Алексей Евтушенко - Бой на вылет

— Ты куда, Аркадий? Неужели не интересно?

— Живот скрутило, — ответил через плечо сдавленным голосом. — Скоро вернусь.

Кто-то — кажется, это был рыжий — коротко хохотнул.

— Бывает, — сказал Джафар. — Если что, не стесняйся. У меня хороший врач.

Он поднялся по лестнице на первый этаж, выскочил наружу, перевёл дыхание и огляделся. Наблюдательный пункт был оборудован в обширном бетонном подвале одного из немногих целых зданий, расположенного в чахлом сквере из трёх-четырёх десятков акаций и нескольких платанов на южном конце города. Вернее будет сказать — населённого пункта, заброшенного, судя по всему, чуть ли не сотню лет назад. По условиям боя, танки не должны были приближаться к НП ближе, чем на триста метров (граница была обозначена цветными лазерными лучами). Случайных же снарядов, находясь в подвале, можно было не опасаться. Что ж, теперь он на открытой местности и придётся рискнуть. Только куда бежать — налево к «красным» или направо к «зелёным»?

Откуда-то справа донёсся натужный рёв двигателя, и на гребне сопки, полускрытый за поднятой пылью, появился и замер силуэт танка. Длинное дуло качнулось вверх-вниз, словно вынюхивая цель. Затем из него вырвался короткий язык пламени, и до ушей Аркадия донёсся плотный звук выстрела. Тут же танк попятился, и скрылся из виду по другую сторону сопки.

«Пантера», определил Аркадий. «Зелёные». Наводчик Светлана, командир танка Вячеслав. Тот самый, у которого болен ребёнок. Ну… Он поднял руку — перекреститься, вспомнил, что не крещён, вздохнул, перекрестился всё равно и побежал направо к сопке, моля всех богов, чтобы не попасть в объективы двух «летающих глаз» — оснащённых видеокамерами роботов, зависших над полем боя.

— Вот же сын собаки, — сказал Джафар, глядя, как маленькая человеческая фигурка, то и дело оскальзываясь, карабкается по склону сопки. — Сказал, что срать пошёл. А сам?

— Как он догадался? — спросил рыжий.

— Плевать, как, — сказал белобрысый. — Джафар, ты позволишь ему уйти?

— Уходить здесь некуда, — ответил Джафар. — На севере — пустыня, на юге — неприступные горы. До ближайшего человеческого жилья — двести пятьдесят километров…

Фигурка оступилась, упала.

Рыжий довольно засмеялся.

— Он услышал твою фразу о надеждах, которым не суждено сбыться, и сделал выводы, — сказал китаец. — Умён, не откажешь.

— Значит, тем более опасен, — сказал Джафар.

Фигурка поднялась на ноги и вновь атаковала склон.

— Ты хочешь с ним поиграть? — приподнял брови белобрысый.

— Нет, — чуть подумав, ответил Джафар. — Обойдусь.

Он придвинул к себе комм, перевёл «летающий глаз» на ручное управление и вывел, встроенный рядом с камерой боевой лазер, на рабочий режим. На мониторе возникло чёткое перекрестье прицела с расстоянием до цели.

— Бедолага, — с деланным сочувствием вздохнул рыжий. — Небось, молится всем богам, чтобы не попасть под прицел видеокамер. И не знает, что у нас есть и совсем другие прицелы, — он откинул голову и снова засмеялся.

— Прощай, Аркадий, — сказал Джафар. — У тебя все равно не было шансов.

Он ткнул в клавишу, и луч лазера прошил фигурку. Человек дёрнулся, вскинул руки, упал, сполз вниз по склону на пару метров и замер неподвижно.

— Готов, — сказал белобрысый.

Я умираю, пришла мысль.

Как ни странно, особой боли не было. Только сожаление. Ни жены, ни детей. Не успел. Теперь уже окончательно. Вот это, действительно, жаль…

Он лежал лицом вниз, чувствуя, как сухая трава колет щеку и как медленно, но неотвратимо уходит из тела жизнь и приближается смерть.

Не страшно. Но, признаемся, обидно. Просто так обидно, что даже умирать не хочется. А хочется, наоборот, отомстить. Чёртов араб. Не раскусил я тебя сразу, Джафар. А ведь должен был, должен…

Что-то пискнуло в левом боковом кармане штанов.

«Рация, — вспомнил он. — Господи, это же мини-рация для связи с экипажами танков! Я специально её прихватил на всякий случай, еле нашёл, такие уже не выпускают чуть ли не сто лет. Молодец, Аркаша. Всё-таки, ты молодец. Хватило б только сил и времени. Господи дай мне ещё немного времени, а? Это всё, о чём я тебя прошу. И капельку сил».

Медленно, превозмогая слабость и боль, он потянулся левой рукой к карману…

— Круто мы попали, командир, — сказал радист Миша. — Какие будут предложения?

