты должна сказать, Эля…

Знаете, что мне сейчас хотелось сказать? Что-нибудь в духе героического прошлого борьбы за единство Талары, эдакое «Лучше смерть!»… Да, как наивно… Как нелепо и наивно думать, что у меня все еще есть выбор…

— Эля… — это снова маноре Шао.

— Хватит нас всех задерживать! — а это уже маноре Райхо.

— Лирель! — инор Шао.

А затем я услышала тихое и насмешливое: «Она не скажет…» — И я безошибочно узнала голос Райхо. Все я скажу, потому что так надо, потому что это мой проклятый долг.

И я встала, не могла больше находиться на коленях, а затем уверенно, как истинная знающая, проговорила:

— Я, Лирель Шао, обязуюсь подчиняться Киену Шао в соответствии с традициями клана Шао.

Надеюсь, это все на сегодня!

Перевела взгляд на маноре Райхо и увидела абсолютную злость. Появилось ощущение, что она очень не хотела, чтобы я согласилась. Зато на губах поднимающейся маноре Шао была радостная улыбка… Чему тут радоваться? Чему?!

— Теперь мы уходим. — Маноре Шао дернула меня за рукав, вынуждая поторопиться.

А я… я чувствовала, как глаза наполняются слезами… Не могла больше, просто не могла. Я родилась свободной, в свободной стране, я не просто дочь Талары, я знающая! Я…

— Идем, Эля, все хорошо. Все хорошо, цветочек, сейчас мы поднимемся в твою комнату, ты выйдешь на балкон и увидишь деревья… Тебе же нравятся деревья, да? Или я тебе сначала покажу розы, ты так хотела их увидеть. Давай, Эля, шаг, еще шаг, ты же сильная девочка и…

И я шла, придерживая край одеяния и глядя под ноги. Передо мной расступались женщины, гул голосов слышала, но даже не хотела вслушиваться в сказанное. Когда-то я мечтала о счастье с Шеном, о жизни, наполненной светом знаний и радостью дарить знания обучающимся… Теперь у меня не было даже права мечтать…

Хватит, Эля, хватит об этом думать! Ты должна извлекать из прошлого уроки, а не предаваться сожалениям! Хватит! Ты же сильная, ты знающая, ты… Ты никто! Ты тень своего спутника без прав, без желаний, без возможности даже просить! Ты…

Погруженная в собственные мысли, я и не заметила, как мы подошли к кимарти, скрытому большей частью в скале, а там стоял Киен. Он стоял и смотрел на идущую с трудом меня и ждал… Чего?!

— Эля… — Ведущий подошел медленно, продолжая пристально смотреть в глаза.

Понимал ли Шао, как сейчас чувствую себя я? Понимал ли? Неважно, главное, чтобы я понимала, что чувствует он… потому что отныне только его чувства имели значение.

Контроль Вейслера, техника, к которой прибегать не рекомендуется, но… но я использовала ее, чтобы заглушить то дикое чувство несправедливости, которое мешало дышать. И боль в груди замерла, стала просто тупой и неприятной. А я улыбнулась своему спутнику и сдержанно произнесла:

— У семьи Шао древние традиции.

— Да, Эля, — он улыбнулся, — очень древние…

Возможно, он хотел сказать что-то еще, но нас столь внимательно слушали, и Шао обратился к матери:

— Боюсь, времени крайне мало, и наставления уважаемых спутниц мы опустим. — Отчетливо услышала вздох разочарования, но даже маноре Райхо не посмела возражать. — Пусть Эля переоденется… сама переоденется! Мы покинем Дайган сразу после подписания мной соглашения.

— Но, — попыталась возразить маноре Шао, — традиции предписывают проведение обряда послушания и…

— Традиции недопустимы там, где есть реалии современности! «Алый клин» ожидает вылета! Возражения не принимаются! — И Шао обратился ко мне: — У тебя не более тридцати кан, мой цветочек.

Кивнула и… и решила не думать о словах маноре Шао! Не думать! Не буду думать! Не буду…

Едва Киен ушел все по той же дорожке, я совершила немыслимое — наклонилась и сняла с ног эти ужасные колодки, которые меня заставили надеть.

— Эля! — испуганно прошептала маноре Шао, но я не могла больше.

Я уже не могла остановиться, и даже контроль Вейслера не помогал. И я вынула заколки из волос, которые утяжелили прическу так, что я едва могла поворачивать голову, а затем сорвала первый хате, второй, третий, пока на мне не осталась рубашка до пола. И почти сразу волосы волной упали на спину, позволяя нещадно болящей шее хоть немного расслабиться.