Борис Зеленский - Атака извне

— Тем не менее, именно Потустороннее Зеркало…

— Молекулярный Экран!

— Хорошо, не Зеркало, а Молекулярный Экран, который смело можно назвать самым молодым образованием в галактике, оказывается тем местом, от которого зависит само наше существование. Именно вокруг него развивается второй цивилизационный кризис. Раса, преодолевшая разлад на своей планете, сдаёт экзамен на умение сосуществовать с иными формами разума. Чувство агрессии, ксенофобия и вообще любая форма ненависти вызывают возмущения Молекулярного Экрана, который начинает создавать провалы метрики. Сначала туда попадают отдельные существа, затем действие усиливается, исчезать начинают более крупные объекты, находящиеся от Экрана на значительных расстояниях. И, боюсь, дело кончится тем, что начнут выгорать целые планеты, причём исключительно терраморфы.

— Ух ты! — восхитился Алексей. — Это что же получается? — самая опасная атака на родившийся во вселенной разум исходит не извне, а изнутри самого разума!

— Нет, конечно. Как и все угрозы, это атака извне. Но отбить её разум сможет только если он действительно стал разумом. Для агрессивного интеллекта места в мироздании не предусмотрено.

— Но постойте, — возразил неугомонный Суровцев, — ведь мы с уважаемым Шарби Унцем довольно ощутимо начистили друг другу физиономии. И хотя Потустороннее Зеркало находилось рядом, оно никак не отреагировало на наши действия.

— Полагаю, — мстительно произнёс доктор Пшу, — что интеллект сражающихся оказался столь невысок, что Молекулярный Экран не сумел его заметить. Как утверждает земная поговорка: «Клопа танком не задавишь».

— Я не был бы столь категоричен, — возразил прежде молчавший кварт-генерал. — Скорее всего, наши поединщики уцелели, потому что не питали друг к другу ненависти. А спортивный задор, как видим, вещь вполне допустимая с точки зрения мироздания.

Алексей приосанился, воспрянув духом. Вот оно как бывает: в полный рост стоял перед взором мироздания и выдержал испытание, доказав самой вселенной, что Лёха Бурый не зря носит титул вице-чемпиона!

— Ну а теперь, раз уж мы заговорили о герое дня, — будничным тоном продолжил Пётр Аркадьевич, — разберём, что за странный обморок приключился с нашим спортсменом…

— Ментальный срыв, — вступила в разговор Татьяна Эвельсон. — Паразитирующее сознание было насильственно сдёрнуто, и, пожалуйста, донор продемонстрировал, что его собственное сознание телом управлять не в состоянии.

— Танечка, не будь столь беспощадной, — успокаивающе прогудел Пирелли. — Бэр прекрасно управлял своим телом. Ты прикинь силу шока, любой из нас в подобной ситуации валялся бы без памяти.

— Какой шок? Какой срыв? — Алексей переводил отчаянный взгляд с одного серьёзного лица на другое, тщетно стараясь разглядеть усмешку, которая подсказала бы, что всё происходящее не более, чем весёлый розыгрыш.

— Успокойся, курсант! — жёстко приказал куратор. — Мы, кстати, ещё не закончили разбор выпускного задания, так что звание штаг-лейтенанта ты присвоил себе рановато. Задание не зачтено, и дело не в том, что ты разгромил археологическую сокровищницу. Конечно, «Принцессу» ты отыскал, но, строго говоря, к этому времени это уже был не ты, а наполовину ксенофрен. Вульгарнейшая подсадка чужой личности в модифицированную область памяти. Нам тоже впредь наука: МОП, оказывается, не так и безобидна.

— К-какая подсадка?.. — жалобно пролепетал вице-чемпион.

— Курсант Суровцев, — уставным тоном спросил Линёв. — Способны ли вы без вреда для здоровья сожрать кусок каменного угля?

— Ну, если не очень большой…

— Да, конечно, я не учёл твой аппетит. Но обычно, люди каменным углем не питаются, предпочитая получать необходимый организму углерод в виде легко усвояемых соединений. Например, в виде борща или шматка сала…

— И какое это имеет отношение…

— Самое прямое! Силикарболаудь на твоих глазах жрала песок пополам с углем, хотя никакое живое существо этим питаться не может. Дочкам-матерям требуются сложные кремнийорганические соединения, и ты обязан был заподозрить неладное. А ты вместо этого лопал галушки и не замечал, как под скрип песка в твою МОП записывается личность ксенофренки. Так что всё это время ты был шпионом силикарболаудей. Милые дамы прежде нас всех разобрались в феномене Потустороннего Зеркала, они лишь слегка просчитались, полагая, что смогут спровоцировать конфликт между галактическими расами, а сами остаться в стороне, пока мироздание будет выжигать земные и ка-хоутские планеты. Впрочем, Танечка, ещё будучи студенткой, предупреждала, что отсидеться не получится. Что делать, она понимает ксенофренов лучше, чем они сами. И тебя она тоже курировала всё это время, вдвоём с Пирелли следила, чтобы силикарболаудь не натворила чего твоими шаловливыми ручонками. Вот только на Вежбо не успела вмешаться. Впрочем, надеюсь, теперь конфликт будет улажен. Ты ещё должен благодарить высотника, что в ментальную рытвину провалилась только подсаженная личность, а не вы вместе.

— Сокрушительная наивность нашего героя тронула само мироздание, — пропела Эвельсон.

— Так откуда я мог знать… — надрывно начал несостоявшийся звёздный патрульный. — В таком объёме биохимию ксенофренов нам не читали!

— Обязан был догадаться! Нечего на МОП уповать, иногда и собственные мозги применить не грех. И вообще, что за пикник ты устроил в марсианском туннеле? В задании никакого пикника не предусматривалось.

— Но ведь комплект «Добрыня» включал в себя НЗ!

— Курсант Суровцев, — ласково вопросил Линёв, — не могли бы вы ответить, что означает аббревиатура НЗ, и с какой целью это самое НЗ включается в аварийный комплект? К МОП можете не обращаться, там сейчас после вычленения паразитной личности такое творится…

— НЗ, — закрасневшись словно девушка, начал Лёха, — это специальная жрачка. Так и расшифровывается: «Надо закусить».

— НЗ означает — «Неприкосновенный запас»! Не-при-кос-но-веи-ный! А ты ещё ни разу не вернулся с задания, не сожравши всё, что было в комплекте! Короче, курсант Суровцев, задание вам не зачтено. Пересдавать будете на следующий год. Тогда и поговорим о вашем распределении.

Шок от вычленения чужого разума — ничто по сравнению с тем ударом, что обрушился на Алексея. Мог бы, провалился сквозь землю, да где взять землю на шприц-звездолёте? Значит, всё, что было — было не всерьёз. И не товарищем он был для легендарной команды Лях-Козицки, а поднадзорным. Монстром, за которым присматривали, чтобы хитрорылая силикарболаудь не учинила какой каверзы… Эх, Лёха, дело плохо! — сменял ты свою жизнь на галушки и шматок сала.