Сергей Калашников - Последний полёт «Баклана»

А до тех пор, пока в обществе есть профессиональные министры, академики, профессора, танцоры, архитекторы, инженеры, балерины, писатели, критики, артисты, певцы, спортсмены – до тех пор будут профессиональные воры, профессиональные тюремщики и мошенники, священнослужители и грешники, убийцы и прокуроры, старые мужья и молодые жены – таково извечное положение вещей.

Собственно, основной ошибкой тех неудачливых строителей коммунизма было то, что главным препятствием на пути к созданию общества всеобщего благоденствия они считали частную собственность на средства производства, умышленно или по незнанию игнорируя то, что важнейшие средства производства – знания и навыки людей – всегда остаются в собственности специалистов. Их невозможно отобрать.

Итак, устранение этого главного противоречия – разделения труда, и заключается, по существу, в экспроприации знаний, если выражаться по-марксистски.

То есть речь идет о том, что для уничтожения классов требуется уничтожить управляющих, не в том смысле, что поубивать всех, а научиться без них обходиться. Вот, собственно, тут и сокрыта вторая до сих пор не признанная ошибка, подтвержденная уже тысячелетиями. Люди так и не научились обходиться без руководства, способного скоординировать их совместные действия.

Викторович перевел дух и с интересом посмотрел на собеседников. Вир изобразил на лице понимание, а Раомина улыбнулась.

– Что же, мечту о прекрасном обществе вы постигли. И доказали ее неосуществимость, по крайней мере, в пределах известных вам фактов, – она отпила из бокала. – Однако, наверное, не стоит останавливаться на достигнутом. Итак, чтобы ликвидировать разделение труда, приводящее к образованию классов, необходимо, чтобы все овладели управленческими знаниями и навыками настолько, что перестали бы нуждаться в руководстве собой. Правда, просто? Однако продолжим.

Если взять очень просвещенных людей, то увидим – это узкие и ограниченные специалисты, односторонние люди, форменные заложники привычного разделения труда, которые не могут и по большей части не желают руководить. С другой стороны, освобожденные от созидательного, производящего труда владельцы и пользователи управленческих знаний всегда найдут способ взвалить бремя труда только на подчиненных, а вознаградить за это только самих себя. Привилегия на знания, связанные с управлением, остается классовой привилегией, и класс управляющих неизбежно будет стремиться сохранять ее. Подчеркну, это не знание объективных законов, а способность ориентироваться в созданной ими системе отношений, которую искусственно поддерживают в переусложнённом виде, трудном для понимания большинства.

То есть понятие «знания» оказывается лукавством – следствием искусственного нагромождения надуманных препятствий к тому, чтобы «непосвященный» сумел разобраться в существе того, что происходит в обществе или на производстве. В конце концов, обретение этих «знаний» оказывается принятием тех правил, по которым властвующие «решают» проблемы. То есть среда управителей принимает в себя только то, что не препятствует ей сохранять свое господствующее положение.

Она создает в обществе промежуточные слои и прослойки, которые призваны верно служить ей, создает необходимый ей аппарат подавления и насилия. В результате угнетение сливается воедино с управлением в одних руках.

Проводим мысленный эксперимент. Считаем, что трудящиеся свергают управляющих и берут власть. А что они будут делать дальше? Хозяйство планеты или империи нужно вести по плану и на научной основе. Кто составит этот план? Наладчик сложнейшей аппаратуры или профессор истории? Умнейшие и образованнейшие труженики, если они не знакомы со всем многообразием связей производства и потребления внутри руководимого ими государственного образования, не в состоянии взять на себя решение непрерывно возникающих вопросов.

Трудящиеся все это видят, знают и понимают. Они люди реальные и поэтому не хотят тратить силы на действия, ухудшающие их положение. И осознают, что для того, чтобы не рухнули налаженные связи, придется привлечь к управленческому труду тех же самых управленцев, которых только что от него отстранили. И, что любопытно, не владея знаниями существующей системы управления, контролировать работу управленцев не смогут. В результате все возвращается на круги своя.

Таким образом, – Раомина снова улыбнулась, – я пришла к тому же выводу, что и вы. Ведь управляющий всегда найдет предлог и способ вознаградить себя за свой ответственный и тяжелый труд, и мы вернемся в отправную точку.

– Сударыня, вы необыкновенно интересная собеседница. Кажется, во время прошлого своего приезда вы были главой империи, которой угрожала сверхновая. Так, представьте себе, наши планетологи, узнав об этом, решили, пока не поздно, изучить обреченные планеты, использовав время, оставшееся до их гибели, и обнаружили уникальный кислородно-ксеноновый мир на планете Емля. А потом среди ученых разразилась истерика из-за того, что такое неповторимое явление должно погибнуть. В общем, астрофизики были беспощадно изнасилованы и принялись выносить фрагменты Трана в место, где они никому не помешают.

Так что к настоящему моменту могу вас уверить в том, что миллион-другой годиков эта звезда сохранит свое состояние и никого не потревожит. А вас с супругом я приглашаю в наше небольшое сообщество, ведь хлопотать теперь больше не о чем.

Чувства, которые пережила Раомина за те несколько секунд, которые длилась пауза, Вир ощутил и сам. А потом в очередной раз удивился самообладанию супруги.

– Спасибо, Викторович, за лестное предложение. Но мы всей империей только что переехали на новое место и не можем отказать себе в удовольствии расставить мебель по местам. Вас не затруднит открыть нам портал прямо туда?

Апартаменты генерал-губернатора, куда он только что прибыл прямо с Тыквы в сопровождении супруги, – это шесть квадратных метров вырубки высотой два метра, в которой отлично помещаются две койки и такое же количество шкафов для одежды. Присели.

– Слушай, неудобно-то как перед нашими астрофизиками, – Вир просто в шоке. – Они же, бедные, просто не понимают, что произошло и как теперь смотреть людям в глаза. Ведь столько народу побросало обжитые места и в почти антисанитарных условиях переехало сюда, где все надо начинать сначала.

– Знаешь, давай-ка не будем сожалеть о содеянном. Научникам нашим я шепну, чтобы они продолжали талдычить о недостаточности данных и неуверенности при прогнозировании поведения Трана. – Раомина взяла мужа за пуговицу. – А у нас с тобой намечается интереснейший социологический эксперимент. Твой непререкаемый авторитет, имеющаяся в моем распоряжении неограниченная власть над, скажем так, информационной и материальной сферами, невольно состоявшийся отбор человеческого материала, отсеявший как эмигрировавшую пену, так и оставшийся дома осадок, и очень непростая в реализации коммунистическая идея. Как полагаешь, стоит попробовать соорудить?