Дэн Абнетт - Ордо Ксенос

Меня удерживал не Молитор, а один из его слуг или сразу все трое в неимоверно мощном сочетании.

— Дай его мне, — сказал Молитор одному из своих людей, взмахом клетчатого рукава указывая на Некротек. — Нам следует убраться отсюда как можно быстрее.

Грохот бомбардировки слился в бесконечный рев. Один из слуг Молитора скользнул вперед и снял с полки синий октаэдр, взяв его ухоженными пальцами с длинными ногтями. На некоторое время он замер, изучая его, затем оглянулся на Молитора.

— Бесполезно, — произнес он.

— Что?

— Нечитабельно. Содержимое защищено непроницаемым кодом языка ксеносов.

— Нет! Этого не может быть! — запинаясь произнес Молитор — Взломай код!

— Взломал бы, если бы мог. Но это за пределами даже моих способностей.

— Должен же быть способ перевести его! Человек, державший Некротек, оглянулся на меня:

— У него есть букварь. Единственный букварь. Он старается не думать о нем, но я вижу это в его сознании. Поищи в карманах его плаща.

На лицо Молитора вернулась улыбка. Он подошел и протянул руку к карману моего плаща.

— Сражаешься до последнего, Грегор. Сучий потрох.

Выстрел из лазгана отсек ему руку в запястье.

Молитор закричал и отшатнулся назад, зажимая другой рукой дымящуюся культю.

Неподалеку возникла Биквин, с мрачной решимостью прижимающая приклад лазгана к плечу и целясь в сердце ультрарадикала.

— Убейте их! Убейте! — кричал Молитор.

Я немедленно почувствовал, как психическое давление усиливается, чтобы прикончить меня. Но потом неожиданно отпустило. Ментальная пустота неприкасаемой Биквин оградила меня, стоило девушке оказаться рядом. Слуга, державший Некротек, в удивлении отступил назад.

Молитор, доведенный до безумия болью и гневом, увидел, что его могучему псайкеру каким-то образом помешали, и закричал:

— Албаара! Т'харт!

Кодовые слова. Инициирующие слова. Двое слуг, остававшихся рядом с ним, прыгнули вперед, срывая с себя одеяния.

Арко-флагелланты. Перепрограммированные еретики, оснащенные аугметикой и бионикой и используемые в качестве рабов-убийц. Инициирующие слова вывели их из состояния умиротворенного счастья и привели в маниакальную ярость.

Под одеяниями скрывались омерзительные, сутулые твари, покрытые грубыми хирургическими имплантатами и священными заклинаниями. Их руки заканчивались пучками электрохлыстов, а отупевшие глаза выпучивались из-под края тусклых шлемов смирения, прикрученных болтами к их головам.

Когда они бросились на нас, мы с Мидасом и Биквин дружно выстрелили. Твари получили страшные раны, но продолжали двигаться. Их тела были накачаны стимуляторами, анаболиками и наркотиками, приводящими их в исступление. Они просто не почувствовали причиненного им вреда.

Один из них был не более чем на расстоянии вытянутой руки, когда чуть ли не полностью выпущенная мною болтерная обойма наконец остановила его. Последний выстрел оторвал армированную матрицу с химическими препаратами на его плече, распыляя жидкость в воздухе. Через секунду тварь упала, забившись в судорогах у моих ног, поскольку мой выстрел лишил ее источника наркотика и оставил только страдание.

Второй монстр к тому времени был нашпигован главианскими иглами Мидаса, но никак не реагировал на многочисленные раны. Мы стремительно бросились в разные стороны с его пути. Ревя и размахивая своими кнутоподобными руками, тварь за Мидасом, уворачивавшимся от ударов между колоннами. Только ловкость и скорость уроженца Главии спасала Бетанкора от упорных попыток схватить его.

Он понимал, что у него осталось всего несколько секунд. Мы с Биквин пытались прийти ему на помощь, но практически ничего не могли поделать.

Мидас сорвал с пояса сумку с гранатами, выдернул чеку одной из них, изворачиваясь и скрываясь за колоннами, едва успев уйти от шокирующего удара гибких плетей, оставивших шрамы на камне.

Мидас сделал вид, что собирается кувыркнуться влево, и бросился прямо на тварь, накинув ремень сумки ей на шею и прыгнув через голову монстра.

Гранаты взорвались с оглушающим грохотом и распылили безумствующего арко-флагелланта. Взрывная волна подхватила Мидаса, швырнув его в колонну, где он и упал без сознания.

— Эйзенхорн! Эйзенхорн! — вопил Молитор, пытаясь вместе с оставшимся слугой выследить меня.

В его голосе звенели боль и ярость.

— Держись рядом, — сказал я Биквин, пока мы отбегали в глубину зала. — Этому псайкеру не удастся ничего сделать со мной до тех пор, пока ты рядом.

Внезапно внутрь обрушилась половина потолка и значительная часть стены. Через секунду в воздухе разлилось ревущее оранжевое пламя.

Оглушенные и опаленные взрывом, мы с Биквин все-таки сумели быстро вскочить на ноги. Теперь зал оказался наполовину под открытым небом, затянутым черным дымом и расчерченным огненными всполохами.

— Пошли!

Вместе мы вылезли сквозь разрушенную взрывом стену, прокладывая путь по дымящемуся склону из битого камня и непонятного происхождения материала, используемого сарути. Этот материал плавился и пузырился, словно пластмасса или плоть. Мы вышли на свет.

Мы стояли на поверхности здания сарути. Было холодно, и над хребтами сегментированной белой крыши дул сильный ветер, несущий с собой запахи дыма и прометия.

Высота оказалась головокружительной. Жемчужные стены гигантской постройки, твердые и гладкие как лед, дугой спускались к далекой земле. Биквин поскользнулась, и мне пришлось подхватить ее, чтобы она не съехала вниз.

Стоя на такой высоте под чуждым небом, мы могли наблюдать за происходящим на поверхности планеты. Мы видели звенья военных транспортов, пробивающих завесу дыма и улетающих к кораблям-носителям на орбите. По белой грязи пробирались солдаты Имперской Гвардии, торопясь к дожидающимся их десантным шаттлам. Они так спешили убраться, что теряли рюкзаки, шлемы и даже оружие. По влажной грязи с пыхтением катились танки и бронетранспортеры, направляясь к тяжелым транспортникам, высунувшим языки грузовых трапов. Над озерами и белой грязью все еще гремели выстрелы, когда остатки войск еретиков нападали на отступающих солдат Империума.

С небес били копья ослепительно сверкающей энергии, разрушая все на поверхности. Адмирал Спатиан буквально воспринял инструкции Молитора и теперь утюжил поверхность, превращая планету в безжизненный обугленный шарик. Всем инквизиторам, так же как и капитану Кианвольфу с его Десантниками, были переданы кодовые слова о вступлении операции в последнюю стадию. Молитор подписал всем нам смертный приговор. После ввода в действие Sanction Extremis не может быть отменен, даже если бы мой коммуникатор работал, а не передавал электромагнитные разряды, сопровождавшие каждый орбитальный удар. В соответствии с ранее оговоренным планом после подтверждения уничтожения Некротека лорд адмирал Спатиан должен уничтожить место высадки со всей возможной скоростью. Времени на вывод наземных войск было в обрез.