Бен Каунтер - Алые Слезы

— Ясно. — Торквен помедлил. — Диктуй.

— Думаю, будет лучше оформить послание в официальном стиле, — произнес Кайсленн-Гар. — Вниманию Ордосов Его Императорского Величества Священной Инквизиции…

— Мы не получали приказа оставить свои позиции, — сказал капеллан Иктинос. — И мы не станем отступать. Это понятно?

Десантники, преклонившие перед ним колена, не отвечали.

Они собрались на первом этаже северной башни Карнакского моста, окруженные роскошью, ранее принадлежавшей элите Грейвенхолда. Бальная зала, где они разместились, предназначалась для встречи дипломатов и должна была производить впечатление. С потолка свисали люстры, казавшиеся слишком громоздкими и тяжелыми, стены покрывали гобелены, изображавшие городскую знать, охотившуюся в окрестных лесах. Вся мебель была выполнена из золота и привозной древесины — отражение декаданса и разложения, пожиравших самое сердце Империума.

— Хорошо. — Иктинос отвернулся от коленопреклоненных десантников и посмотрел в сторону величественных окон, выходивших на изящный, выполненный из стали Карнакский мост. По нему шли Испивающие Души, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять: они не на одной стороне. Доспехи идущих были грязны и помяты, шлемы отсутствовали, а на лицах особенно выделялись безумные глаза. Цепные мечи большинства из этих воинов заскорузли от крови.

— По местам! Выстроить огневой рубеж! Крепитесь! — Иктинос расчехлил свой священный крозиус арканум, глядя, как десантники, поднимая болтеры, занимают позиции возле окон. Крозиус служил капеллану и символом власти, и оружием, окруженным потрескивающим энергетическим полем, способным проломить любую броню.

Иктинос был капелланом, стражем коллективной души Ордена. Он только начинал понимать место Испивающих Души в плане Императора — великом замысле для всего Человечества, по которому они должны были обрести свободу от Империума прежде, чем смогут сыграть свою роль. И Иктиносу предстояло повести Орден по этому пути, но вначале необходимо было выжить.

— …апеллан… в вашем направлении, приготовьтесь к… — протрещал в воксе голос Сарпедона, искаженный завыванием статических разрядов.

Иктинос отключил прибор. Это была его битва и его десантники. Они были готовы пасть за него и должны были пасть во имя осуществления плана Императора.

— В зоне досягаемости, — произнес брат Кекропс, оценивавший дальность через прицел болтера.

— Ждать.

— Считаю… тридцать два.

— Значит, они превосходят нас числом. Отлично. Где душа в три раза крепче стали станет?

— В бою, — не раздумывая ответил Кекропс. — Там, где огонь холоден, словно адское пламя.

— Когда завершится наш путь?

— Не раньше Конца Времен, — откликнулся брат Октопус, стоящий на коленях с мелтаганом на изготовку. — Ибо только тогда мы отдохнем, когда восстанет Император и объединит в одно все миры.

— Как нам врагов опознать?

— По делам их, — отозвался брат Аполлоний, с обнаженным цепным мечом присевший на корточки позади линии стрелков. — Грядет Конец Времен, когда враги встанут перед Императором и станут молить нас о скорой смерти.

— Хорошо. Огонь!

Окна бальной залы разлетелись, и Карнакский мост наполнила ревущая река шквального огня, обрушившаяся на отступников. Болтерные заряды били в поверхность моста, рикошетя и очерчивая пространство уничтожения.

Но этого было мало. В этот раз в качестве врага выступали Испивающие Души, которых свели с ума кошмары, немыслимые для нормального человека. Чтобы повергнуть их, требовалось нечто большее, чем болтеры и дисциплина.

На глазах Иктиноса Теллос отшвырнул в сторону одного из своих десантников и растоптал следующего, стремясь добраться до бойцов капеллана. Болтерные заряды проходили сквозь бледную желеобразную плоть Теллоса, прошивая его увеличившиеся мышцы и не причиняя вреда. Руки ему заменяли ржавые, покрытые запекшейся кровью цепные клинки, а лицо превратилось в неузнаваемую маску шрамов и ненависти.

Это было символично. Две группы Испивающих Души, обе из которых были выкованы на Стратикс Люмина. Одни — люди Иктиноса — обрели просветление и познали чувство долга, благодаря чему были готовы отправиться хоть на край Галактики, чтобы исполнить волю Императора. Другие — возглавляемые Теллосом — окончательно запутались и навлекли на себя проклятие, погружаясь в такие пучины насилия, что погубили собственные души.

Два человека. Просветленный и безумец. Хорошо, что все это подошло к концу, подумал Иктинос. Рано или поздно эта битва должна была состояться.

Командир отступников первым бросился к огневым позициям, но и остальные не отставали от него.

Прежде чем Теллос добрался до брата Октета, тот успел выстрелить из мелтагана, превратив в пар руку одного из предателей. Цепные мечи вспороли броню, словно ее и не было, выйдя из спины Октета. Теллос едва заметно шевельнул плечами, и тело его противника распалось на две половины, во все стороны брызнула кровь. Командир отступников упивался убийством. Он отбросил половины погибшего десантника в разные стороны и устремился к следующему, отрубив руку брату Тиельну, хотя тот в упор высадил в него очередь из болтера. Остальные отступники ворвались в бальную залу, и завязалась жестокая рукопашная схватка, в которой никто не собирался умирать легко. Иктинос смотрел словно со стороны, как его тело взмахивает крозиусом и бросается в драку. Будто он был не он, а лишь частичка какого-то огромного плана. Капеллан ощущал себя посланником, знаком, пешкой в руках Императора.

Увенчанный орлом крозиус опустился на грудь отступника, сокрушив и доспех, и внутреннюю броню, образованную сросшимися в единое целое ребрами. Заряд, выпущенный из болтерного пистолета, ударил капеллана в наплечник, но Иктинос едва обратил на это внимание. Он чувствовал направлявшую его силу. Слышал, как звучат в его голове слова Дениятоса, как доктрины «Военного Катехизиса» направляют его движения, заставляя крозиус проломить череп еще одного предателя, упавшего ему под ноги, и оторвать руку следующему.

Именно так все и должно быть в Конце Времен. Брат против брата, но никакой ненависти. Просто всеобъемлющее чувство осмысленности происходящего, понимание того, что ты играешь роль в величайшей драме, исходом которой может быть только победа, которая уже одержана и одерживается вновь раз за разом.

Брат Аполлоний сражался один на один с Теллосом, постепенно уступая и отражая непрерывный град ударов цепными мечами. Разлетались искры. Иктинос с холодным безразличием проследил за тем, как движимый звериной мощью клинок Теллоса перерубил цепной меч Аполлония, брызнувший во все стороны осколками металлических зубьев. Затем командир отступников просто ударил своего соперника в ногу, и та переломилась в колене, изогнувшись в противоположную сторону.