Федор Березин - В прицеле черного корабля

У шторм-капитана Косакри имелся свой оригинальный бог, совершенно не жаждущий пробовать серебро и медь грапуприсов на зубок, но и он соблюдал правила. Надо было просто прочувствовать, слиться с этими правилами. И тогда уж худо, кривобоко и через пень колоду разыгрываемая доселе партия внезапно начинала сама складываться в красиво расставленную игру эйрарбакских королей – «танко-шахматы», а то и в разложенный на блестящей полировке пасьянс. Хотя бы вот так, как сейчас. И не важно, что пасьянс доступен только обученному глазу и терпеливому уху – кому что. Вот этот хочется вбирать через выпуклость цветных экранов и невидимые колебания мембран в динамиках. Тут своя, закамуфлированная музыка сфер. Естественно, ее надо долго-долго ждать, надеяться, верить и тогда…

– «Главный» «Слухачу»!

– Да, «Слухач»!

– Ловим что-то! Азимут двадцать!

– Что?

– Распознать не удается.

– Как так?

– Не идентифицируется.

– «Главный» «Счетчику»! Понч, что у вас по двадцати?

– Сигнал устойчивый, хотя присутствует подавление в противофазе. Винты. Дистанция триста – триста пятьдесят.

– Километров?

– Естественно.

– Ваши предположения?

– Причем здесь я, капитан Пелеко? ММ пока не может провести опознавание.

– Ладно, ждем. Все равно это еще не в зоне поражения. Как думаете, Косакри, это «что-то» зацепит зону?

– Направление, вроде бы, по касательной. Скорость, как видим, всего двадцать в час. Значит…

– ГБП! Ловите картиночку. Идентификация по отраженному фону с коэффициентов понижения в пределах тысячи.

– Опять математика, Понч Эуд?

– Куда ж без нее, баритон-капитан. Без нее, как без рук.

– Помолчите, Эуд!

– Что это, Карлик забери, за… Но ведь бред просто, капитан Косакри. Не может быть?

– Зато теперь точно знаем, что даже если мы не шевельнем пальцем, то все едино будет в зоне поражения.

– А если в последний момент сманеври…

– Какой тут маневр, Дор? Прикиньте массу этой штуковины, даже если она из пенопласта. Да на двадцать км в час. Ну-ка. Протухший Карлик раздери!

– Да ну, не может быть. Шторм-капитан, наша М-машина барахлит. Кто поверит, что «корыто» целых восемь километров длины?

– А кто сказал, что это «корыто», а?

– Но ведь… Стойте, стойте, капитан Стат. Можно я сам озаглавлю?

– Валяйте, господин линейный помощник.

– Это… это… «Остров»? Хлопни меня Мятая! Это «Плавучий Остров» брашей! Плавающая столица Южной Республики! Мамочка моя Фиоль!

Мир Трехсолцевой во многом держится на неясностях, недоговоренностях и загадках. То что выскакивает из контроля вашего опытного зрения размывается, и тогда запросто получается трактовать это и так и эдак. Есть правда такая штука как косвенные признаки, по коим вроде получается проверить истину. Но и данное мнение базируется на излишней убежденности в однозначности, однополярности и одновариантности мира. А он многогранен и отсюда, из настоящего, ветвится в обе стороны, как в будущее, так и в прошлое. Самое интересное, весьма сходное ветвление идет из любой точки. То есть в той прошлой, когда «Синяя сколопендра» под давлением обстоятельств отвалила прочь, и ушла вниз, в спасительную глубину, тамошняя метка времени тоже дала побеги. И в нейронной сети серого вещества так же, само собой. Но не о нем сейчас речь, хотя и тут чувствуется сходство. Теперь в ту точку можно пройти разными дорогами, и встретить по пути подтверждения в чем-то отличные, а в чем-то похожие друг на друга, как мех вроде бы истребленного, но иногда все же встречающегося на рынке, зверя меразодонта, который в разном освещении, а иногда и в сходном, приобретает абсолютно несхожие оттенки, как будто бы пристреленный зверюга все еще живет, все еще борется за жизнь, и продолжает, на зло всему и вся, маскироваться и уходить от настырных погонщиков. Ну, вот также и тут.

А на счет косвенных доказательств… Ходят слухи, что островная гряда Многих Дымов в море Тучности, что вблизи экватора, но к счастью не на эйрарбакской стороне Геи, вымерла вовсе не от проведенной брашами химической атаки на чрезмерно плодовитых аборигенов, а после того, как всю гряду на долгие месяцы окружило огромное пятно нефти. Вымерла не только береговая фауна с флорой, но так же и вся рыба, а соответственно…

Но может ли столь странное в без-нефтяную эпоху событие служить хоть какой-то привязкой? К тому же, недавно появилась гипотеза о так называемых грязе-нефтяных вулканах. Конечно, гипотеза есть гипотеза, спрос с нее как с мерактропа шерсть. Кроме того, этот событийный ряд явно выстроен искусственно, и хорошо бы конечно заглянуть и ужаснуться невидимому, обратному лику Мятой луны, однако…

В общем, среди небольшого количества знающих и еще меньшего числа жаждущих это обсуждать, ходят слухи, будто бы в один из моментов похода, поставленная лягушками-диверсантами аппаратура начала инициировать в воде шумы сходные с шумами лодки-уничтожителя марки «кишка». Перед тем подводный супертанкер, по опять-таки неясным причинам, несколько сбился с курса, так что подходил к родным берегам в чуток непривычном месте. Сбитый с толку капитан «сосальщика» решил в конце-концов произвести астрокоррекцию курса, то есть всплыть. Со связью у него вроде тоже было не все горазд. И произошло это уже вблизи Брашпутиды. Что может случиться, если «кишка» всплывает, а дальность ее поражения по разведывательным прикидкам чуть ли не пятьсот километров? Говорят, у кого-то из командиров лодок прикрытия побережья не выдержали нервы. Секретность вообще-то штуковина обоюдоострая – этот брашский командир знать не знал о супертанкере, зато хорошо ведал о подлости северян и о том, что по некоторым сведениям, «кишка» может пулять кобальтовые снаряды. Данная «кишка» была просто чудовищного размера. Так что вовсе не о собственной карьере он волновался…

Но если идти по другому ветвлению, то оказывается, будто установленная Гусипой Укукаром и Даккарой Лосом антенна воздействовала исключительно по линии гидрофонного и радио-общения. Как-то она там давила брашские передачи, зато спокойно воспринимала эйрарбакские. Супертанкер же, как известно был почти «слеп» – он руководствовался указаниями «поводыря», то есть, лодки сопровождения. И однажды, непогожим деньком, вместо того чтобы спокойно нестись дальше со своими пятьюдесятью километрами в час, к ожидающим на юге разгрузочным терминалам, танкер, с до сей поры не установленным МЮКР наименованием, внезапно начал отворачивать в сторону, ибо там, между первой и второй рубками-насосами внезапно активировалась антенна-паразит. Теперь вместо родненькой субмарины-поводыря, «сосальщик» услышал зов чужой лодки-сирены. И тогда он, не торопясь, но не сбавляя скорости, развернул свои четыреста-с-чем-то-там длины и шестьдесят-с-добавкой ширины, что потребовало вообще-то солидной дуги, проколовшей на шашлык сколько-то там десятков километров океана Бесконечности, и в конце-концов пошел с теми же пятьюдесятью, или около того, строго на север.