Александр Голодный - Будущего нет! Кошмар наяву

Аленкины реактивы с работы, как и точные, пошаговые инструкции, работали безупречно.

Теперь набрать радиоактивную жидкость в шприц и отправить внутрь сферы, повторив процедуру еще трижды.

С плутонием закончено. Если он правильно помнит строение учебного заряда, там сейчас пропитывается раствором толстая матерчатая подложка.

На очереди не менее вредная гадость – цезий-сто тридцать семь. Он-то и даст основной фон. Такая маленькая таблеточка, а излучает, как бешеная. Иди сюда, родимая…

Честно говоря, он уже устал. Но прерываться нельзя, нельзя снимать Л-1, потому что дезактивировать костюм нечем, да и ни к чему. Необходимо сегодня полностью завершить работу.

В пять вечера, открыв на полную задвижку вентиляции хранилища, Сергей раз за разом под краном намыливал хозяйственным мылом руки. Потом так же тщательно отмывал лицо. И пусть показания СРП-68 говорили об отсутствии повышенного фона, рисковать не стоило. Ящик с Л-1 и противогазом, излучал, кстати, незначительно. Ну, а ядро изделия Александров решил проверить на следующий день. Пусть излишняя водичка подсохнет. Именно для ускорения этого процесса послужит установленная в нарушение всех правил пожарной безопасности под учебной боеголовкой электропечь. И греть она будет всю ночь.

Вода постепенно испарится, а оставшиеся соли, в теории, должны дать нужную радиационную картину.

Так, кстати, и получилось. Проверка показала – фон равномерный, соответствующий объему и типу заряда. Досыхала теперь уже неотличимая от настоящей «обманка» еще трое суток. А потом пришло время готовиться к командировке.

***

Шпионский арсенал отличался предельной компактностью и удобством. Но в нем не было ничего от фантастических штучек Джеймса Бонда.

– Сергей Васильевич, вы запомнили?

– Да, уважаемый Али, ничего сложного. Я все-таки инженер.

– Хорошо. И постарайтесь, чтобы эти вещи не увидели чужие глаза.

– Уважаемый Али, я отдаю себе отчет, чем занимаюсь, и чем это мне может грозить. К тому же, не пью.

– Вы станете хорошим правоверным, господин капитан.

***

– Сергей Васильевич, вы уверены, что ваш путь ухода надежнее того, что предлагаем мы?

– Да, господин майор. Есть хорошая поговорка: нельзя класть все яйца в одну корзину. Я пересеку границу при помощи проверенных людей, они же обеспечат мне и моей семье абсолютное алиби – автокатастрофу.

– Они так профессиональны?

– У меня имелась возможность убедиться в этом. Дважды. Два раза мои… заказчики требовали выполнить то, что я не буду делать ни при каких обстоятельствах.

– Убить женщин и детей?

– Да. Тогда я и узнал о существовании организации, занимающейся отправкой за границу приговоренных людей. Цена их услуг – полмиллиона долларов. За эти деньги люди обретают новую жизнь, а милиция России получит обугленные трупы со всеми характерными приметами и в нужной машине.

– Где они берут тела? В морге?

– Конечно. Мурманск город большой, кто-то гибнет постоянно.

– Все-таки мне ваше решение представляется достаточно опасным.

Они, беседуя, неспешно прогуливались на окраине Снежинска. Метрах в пяти неотступно следовал контролирующий окружающую обстановку Али.

– Я тоже думал об этом. Вообще-то вы мне можете помочь.

– Как?

– Мне нужны иностранные паспорта и номерные знаки. Такие, чтобы гарантированно выдержать проверку на пограничном переходе. Я использую их, предварительно проконтролировав свою мнимую гибель и отказавшись от соответствующей услуги посредников.

– Это не вызовет у них подозрений?

– Вы забываете о моей второй работе, господин майор. Разве недоверчивость и предусмотрительность киллера могут вызвать подозрения?

– Логично. Какие вы хотите документы?

– Английские. Я немного знаю язык. Плюс водительские права и соответствующие номерные знаки.

Майор подумал, одобрительно кивнул:

– Неплохая легенда. Эксцентричный англичанин, путешествующий с женой по миру. В силу эксцентричности жена решила родить в России. В каком городе? Впрочем, я, кажется, догадываюсь. В Москве?

Александров усмехнулся:

– Именно так.

Иранский разведчик покачал головой:

– Граничит с безумием. Впрочем, вполне укладывается в странности англичан.

Они молча сделали еще несколько шагов, потом майор подытожил:

– Хорошо. Тогда используйте часть кадров первой пленки на ваши фотографии для паспортов. Постарайтесь создать хорошее освещение и сделать светлый фон. По три снимка, не меньше. Думаю, при нашей следующей встрече, я отдам вам ваш заказ, Сергей Васильевич.

– Спасибо. Поскольку это мой заказ, я считаю, что вы вправе уменьшить мое вознаграждение на соответствующую сумму.

Иранец даже остановился, с интересом глянул в глаза:

– Чем больше я вас узнаю, господин капитан, тем сильнее уважаю.

Посмотрим, что ты скажешь, когда ваши инженеры разберут «обманку» по винтикам!

Угрызений совести Александров не испытывал. Он сознательно кидал вражеских разведчиков. По сути, просто гиен, прибывших отхватить свой кусок тела от мертвого льва, от Советского Союза.

А ими демонстрируемое уважение и часто звучащая похвала лишь один из методов воздействия на крайне важного агента. На него, Сергея.

***

Погрузка и отъезд в командировку прошли без осложнений. В купе их одиночного спецвагона ехало шесть человек: сам Сергей в качестве начальника эшелона, лейтенант-начальник караула, матросик-проводник и трое караульных. Один, как говорится, явно лишний.

За четыре дня до контрольной точки у начкара случилась беда – сильно поднялась температура, навалилась слабость. Вызванные медики в присутствии коменданта станции отправили офицера в больницу. Первое шпионское средство сработало безукоризненно.

В часть о происшествии капитан доложил через сутки, приняв на себя обязанности начальника караула до прибытия замены.

Запершись в грузовом отсеке, Сергей изменил маркировку контейнера, еще раз проверил собственноручно изготовленные для приема-передачи документы, в которых учебное изделие отсутствовало. Выполненные персами печати и штампы дали неотличимые от подлинных оттиски.

Он изрядно нервничал, прибывая вечером на знакомую крупную станцию у подмосковного города. Здесь они будут отстаиваться без малого сутки, ожидая нужный локомотив. Так было всегда, вряд ли что-то изменится и на этот раз.

Вечером никто не заступил на пост – после ужина весь личный состав срочной службы сморил необоримый крепкий сон. Бывает. От чая.

Сам начальник эшелона пил кофе.