Альфред Ван Вогт - Империя атома

— А можно стрелять из засады?

— Это не защита. Вы ничего не поняли. Нас не волнует судьба отдельных личностей. Зато миллионы людей знают, что смогут защитить себя и свои семьи. Еще важнее, что это понимают люди, стремящиеся поработить другие. Они получат отпор, если перегнут палку. Так устанавливается равновесие между правящими и управляемыми.

«Да, последняя надежда рухнула», — с тоской подумал Кейл. Люси не поможет ему.

— Если человек теряет мужество — его ничто не спасет. Народ всегда имеет правительство, которого заслуживает, и индивидуумы должны нести бремя свобода на свой страх и риск. Даже ценой собственной жизни. А теперь мне нужно немного подумать. Если я смогу что — либо сделать для вас, я: кажу перед посадкой. Хорошо? — закончила она.

Прекрасный предлог отделаться от него. Он вышел, а когда снова заглянул в салон, ее уже не было.

Это добило его. Кейл решительно направился в бар и, подойдя к Силу, молча врезал ему по скуле. Тот слетел с табурета и брякнулся об пол. Второй бандит от удара ногой в живот скорчился и застонал. Третий уже достал бластер, когда Кейл обрушился на него, вложив в удар всю свою силу и вырвав оружие из его рук.

Кларк держал в поле зрения всех троих. Теперь Сил уже стоял на ногах, пошатываясь и придерживая рукой челюсть.

— Гони деньги, быстро, — приказал Кейл, — теперь тебе не повезло.

— Грабят! На помощь! — завизжал Сил, но понял, что взял неверный тон и нехотя поднял руки:

— Не стреляй, дурак! Мы ведь не стреляли!

— Гони деньги, — повторил Кейл.

Внезапно их прервали:

— Что здесь происходит? Руки вверх, ты, с оружием!

Кейл обернулся и отскочил к стене. У входа стояли три офицера с бластерами наготове.

Он объяснил происходящее и отказался сдаться.

— Я не доверяю офицерам корабля, на котором происходят грабежи. Теперь гони деньги, Сил!

Ответа не последовало. Он взглянул — игроков и след простыл.

— Отдай оружие, — потребовал старший офицер, — и мы все забудем.

— Я выйду через эту дверь. В случае чего — стреляю. — Кейл двинулся вправо.

Офицеры расступились, и он выскочил в коридор. Кларк обыскал весь корабль — шайки не было. В бешенстве он ворвался к капитану.

— Это ты, гад, отправил их в шлюпке?

— Молодой человек! Я вижу, вы убедились в том, что реклама права: путешествие пошло вам на пользу. Впредь будете умней. Вы намного повзрослели за это время.

— Я буду жаловаться вашей фирме.

— Если у вас есть еще лишние деньги, можете даже подать в суд.

— Да, вижу, закон на вашей стороне.

— Не я его писал. Я ему всего лишь подчиняюсь.

Кейл вернулся в салон, где последний раз видел Люси. Но ее гам на было. Он стал готовиться к приземлению.

…После его ухода Люси закрыла книгу и пошла к кабине телестата. Отключив аппарат от пульта капитанской кабины, она сняла одно из своих колец и настроилась на частную сеть:

— Информационный Центр слушает.

— Соедините меня с Робертом Хедруком.

На экране появился мужчина. Его можно было бы назвать приятным, если бы не внешняя суровость. Весь его облик говорил о силе и властности.

— Координационный Департамент, — коротко сказал он.

— Я — Люси Ралл, опекун Кейла Кларка, одного из Подающих Надежду.

Она объяснила ситуацию.

— Он калледетик, очень сильный. Его продвижение будет столь стремительным, что он сможет помочь нам в борьбе с Императрицей. Такой шанс нельзя упустить. Надо дать ему денег.

— Согласен. Каков его индекс?

— Средний. Ему придется тяжело в городе, но он скоро освоится. Этот случай его многому научил.

— Что ж! В подобных случаях даже небольшая сумма может сыграть решающую роль. Дайте ему в долг пятьдесят кредитов. И хватит. В дальнейшем пусть надеется на себя. Это все?

— Да.

— Действуйте.

Аппарат снова включился в государственную сеть.

Хозяйка первая заметила Кейла и сама подошла к нему. Вероятно, она тоже сразу поняла, что он провинциал. Комната обошлась ему в 1,25 кредита в день.

Он лег на кровать и подвел итоги. Чувствовал он себя прекрасно. На деньги, занятые у Люси, можно прожить несколько недель. Он в безопасности. Он в столице. И у него есть девушка, оставившая свое имя и адрес. Он встал и пошел ужинать.

В углу у автомата сидел человек средних лет в помятой одежде. Кейл взял бифштекс и сел рядом.

— Я здесь впервые, — начал он, — и был бы вам весьма признателен, если бы вы рассказали мне о городе.

Такая решительность была ему не свойственна, но необходимо было с чего — то начать.

— А, новичок в большом городе? — начал, важно откашлявшись, незнакомец. — И где — нибудь уже был?

— Нет. Только что прибыл.

Мужчина кивнул с заинтересованным видом. «Прикидывает, как бы меня надуть», — решил Кейл.

— Меня зовут Грегори. Снимаю угол в скайтеле. Что тебя интересует?

— Где располагаются учреждения? Деловой центр? Кто управляет всем этим?

— Ну, последнее очевидно: Императрица. Ты ее видел?

— Только по теле.

— Это ягненок, играющий роль волка.

Никогда Кейл не слышал ничего подобного. Ему бы и в голову не пришло говорить об Императрице, как о простой женщине!

— Она в ловушке у своры стариков, не желающих расстаться с властью.

Кейл содрогнулся. Судя по лицу Императрицы, она и сама могла бы править. Ее врагам придется поостеречься.

— Попробуй играть. На Авеню Счастья. Ну, а еще есть театры, рестораны…

Это было неинтересно. Случайное знакомство не принесло ему пользы. Этот горожанин был глуп и нес абсолютную чушь.

— Буду рад тебя проводить. Сейчас я уже не тот, но…

Кейл усмехнулся. «Ну вот, знакомая мелодия. Всюду одно и то же». Он вежливо отказался.

— Как — нибудь в другой раз. Я устал сегодня — слишком долго летел. Извините.

Он быстро доел бифштекс. Однако чувствовал он себя уже уверенней — чем — то Грегори все же пригодится ему.

Он вышел на улицу. Несмотря на поздний час, всюду сновали дети. Игры у них были такие же, как в Глэе, но распущенность не шла ни в какое сравнение.

«Боже мой, — подумал он, — а ведь меня считали чуть ли не развратником. Да я просто святой в сравнении с этими детками».

Да, хотя старейшины, говоря о нем, не раз качали своими седыми головами, он был, в сущности, простым и честным парнем. Единственное, что могло довести его до беды, так это наивность. А он — то находил удовольствие в нарушении поселковых традиций и приличий, считал себя почти горожанином. Необходимо было срочно избавиться от недостатка опыта и замедленной реакции.