Джек Кэмпбелл - Неустрашимый

Гири провел ругой по волосам, глядя на поверхность стола и стараясь унять ярость внутри. Снова подняв глаза на офицеров, он заговорил, как надеялся, спокойным тоном.

— На то, чтобы эвакуировать «Непобедимого» как следует, потребуется некоторое время. Его команда отличилась. «Непобедимый» и его команда будут отмечены за храбрость, прежде чем команда будет эвакуирована, а корабль оставлен. Мы взорвем обломки, чтобы они не достались врагу. Я глубоко сожалею о потере этого корабля и всех остальных, потерянных недавно. Мы должны быть готовы к тому, чтобы покинуть эту звездную систему завтра, когда к прыжку будут готовы «Боец», «Орион», «Величавый» и другие легкие корабли, поврежденные в схватке. Дайте мне знать, если какие-нибудь проблемы с этими кораблями не дадут нам уйти. Мы направляемся к Тавике. Вопросы есть?

Командир с затравленным выражением лица спросила:

— Каковы ваши намерения относительно офицеров с других кораблей, последовавших за Фалько, сэр?

Гири посмотрел на женщину. Командир Гаэс с «Лорики», одного из выживших тяжелых крейсеров. Её корабль остался с «Непобедимым», пока тот с трудом передвигался под защиту флота.

— А что, по вашему мнению, я должен сделать?

Она некоторое время беззвучно шевелила губами, прежде чем ответить.

— Призвать нас к ответу за наши действия, сэр.

— Насколько плохо все было у Видхи? — спросил Гири.

Командир Гаэс прикусила губу и отвернулась.

— Очень плохо. Слишком много врагов. Мы потеряли два легких крейсера у заминированной точки прыжка на пути к Видхе. Как только мы добрались до Видхи, мы потеряли на минах еще четыре корабля прямо на выходе из прыжка, а «Поларис» был так поврежден, что не мог идти дальше. Враги все прибывали. Мы просили приказов, но их не было. «Триумф» сказал нам отходить, пока он нас прикрывал, иначе никто из нас не выжил бы. — Она помолчала. — Мой старший офицер готов взять на себя командование моим кораблем.

Гаэс была, возможно, виновата не в меньшей степени, чем Ньюмос, но у неё хватало духу признать свою ответственность. И она осталась с «Непобедимым», делая все, что поврежденный военный крейсер мог сделать, чтобы защитить раненного товарища.

— Рано, — ответил Гири. — Вы совершили ужасную ошибку. Как и другие командиры сопровождавших Фалько кораблей. В отличие от некоторых капитанов флота, вы готовы ответить за свои действия. У вас также хватило чести и храбрости остаться с «Непобедимым». Я не слепец. На основании этого, я готов дать вам еще один шанс. Будете ли вы верны флоту с этого момента, командор Гаэс?

— Да, сэр.

— Тогда покажите мне, что можете быть хорошим командующим офицером. Вы и остальные. Я не буду притворяться, что вы и они не будете под пристальным наблюдением. Переживете?

Гаэс взглянула на Гири с все еще затравленным выражением.

— Мне придется жить с воспоминаниями о Видхе, сэр.

— Придется. И пусть это сделает вас и остальных лучше. Если вы или остальные почувствуете, что не можете больше нести на себе бремя командира — поставьте меня в известность. В противном случае выполняйте приказы, командор Гаэс.

Она кивнула.

— Так точно.

— Тогда увидимся на Тавике. — Гири ждал, наблюдая за тем, как быстро исчезают другие офицеры. Изображение Рион отключилось так же быстро, как и остальные. Дижани, качая головой и сочувственно глядя на Гири, удалилась, сославшись на дела.

Очень скоро осталось только печальное изображение капитана Дьюллоса.

— У меня никогда не было теплых чувств к капитану Фалько, но видеть такое грустно, не так ли?

Гири кивнул.

— Как мы можем судить человека, который больше не живет в этой реальности?

— Возможно, врачи флота смогут вылечить его.

— Вылечить, чтобы мы смогли его судить? Вылечить, чтобы он смог воспользоваться своими навыками и попытаться снова взять командование флотом на себя? — Гири грустно улыбнулся. — Или просто вылечить его, чтобы он смог осознать, что он сделал с последовавшими за ним кораблями? Это будет неплохим отмщением, не так ли? Сможет ли Фалько когда-нибудь осознать и принять свою вину? Или притворится, что все так и должно было быть?

— Я не говорю, что знаю, где справедливость в таких случаях, как этот, — заметил Дьюллос. — Но капитан Фалько достаточно долго пребывал во Вселенной, сконцентрированной вокруг него самого. В сознании Фалько он и Альянс — одно целое. Не думаю, что он когда-нибудь сможет осознать свою роль в гибели этих кораблей.

— А что насчет остальных? — спросил Гири.

— Они достойны презрения, не так ли? — саркастически заметил Дьюллос. — Возможно, их маленькое представление в попытке избежать ответственности за свои действия, окончательно лишит их поддержки. А может быть и нет. Некоторые люди умудряются всегда выходить сухими из воды. Я думаю, что вы правильно поступили с Керестесом, Ньюмосом и Фарезой, но, что касается командиров легких военных кораблей, не уверен, что они извлекли из случившегося такой же урок, как командор Гаэс.

— Я знаю. Буду за ними приглядывать. Просто не нравится поголовное увольнение командиров. Так поступил бы Синдикат.

— Иногда это необходимо. — Дьюллос помолчал, испытующе взглянув на Гири. — Но мне кажется, вы отклоняетесь в сторону милосердия, после того, как чуть было не отклонились в сторону мести.

Гири постарался отвлечься от головной боли.

— Было заметно?

— Мне — было. Кто еще заметил, я не знаю. Но там вы совершенно точно приняли верное решение. Должен сказать, что на мгновение я был готов вызваться расстрелять обоих: и Ньюмоса, и Фарезу.

— Спасибо. — Гири смотрел на системный дисплей все еще парящий над столом. — Почему такие люди, как командир и команда «Ужасного», умирают, тогда как Ньюмос и Фареза остаются жить?

— Боюсь, что ответа на этот вопрос мы никогда не получим, — признался Дьюллос. — Уверен, что буду говорить об этом с предками сегодня вечером.

— Я тоже. Пусть они дадут нам мудрость, в которой мы так нуждаемся.

— И покой. Если будете слишком много думать о тех, кто там погиб, капитан Гири, вспомните о тех, кто выжил в этой битве, и о тех, кто смог уйти из домашней системы Синдиката благодаря вам.

— Вы думаете, это восстановит баланс, не так ли? — уточнил Гири. — Но это не так. Каждый корабль, каждый солдат, которого мы потеряли, — это удар.

— И все равно это то, что мы должны делать. — Дьюллос кивнул и удалился.

Ровно через шестнадцать часов Гири наблюдал на своем дисплее за тем, как покореженные остатки «Непобедимого» разлетелись на кусочки, когда взорвался энергетический центр. Синдикату не останется ничего, а все выжившие члены команды были в безопасности на других кораблях, но все равно было грустно смотреть, потому что это напоминало о судьбе «Ужасного».