Василий Сахаров - Когда пришла чума

К сожалению, в тот день больше поговорить не удалось. Охранники встревожились долгим отсутствием Степана и стали его звать. Промолчать он не мог и вернулся, а я опять скрылся в лесу, который стал для меня родным.

После первой встречи я общался с Ивановым еще два раза.

На следующий день опять ждал его в кустарнике, и разговор был более конкретным. Я намекнул ему, какова моя цель, а потом предложил сговор. Он скажет, когда Игнат снова появится на берегу, или подаст знак, а я его отработаю. После чего, спустя пару-тройку дней, когда в остроге начнется дележка власти, он с женой и ребенком выскочит из поселка, мы встретимся, и я заберу его в бункер.

Конечно, я рисковал. Кто знает, что в голове у Степана. Вдруг он уже настолько свыкся со своей рабской долей, что ему проще заложить меня хозяину, чем решиться на авантюру. Такое могло быть? Вполне. А кроме того он мог отбрехаться тем, что у него маленький ребенок, который не перенесет дорогу. Однако на тот момент времени я посчитал, что нужно играть в открытую, и не ошибся. Сразу давать ответ Степан не стал. Он колебался. Но вечером, перед возвращением в острог, у нас состоялся третий разговор.

- Значит, говоришь, ты из горного бункера? – в очередной раз спросил он меня.

- Да, - я был спокоен, но при этом держался настороженно и был готов к неожиданностям.

- И у вас все есть?

- Верно. Продукты, лекарства, комфортабельное жилье, оружие и техника. Даже электричество имеется и, соответственно, все сопутствующие бытовые мелочи.

- Слышал я про ваш бункер, - парень поджал губы. – Много о нем в последнее время говорили.

- А что именно?

- Бойцы шушукаются, что там сильная группировка, чуть ли не президентский спецназ. Первый и Третий попытались его захватить и сгинули. А потом отряд Четвертого пропал. Боятся они. И если Игнат пошлет новую группу, а слушок гуляет, что он собирается это сделать, боевики постараются найти причину, чтобы остаться. А еще болтают, что у вас там рай земной. Точнее, подземный.

- Ты меня слышал, и я тебе не врал. У нас, конечно, не рай и проблем хватает. Но в бункере ты будешь свободен, и тебя никто не станет называть рабом. Трудиться придется. Само собой. Но не из-под палки, а потому что так надо для выживания общины и твоей семьи.

Он почесал затылок:

- В принципе я не против, здесь постоянно ждешь, что тебя накажут или с женой что-то случится. Сам бы давно слинял, да бежать некуда. Но есть пара проблемных моментов.

- Выкладывай.

- У меня ребенок, ему недавно полгода только исполнилось. Как бы его в дороге не загубить.

- До вертушки за полтора дня дойдем. Если малыша аккуратно нести, то все будет путем. Или в рабском бараке у него условия лучше?

- Нет. Не лучше. Там холодно, сквозняки и антисанитария.

- Вот и не парься. Потеплее малого закутаем и в корзину положим. С комфортом до вертушки доедет. Словно барин.

- А как меня твой дядька встретит? Все-таки расстались мы не очень хорошо, и я ему немало гадостей наговорил.

- Но сейчас-то ты понимаешь, что был не прав и поступить в той ситуации иначе он не мог?

- Понимаю.

- Тогда насчет приема не переживай. Лучше вспомни, что он тебя не убил, хотя мог это сделать, и оставил оружие. Было такое?

- Было, - согласился Степан.

- Тогда о чем ты? Одно это уже говорит о многом.

- Я тебя понял, Иван. – Степан немного помолчал, еще раз все обдумал и махнул рукой. – Я с тобой. Еще раз скажи, что от меня потребуется?

- Мне нужно знать, когда Игнат появится на берегу.

- Это просто, - он усмехнулся. – Завтра ремонтники обещают закончить с буксиром, и он придет его проверять. Движки запустят и снова вырубят, топлива-то нет, на донышке немного осталось.

- И когда это произойдет?

- Скорее всего, после обеда, примерно в час дня.

- Нормально. А теперь другой момент. Врачи в остроге есть?

- Да. Ты об этом уже спрашивал. Терапевт, педиатр и стоматолог. Все одинокие мужики. Специалисты хорошие и боевики их приблизили. Вровень с собой не поставили, но они и не рабы, а зубник так вообще в фаворе. Недавно Игната лечил и тот ему шлюху из своего гарема на месяц подарил.

- А вывести их можно? Хотя бы одного? Желательно, терапевта.

- Если боевики начнут разборки, то да. Я Михалыча, врача-терапевта немного знаю, помогал ему, когда приказывали. Так что попробовать можно. Сманить его и за периметр вытащить. Только ты учти, Иван, сначала я о своей семье буду думать. Поэтому ничего обещать не могу. Тут уж как получится.

- Понимаю. А вообще, как думаешь, если Игната не станет, начнется между боевиками грызня?

Он ответил, не задумываясь:

- Сто процентов, что будут власть делить.

- И много претендентов?

Степан пожал плечами:

- Я пятерых знаю. Коля Сербский, он у Миши Берсерка группой мародерки командовал. Жирдяй, крепкий мужик, с Первым был и с Игнатом часто спорил, а сейчас рядовым бойцом стал. Ибрагим, дагестанец, он из Пермской группировки, ему жизнь оставили, потому что сразу под новых боссов лег, но человек такой, что ничего не забывает. И в других поселках авторитеты есть, у одного позывной «Марс», а у другого «Бульдог».

- Ясно.

После этого мы перешли к более детальному обсуждению плана побега и обговорили сроки эвакуации Иванова с семьей из острога. А когда разошлись, у меня промелькнула подленькая мыслишка:

«Если кинуть Степана, то мне это ничем не грозит. Я свое получил, добыл информацию и могу завершить задание, а затем слинять и проблему врача решить позже. Так проще всего и безопасней».

Однако я прогнал эти мысли и стал готовиться к ликвидации Второго. Раз уж все решил, то не стоит отступать. А иначе, как говорил покойный Павел Вара, удачи не будет…

На следующий день выдвинулся на позицию. До причала триста метров, у меня СВД и на боку пистолет, а помимо того в лесу АКМС с подствольником. Дело за малым – дождаться главаря людоедов, выстрелить и не промазать, а затем сбежать, затаиться на пару дней и вернуться. Вот только Игнат на причале после полудня не появился и я встревожился. Нервничал, но не уходил, и мое терпение было вознаграждено.

Вожак вышел из острога ближе к вечеру и, разумеется, он был не один, а с приближенными охранниками. Его личный десяток берег жизнь своего командира. Однако прикрыть его от снайпера боевики не смогли, и как только Игнат приблизился к буксиру, я поймал его голову в прицел, и одну за другой вогнал в него три пули. Первая в шею, смазал немного. Вторая в плечо. Третья уже по инерции в падающий корпус. После чего я рванул в глубину леса и мне вслед открыли огонь. Пули свистели над головой, но проходили высоко. Непосредственной опасности не было и через пять минут, остановившись, я подобрал под корневищами дерева обернутый брезентом автомат и накинул на тело разгрузку с боеприпасами, закинул винтовку на плечо и опрыскал след реппелентом.