Говорил он громко, почти кричал, и всё время непроизвольно тряс головой, словно бык на лугу, отмахивающийся от назойливого слепня. Что делать, контузия — вещь неприятная и проявляет себя по-разному.

Эта удобная, с трёх сторон закрытая склонами сопок лощина, подвернулась очень вовремя. Мы заползли в неё и остановились. Саша по моей команде выключил двигатель. Теперь экипаж сидел на броне и проводил короткое совещание. Нас, разумеется, могли обнаружить с помощью «летающего глаза», но это и всё. Зато подслушать, о чём мы говорим, вряд ли. Ибо рация сдохла через тридцать секунд после того, как нами было получено сообщение Аркадия. Мы как раз выползли на гребень сопки, чтобы сориентироваться и выйти на связь с остальными после столь ошеломляющих известий. Потому как радиус действия нашей танковой радиостанции FuG 5 максимум шесть километров. И для этого максимума как раз и желательно стоять где-нибудь на возвышенности и в хорошую погоду. Погода была хорошей, слов нет. Ещё б градусов на двадцать попрохладнее, и вообще шикарно. Но что есть, то есть, жаловаться всё равно некому. Короче, выползли мы. Рискуя, понятно, довольно сильно.

Внизу виднелась долина реки. Слева — развалины городка, частично скрытые чахлой зеленью. Впереди, сразу за рекой, «вражеские» сопки. Вот оттуда и прилетел снаряд чужой арты. Как раз в тот момент, когда Миша связывался с остальными. Результат: рация накрылась, у радиста лёгкая контузия. А может, и не такая уж лёгкая, сразу не разбёрёшь. На самом деле повезло, всё могло быть гораздо хуже при таком раскладе.

— Уходить надо, — высказался мехвод Саша. — Баки, считай, полные. Километров на двести хватит, если по заброшенному шоссе, что вдоль речки. А там и до жилья рукой подать.

— Угу, — заметила Светлана. — Ушёл один такой. Нас обнаружить и расстрелять из боевого лазера — раз плюнуть. Мы на древних гусеницах, они на антиграве. Угадай, у кого решающее преимущество?

— У меня только два вопроса, — сказал я. — Слышали эти нелюди сообщение Аркадия или нет? Я склонен считать, что слышали. И второй. Кто, кроме нас, был настроен на ту же частоту, на которой передавал Аркадий?

— Все наши были настроены, — громко сказал Миша. — Это же была частота нашей команды, тридцать мегагерц.

— Тогда третий вопрос, — сказал я. — Успел Аркадий передать то же сообщение нашим противникам или нет?

— И четвёртый, — сказала Света. — Кто поверил этому сообщению, а кто не поверил и продолжает бой на прежних условиях?

— Была бы рация цела… — вздохнул Михаил.

— Но она разбита, — мехвод Саша огляделся тревожно. — Двигаться надо, ребята, нельзя долго на месте стоять. Движение — это жизнь.

Все молча посмотрели на меня, ожидая приказания. Всё правильно. Я командир, мне и решать. Только теперь от моего решения зависит жить нам или умирать. По-настоящему. Про себя я уже подумал, что, скорее всего, умирать, но вслух произнёс:

— Исходим из того, что Аркадий сказал правду, и убийцы слышали его сообщение. Предположить, что они не прослушивают наши частоты, было бы верхом глупости.

— Верхом глупости было — соглашаться на участие во всей это авантюре, — громко вздохнул радист. — Эх, ведь говорила мне мама…

— Миша, заткнись, пожалуйста, — сказал я, добавив в голос стали. — И впредь, прежде чем открыть рот, спрашивай разрешения. Мы на войне. Здесь другие правила и законы. Ты своим вечным брюзжанием опускаешь наш моральный дух. А это недопустимо. Всё понятно или объяснить по-другому?

— Всё понятно, командир. Извини.

— Отлично. Что из оружия у нас есть, кроме пушки и двух пулемётов? Наводчик, доложи.

— Окей, — ответила Света. — Два автомата МР-40, пять пистолетов «Вальтер» P-38, десять ручных гранат и три фаустпатрона. Последние не входят в штатный комплект вооружения, но на всякий случай мы их взяли.

— Ясно, спасибо. Значит, так. Твой, Миша, курсовой пулемёт приспосабливаем мне на командирскую башенку в качестве зенитного. Наш главный враг теперь в воздухе. Задача: по восточным склонам сопок, стараясь не обнаружить себя, двигаемся на юг. Затем через сопки прорываемся в южную часть городка, обнаруживаем и захватываем наблюдательный пункт вместе со всеми, кто там есть. Как раз личное оружие с фаустпатронами и пригодится. Если нас атакует один или оба «летающих глаза», будем отстреливаться из пулемёта. Точнее, я буду отстреливаться. Если меня убьют, за старшего — Света. Помните. Главное — взять их в заложники. Только так у нас появится шанс выжить. Вопросы есть?