Александр Митич - Игра в поддавки

— Ну, раза два или три, может быть. Гляди со счета не сбейся!

— Эпопея с парапланом — раз. Эпопея с байдаркой — два. — Вычет не обращает никакого внимания на мой сарказм. — Скажешь, чистая случайность, что в нас не попали? А то, что по Периметру был нанесен очень своевременный удар, — тоже случайность? Ты как хочешь, а для меня байдарка — первый бесспорный случай вмешательства Зоны в ход событий. Далее — болото и «шнек» с его замечательными свойствами, крайне полезными для сталкеров. Станет ли Зона подбрасывать такие артефакты кому попало? Часто она тебе их подбрасывала?

— «Шнек» — палка о двух концах. За нее запросто убить могли бы.

— Но не убили же! Еще скажу тебе правду, я ведь нарочно болтал лишнее в Предзоннике. Хотел посмотреть, как нам будут мешать и как отреагирует на это Зона. Как видишь, она нас защитила. Для меня уже тогда это была последняя проверка моей гипотезы, а дальше шли одни только предсказуемые подтверждения…

— Ну и сволочь же ты! — не выдерживаю я.

— Может быть, — не желает спорить Вычет. — А кто виноват в том, что связался с потенциальным самоубийцей? Кто не желал ничего слушать? Послушай хоть сейчас. От моей болтовни сталкеры всполошились, вообще все задергались, кто не хотел перемен… Носорог этот ваш… Но ты, конечно, не внял ничьим предупреждениям, что было вполне прогнозируемо. Потом была охота на нас, а что ее прервало? Выброс. Причем, заметь, отложенный выброс. Большая редкость, если я хоть что-нибудь понимаю в местных феноменах. Зона дала нам возможность укрыться как следует, что мы и сделали. В Агропроме. Там на нас напали бюреры. Вот ты мне скажи: если бы не полтергейст — добрались бы они до нас?

— Почти наверняка, — вынужден признать я. — Но…

— А потом? — перебивает Вычет. — Почему «долговцы» не расстреляли нас на месте? Потому что с ними был Француз, и он узнал тебя.

— Это я узнал его!

— Но потом и он тебя вспомнил. Благодаря этому обстоятельству нас оставили при лаборатории, а моя математика тут ни при чем, науч-ники Янтаря не сразу поняли, кого к ним занесло… Доказать не могу, но чувствую: Зона создала Француза-шатуна не просто так, а с далекоидущей целью. Она же могла внушить Косте мысль поводить Француза по местности, причем именно в нужный день и час. В результате мы получили отдых и пищу вместо пули. Далее. Когда сталкеры взяли в осаду Янтарь, Зона вмешалась уже грубо — через «монолитовцев». Контролеры «Монолита» согнали к Янтарю всех слоняющихся без дела зомби, добавили своих бойцов и погнали их на убой. Потери были жуткие, но Зона добилась своего: осада была снята, а нас вытурили из Янтаря. Разве не так все было?

— Ты еще скажи, что на следующий день я в «дрожь земли» влетел по воле Зоны, — зло цежу я, — и что Хвоста с Гляпой нам тоже Зона подставила!..

