Владимир Кусакин - Все равно!

— Нет необходимости хранить её дольше. — послышался от дверей знакомый голос Голдмана. — Эти деньги дал ему я.

Последовал полный разворот на сто восемьдесят градусов, про меня сразу же забыли. Потому что Ронин, конечно Ронин, но Голдман — это голова!

— С ушами. — добавил я про себя.

На следующий день, около девяти утра, громадный туристический автобус остановился на паркинге около торгового центра Фраубрюннена, и из него выскочили молодые мужчины в футбольных майках с номерами и надписью «Динамо», ровно двадцать шесть человек. Старший группы, высокий мужчина с седыми висками и странно скошенными глазами вышел последний.

— Местное население не пугать. — предупредил он. — Вести себя прилично.

— Так ведь Виктор Васильевич, всю задницу отсидели. Вон магазин какой, может прогуляемся?

— А если от ваших прогулок у продавцов припадок случится? Маслов, возьми карандаш и бумагу. Запиши что кому нужно и иди с Михалычем, вас хоть бояться не будут.

— А деньги?

— Сейчас подвезут. — Старший посмотрел на часы, — В девять часов. Ты пока список составляй.

— У нас же кредитная карта есть, а мы как бомжи целых два дня живём.

— Очень интересное предположение… А как курсанты жить должны?

— Мне помнится я старшим лейтенантом был.

— Старшим лейтенантом стать никогда не поздно, Юра. Ладно, веди своих вон туда, где церковь, там что-то вроде футбольное поле напоминает. Да мячик не забудьте, футболисты!

"Форд"-тягач вывернул из-за угла и подъехал к автобусу.

— Руссо туристо?

— Облико морале! Деньги привёз? Давай сюда!

— Entschuldigung Sie bitte! Ich nicht понимай. Я der fuhrer, mein name is Hans.- он достал из-за пазухи пакет и отдал его старшему группы. (Извините меня. Я не понимай. Я водитель, моё имя Ганс.)

— Во! — сказал Фантик, — Он говорит что он новый фюрер и его зовут Ганс. Как только психам деньги доверяют?

Старший открыл конверт в котором лежали тысячеевровые купюры и записка:

"Извини, не успел разменять. 22"

— Здесь таких денег с утра в кассе точно нет. — сказал Митрохин

— Тогда сделаем так: Идёте втроём и закупаете на всю тысячу.

— Фантика дайте, одни не дотащим!

— Хорошо, только поосторожней там с гражданскими. А ты Фантик лучше притворяйся немым. Скоро у вас экзамены ребята, не подведите.

— А кто принимать будет, Виктор Васильевич?

— Увидите. Идите.

— Как в нашем супермаркете. — рассуждал Андрей Маслов проходя по рядам с товаром. — Везде одно и то же. Что покупать будем?

— Давай сюда сыр, килограммов пять.

— Какой, с дырками или без?

— Мне без дырок. — сказал Михалыч. — Дырки сами ешьте. У нас в деревне дачник один приезжает, истории всё рассказывает. В Швейцарии этой сыроделы навострились говорит, определять какой сыр готов, а какой нет. Они мышей пускают на ночь, хороший сыр мыши едят, а плохой обходят. Вот поэтому и дыры в нём. Вы молодые, можете и с мышами есть, а мне купите вон того, в золотой бумажке.

Фантик достал с полки сыр названный Михалычем.

— "Блау"- прочитал он. — Синий сыр. Ты Михалыч хоть и колдун, а в сырах-мырах ничего не понимаешь. Он же протух! Он тут может с войны лежит, его ещё небось Гитлер ел на закуску. На, понюхай!

Михалыч понюхал и скривился.

— Вот ведь до чего дожили, людей тухлятиной травят! Где тут продавец? — заорал старик, подмигивая Митрохину и Андрюше.

Из за полок появился толстый мужчина в форменной рубашке со значком «Детектив». Что-то жуя на ходу он подошёл к деду и спросил:

— Was ist los, meine herren?

— Фантик, скажи ему, что террористы в магазине.

— Где?

— Говори! Етить твою мать, побыстрее!

Фантик напрягся.

— Террористен унд ваффен хире! — он потыкал пальцем в пол.

Немец поднял руки кверху и позеленел, со страхом глядя на небритого Фантика.

— Schießen Sie nicht!

— Он не понял! — с отчаяньем сказал Митрохин.

Михалыч взял детектива за галстук и наклонил его к просвету между товарами.

— Гляди, задница! — он показывал на группу мужчин ближневосточной наружности.

Все посмотрели. У нагруженной сверх меры тележки сломалось колесо. Они пытались перегрузить её на другую и уронили картонную коробку. Несколько гранат вывалилось из разорванного картона и поскакали по полу. Теперь они их собирали, ругаясь на непонятном языке.

— Принимаю команду! — сказал Юра Митрохин, бывший старший лейтенант, а ныне курсант в фирме с совершенно идиотским названием "Лето".

— Этого, — он кивнул на детектива, — запри в кабинете пусть звонит в полицию. Фантик, переведи!

— Полицай, телефонирен!

— Йа, йа! Зеер гут! — ответил тот, пятясь по направлению к своей комнате.

— Андрюша, будешь при нём, чтобы дурака не свалял! Михалыч, как махну рукой, изобрази паралитика и выезжай со своей коляской им навстречу. Фантик со мной. Разбежались!

Юра с Фантиком сделали круг по торговому залу, стараясь неслышно ступать и заходя к террористам сзади, по дороге они схватили по нескольку банок рыбных консервов.

Приблизившись к арабам на десяток метров Митрохин махнул рукой, и навстречу им выкатился паралитик Михалыч, скривившись, как будто он всю жизнь ночевал в ванне, и совершенно перекрыв дорогу в узком проходе. Шестеро арабов направлялись к широким дверям на которых была табличка: "das Laden von Hof". (погрузочный док).

— Два, один… — Юра и Фантик бросили консервы и побежали вслед за ними, торопясь оказаться поближе, когда террористы поймут что атакованы сзади. Двое упали. Они успели преодолеть половину пути, когда четверо оставшихся повернулись к ним, выхватывая оружие из под пиджаков.

— Нихт шизен! — закричал Фантик по-немецки. В это время со стороны Михалыча послышался яростный крик: "Гитлер капут!", и звук разбиваемой о голову ближнего араба тележки с продуктами.

Андрей с газовым пистолетом детектива, который он нашёл у него на столе, выстрелил сбоку. Девятимиллиметровый полицейский патрон начинённый химией, с двух метров даёт облачко газа которое вцепляется в глаза, нос и рот. Когда противник забывает обо всём, кроме глотка свежего воздуха.

В последнего на полном ходу влетел Фантик, не сумевший затормозить вовремя.

На шум и крики сбежалась толпа любопытных. Митрохин чувствующий свою ответственность, поднял руку и попытался успокоить народ.

Увидев направленные на него камеры мобильных телефонов и камкордер двух японцев, он приосанился и собрав воедино все свои знания иностранных языков выдал историческую фразу:

— Партайгеноссе! Руссия шпацирен нах Фатерланд цум спарен всех вас ауф террористен. Готт мит унс!