Андрей Дьяков - За горизонт

Сунгат покрутил лезвием, оцарапав кожу на шее Мигалыча. Впрочем, белозубая хищная улыбка слетела с лица «оборотня», едва Глеб потянулся к «Бизону».

– Скажи своему щенку, чтобы бросил пушку! Иначе отправлю божьего одуванчика, – бородач грубо встряхнул старика, – туда же, куда уже отправил Индейца и Безбожника!

Скулы на лице Тарана заходили ходуном, и Сунгат удовлетворенно кивнул, вновь заулыбавшись:

– К сожалению, привет ваш лекарь не передавал. С простреленной башкой это весьма затруднительно! – Захохотав в голос, «оборотень» все же не сводил глаз с ненавистной троицы.

– Ты видишь эти канистры? – глухо заговорил сталкер в ответ. – Возможно, внутри ключ к спасению всего человечества. Средство, с помощью которого удастся очистить планету от радиации!

Рыжебородый, казалось, удивился, но прежняя ехидная ухмылка быстро вернулась на перекошенное ненавистью лицо.

– Даже если ты не врешь, что с того? Видишь ли… Мне вполне понятны твои устремления. Цель, что и говорить, благородная… Но у каждого своя мораль, сталкер, – Сунгат слегка придушил брыкавшегося старика. – Наверное, это звучит кощунственно, но текущее положение дел меня вполне устраивает. Если, о чудо, земли будут очищены от скверны, все просто расползутся, как тараканы! Убежища станут не нужны! Но пока все остается, как есть, Ямантау – это влияние, власть! Власть и способ безбедного существования избранных. Я так долго шел к тому, чтобы попасть в число этих самых «избранных», что не позволю ни тебе, сталкер, ни кому бы то ни было еще мне мешать! И когда я вернусь в город, по праву принадлежащий мне, то собираюсь сполна насладиться новым статусом!

– Мелко плаваешь, Сунгат…

– Не тебе читать мне морали, служака! – сверкнув сочащимися злобой глазами, «оборотень» нетерпеливо уставился на Глеба. – Эй, малой! Не вынуждай меня делать дырки в этом уважаемом человеке! А то он, того и гляди, от страха в штаны наложит! Дед, чего молчишь? Ты, случаем, не окочурился?

Отняв руку от лица заложника, Сунгат еще раз встряхнул старика. Шамкая разбитым в кровь ртом, Мигалыч вытолкнул из себя всего несколько слов:

– Я свое уже отлетал. Пора и на посадку… Стреляй, Глебушка! Прибей этого га…

Получив ощутимую зуботычину, старик обвис на руках мучителя. Мальчик оставался недвижим, в смятении пытаясь найти выход из создавшейся ситуации. Наконец, в бессилии сжав зубы, он бросил «Бизон» в снег.

– Я знал, что ты размазня. Такой же, как твой папаша… – бородач удовлетворенно кивнул. – А теперь подтолкни ствол ногой. Да поживее!

Глебу не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться приказу. Прокатившись по мерзлому насту, пистолет-пулемет ткнулся в сапог головореза.

– Ты получил, что хотел. Теперь отпусти…

– Я еще ничего не получил! – грубо оборвал Тарана головорез. – Ты мне встал поперек горла, сталкер! Лишил всего – репутации, тепленького местечка, личного отряда! Я едва не сдох, провалявшись несколько суток в этом вонючем трюме! И теперь ты расплатишься за это сполна…

Тело старика в руках «оборотня» дернулось раз… другой… и бесшумно скатилось по пандусу. Багряные капли, срываясь с кончика лезвия, одна за другой разбивались о нос кирзового сапога. Отерев нож от крови, убийца брезгливо откинул замаранный алым танкистский шлем Мигалыча, поднял пистолет-пулемет, торопливо навел на приближавшийся силуэт.

– Стой, где стоишь, сталкер! Иначе твои заморыши станут следующими!

Угроза сработала. Таран переборол сжигавший изнутри гнев и замер, так и не дойдя до экраноплана каких-то несколько метров. Тело сталкера сотрясала дрожь – последствия взрывной декомпрессии становились все ощутимее. Кровь, подсохнув на висках и подбородке, обезобразила лицо, превратив его в хищную маску. Затуманенный болью взгляд сверлил врага.

– Ты не выстрелишь. Ни в меня, ни в детей. Иначе так и останешься проигравшим. – Таран сжал кулаки, принимая боевую стойку. – Ты ведь хотел реванша? Я здесь, зрители – тоже. Давай, «пес». Покончим с этим раз и навсегда.

– Папа, не делай этого! – взвился мальчик. – Ты слишком слаб! Он убьет тебя!

– Назад, Глеб! – предостерегающе взмахнул рукой Таран. – Не смейте с Авророй вмешиваться! И не спускайте глаз с канистр! Важней всего сейчас – сохранить штамм!

– А ведь твой пацан прав, – бородач неторопливо спустился по пандусу, перешагнул безжизненное тело Мигалыча и, выщелкнув магазин, отшвырнул разряженный «Бизон» в сторону. – Я действительно собираюсь прикончить тебя, сталкер. Вся эта история слишком затянулась, и если бы не укус того муравья-переростка, я бы уже давно пошинковал тебя и весь этот жалкий сброд на лоскуты!

Перехватив нож лезвием вниз, Сунгат качнулся на носках, примериваясь, затем с ревом бросился на противника. Таран неуклюже прянул в сторону, едва устояв на ногах. Бедро тотчас отозвалось жжением. На взрезанной ткани проступило темное пятно.

Картинка перед глазами двоилась, расплываясь. Руки, непослушные и ватные, казались чужими. Сталкер вдруг осознал, что шансов поймать «оборотня» на болевой в таком состоянии у него не было.

– Это только начало, сталкер! – краснобородый затанцевал вокруг, кровожадно скалясь. – Я слишком долго жда…

Вопреки всем правилам рукопашного боя Таран не стал ждать очередного выпада и, доверившись инстинктам, воткнулся в Сунгата всей массой. Повалившись в снег, соперники забарахтались, выламывая друг другу руки. Блеснул отраженьем луны клинок, заскребли по льду, высекая крошку, подошвы ботинок, послышалось глухое рычание. Сталкер и головорез, сцепившись, катались по земле подобно двум бешеным псам, не в силах завладеть инициативой.

С волнением вглядываясь в мельтешение двух силуэтов на неестественно голубом, озаренном призрачным светом, снегу, Глеб едва сдерживался, чтобы не броситься на выручку, но предостережение отца каждый раз останавливало его.

Паренек кинул беспокойный взгляд на канистры. На морозе железные емкости уже успели покрыться налетом инея. Что, если, превратившись в лед, жидкость потеряет свои чудодейственные свойства?!

Громкий стон со стороны сражавшихся заставил Глеба вздрогнуть. Ахнула рядом Аврора. Взвыл ветер, на короткое мгновение заглушив все звуки. Натужное сипение, тем временем, сменилось затихающими предсмертными всхлипами. Страшась правды, мальчик поднял глаза.

В разворошенном телами снегу кто-то слабо шевелился… Отец или Сунгат?

Мелькнула ненавистная борода…

Приподнявшись над поверженным врагом, головорез замер на секунду, выдохнул облачко пара и безвольным кулем скатился с подмерзшего сугроба, распластавшись на камнях. Из спины «оборотня» торчала рукоять десантного ножа.