— Вот! — Вычет чему-то рад. — Вот это я и пытался тебе внушить: Зона не всесильна. То есть Хозяева не всесильны, потому что своей средой обитания они могут распоряжаться лишь в ограниченном масштабе. Многое проходит мимо их внимания, а многое просто не в их власти. Еще раз привожу аналогию с квартирой — полностью ли жилец контролирует ее? Каким бы аккуратистом он ни был, ему не под силу вычистить в ней воздух до последней пылинки, и он легко может не заметить какого-нибудь паучка, ткущего паутину в дальнем углу за диваном… Жилец то и дело теряет в ней вещи, забывает, что куда положил, а если бросит следить за порядком, то через месяц его квартира превратится в бедлам, хотя и не перестанет служить жилищем. Но пойдем дальше! Когда нас обнаружил вертолет, не слишком ли вовремя Зона вывела на сцену псевдогиганта? Он ведь нас спас… Стой! Вижу, о чем хочешь спросить: «свободовцы» — они сами по себе или тоже под внушением Зоны? Не знаю. Зато точно знаю, что Хозяева совершенно сознательно загнали нас в бутылку Клейна. Скорее всего Хозяева не могут контролировать все пси-излучатели Зоны, а контролируют только некоторые, хотя возможен и другой вариант: на кратчайшем пути прорыва к ЧАЭС нас могли ждать уже не пси-поля, а что-нибудь по-серьезнее и тоже не контролируемое… Ну а наличие выхода из бутылки, вовремя оживший «шнек», погибший «долговец» — это уже чисто работа Хозяев, тут у меня нет никаких сомнений. А как тебе здешние «монолитовцы», в упор нас не видящие?

— Хорошенькое дело «никаких сомнений»! — возмущаюсь я. — Да сколько раз нас могли убить ни за что ни про что — ты считал?

— У меня не было никаких сомнений как раз потому, что я считал, — говорит Вычет. — А теперь я просто это знаю. Как знаю и то, что нас разделили нарочно и больше не дадут соединиться… Хозяевам нужен только я.

Стою, как пыльным мешком огретый. Пытаюсь поймать Вычета на какой-нибудь несуразности, и ничего у меня не выходит. В его версии противоречий меньше, чем в любой другой, а значит, он подобрался близко к правде. Быть может, он прав во всем. И кому здесь интересно, что мне не нравится такая правда, что она мне как кость в глотке?

Шорохи, стоны, непонятные вздохи, а мне на них плевать. Машинный зал занят сам собой, и ему плевать на меня. В расчете. Я не боюсь его. То, что произошло, для меня страшнее всех ловушек.

Нет Исполнителя Желаний. А мною подло воспользовались как инструментом каким-нибудь. Одноразовым!

— Я пытался тебе сказать, — с участием говорит Вычет, — но ты не желал меня слушать. Мы оба не виноваты, и все же — прости. Я мог быть более настойчивым, я мог попытаться внедрить тебе в мозги правду, поискать способ как-нибудь перебить Зов… Прости, я не стал искать.

Он замолкает, молчу и я. Не знаю, что сказать и что сделать. Обвели тебя вокруг пальца, сталкер Чемодан, как мальчишку обвели, и теперь у тебя остается только одно: не вздумать жалеть себя, а законную злость направить исключительно на свое спасение. Будь злым, но терпеливым и умным, не раскисай, собери волю в кулак, забудь об усталости, приготовься к броску через ад. Может быть, тебе повезет. Уже никто не станет играть с тобой в поддавки, скорее наоборот, а только сдаться без борьбы невозможно. И стыдно, и помирать не хочется.

— Не знаю, выпустят ли тебя отсюда, но я буду за тебя просить. Вычет будто читает мои мысли. Вот блин, в его голосе настоящее сострадание! Удружил мне родственничек, в хорошенькую втравил историю! Просить он за меня будет! А получив отказ Хозяев, разведет руками и вздохнет: ну что ж, нельзя, мол, значит, нельзя?!

— Не надо злиться, — мягко, как ребенку, говорит мне Вычет. — Хозяевам это не понравится. Пойми, ты не представляешь для них ценности.

Похоже, что так. Теперь, когда на меня не действует Зов, я худо-бедно могу соображать. Боже, зачем я полез сюда? Ведь я же нормальный человек, и сталкером был очень осторожным, довольствовался малым и далеко не ходил, а после и вовсе поселился у моря, покинув Зону, казалось, навсегда… Ну на что мне сдались эти подвиги по чужой воле? Я через все прошел и Вычета провел, а теперь меня того и гляди прихлопнут за ненадобностью. Боже, выведи меня как-нибудь отсюда, не оставь, защити! Я все сделаю сам, ты мне только подсоби чуток!..