Василий Горъ - Демон. Книга 2

– Здравствуйте, дамы, господа и лично господин президент. Я – офицер Четвертого отдела СО ВКС. Один из тех, кто занимается обеспечением безопасности Проекта 'Демон'. Прошу прощения за то, что прервал эту речь, но считаю своим долгом донести до вас крайне важную информацию. У меня есть доказательства того, что обвинения против генерала Роммеля, майора Волкова и капитанов Семенова и Орловой сфабрикованы. И что справедливого суда над ними НЕ БУДЕТ. В общем, я намерен вас ними ознакомить… Отзовите своих людей, господин президент! – увидев, как от Башни, сминая гражданские машины, взмывают в небо флаеры службы безопасности главы системы, вздохнул Тишкин. – В данный момент возле меня порядка двух десятков Демонов. Стычка между ними и вашими офицерами ни к чему хорошему не приведет…

Кем-кем, а дураком Элайя Фарелл не был – не прошло и десяти секунд, как флаера зависли в воздухе. Однако обратно не опустились.

'Плевать!' – вспомнив о снайперах, подумал Тишкин. Но, на всякий случай заставил себя сесть на пластобетон. Так, чтобы оказаться за спинами окруживших его ребят и иметь возможность договорить. – 'Какое-то время у меня есть'…

– Итак, документы с сайта Председателя Комиссии Присоединившихся Систем вы все наверняка уже видели. Однако некоторые их фрагменты я бы хотел показать вам еще раз… – увеличив нужный участок текста, майор вывесил его чуть ниже своего лица и поинтересовался: – Если я не ошибаюсь, презумпцию невиновности у нас еще никто не отменял. Так откуда тут взялись так называемые 'предполагаемые сроки заключения'? Ошибка юристов? Увы, нет! Это – приговор, принятый ДО судебного рассмотрения. Кстати, эти сроки касаются только генералов Харитонова и Роммеля. Демонов ждет нечто другое. Смотрите – этого документа на сайте не было. И не может быть: он имеет самый высший гриф секретности в Конфедерации. Безусловно, я понимаю степень взятой на себя ответственности. И знаю, что за свой поступок буду вынужден ответить по всей строгости закона. Но промолчать не могу. Смотрите сами: в нем сказано, что все три Демона будут приговорены к наказанию, которое признано негуманным еще двадцать четыре года тому назад. И в настоящий момент в Уголовном кодексе Конфедерации отсутствует! Психокоррекция третьей степени! За что? За то, что они защищали вас от Циклопов? За то, что все вы еще живы? За то, что ваша планета не превратилась в очередной мир, заселенный Циклопами? Я не знаю, кому это выгодно, но…

– Господин майор!!! Покажите и вот это головидео, пожалуйста!!! – возникший ниоткуда Томми Чейз вцепился в палец майора и изо всех сил принялся за него трясти…

– Одну секундочку, господа… – вспомнив о том, что сделал этот мальчишка для того, чтобы Роммель и Демоны не улетели с Лагоса, Тишкин повернул камеру на паренька: – Что у тебя там, Томми?

– Головидео, которое я смонтировал сам… – срывающимся голосом затараторил мальчишка. И, дождавшись момента, когда над толпой появится изображение стоящего на пластобетоне 'Кречета', возле стояночной опоры которого обессилено сидело два человека, прокомментировал: – Это майор Виктор Волков и капитан Ирина Орлова. После одного из боев с Циклопами. Спят. До их казармы – меньше ста метров. Но дойти до нее они просто не смогли. Так как устали. А вот это – лицо Большого Демона после трех суток тренировок с молодежью… Тут – капитан Семенов, переживающий гибель лейтенанта Рикки Конти… Капитан Орлова после боя, в котором Циклопы устроили им ловушку и в котором чуть не погибли все Демоны без исключения…

Кое-как смонтированные мальчишкой куски записей показывали ту жизнь подразделения, о которой обыватели не знали. Причем, кроме лиц Демонов, в них не было практически ничего: ни боев, ни взлетов, ни посадок. Однако буквально каждая показываемая в ролике картина вызывала в собравшейся на космодроме толпе бурю эмоций. Демон, отключившийся во время ужина и спящий с ложкой в руке; Демон, пытающийся смыть с лица потеки крови из носа и ушей; Демон с бокалом в руке, с закушенной губой и со слезами на глазах…

Записи касались не только войны. Монтируя ролик, мальчишка явно пытался показать чувства, переживаемые этими парнями и девушками. И это у него получилось просто замечательно: глядя, с какой любовью Вильямс смотрит на сидящую у нее на коленях девочку, толпа вздыхала; когда голограмма демонстрировала поцелуй Волкова и Орловой, на лицах стоящих вокруг Тишкина людей появились улыбки. А при виде Шварца, ожесточенно жестикулирующего перед толпой восторженно пожирающих его глазами школьников, в толпе раздались короткие смешки.

– Они – не такие, как мы… – дождавшись завершения ролика, буркнул Томми. – Они – лучше… И не потому, что быстрее, сильнее и выносливее – это как раз ерунда. Просто каждый из них живет на износ. Так, как будто живет последнюю минуту. И не ради себя, а для того, чтобы у меня и моих одноклассников было будущее… Поэтому я умру, но не дам их отсюда увезти! И, тем более, не позволю эту, как ее, психи– что-то там… – поняв, что забыл термин, мальчишка густо покраснел.

– Пожалуй, этот ролик весомее, чем все те документы, которые я привез с Ньюпорта… – повернув камеру комма к себе, сказал Тишкин. – Добавлю только одно: и я, и мои подчиненные присоединяемся к мнению этого парня, не побоявшегося залезть под дюзы крейсера…

– Разрешите сказать пару слов, господин майор? – бледная от бешенства капитан Вильямс, возникшая прямо перед лицом Тишкина, ткнула пальцем в его комм.

– Да, конечно…

– Спасибо… – развернув камеру к себе так, что майор чуть не лишился руки, Элен хмуро посмотрела куда-то сквозь нее:

– Психокоррекция значит? Что ж… Тогда… Господа законники! Я уверена, что вы меня слышите. Представляться не буду – кто я, догадаетесь сами. Выражусь коротко и ясно: у вас есть десять минут на то, чтобы с почетом проводить 'арестованных' к входному шлюзу. На одиннадцатой минуте подразделение 'Демон' разберет ваши корыта на запчасти. И закатает вас в пластобетон. Живьем. У меня все…

Как только Вильямс вышла из кадра, Тишкин повернул комм к себе. И, слегка отойдя от такого экспрессивного заявления Элен, постарался слегка сгладить произведенный ею эффект:

– Еще раз прошу прощения за то, что мы перехватили сигнал… Ваше слово, господин президент…