Вадим Попов - Шаман. Охотник за планетами

— Здравствуйте, вы с «Ленинграда-115»? — спросила девушка.

Четыре пары глаз изучали ее, а потом капитан кивнул, поднялся и протянул руку через заставленный салатницами, тарелками и кофейными кружками стол, представляясь:

— Ежи Чанг, капитан «Ленинграда». Давайте я угадаю: вы хотите поговорить с нашим психотехником?

Лида постаралась не выдать удивления, одернула жакет и кивнула. Впрочем, чему удивляться: она в общей сложности не меньше двух часов гостила на трех кораблях и на каждом из них уговаривала психотехников помочь ей. Наверняка за это время слух разошелся по всему космопорту.

Парень в джинсах улыбнулся одними губами и вылез из-за стола.

— Яр Гриднев. Психотехник «Ленинграда-115».

Лида пожала узкую ладонь и от этого спокойного, но явно дружеского рукопожатия почувствовала неожиданное облегчение. Даже если этот человек ей откажет, он явно не станет изображать из себя недоступного простым смертным носителя высших знаний или пытаться, как это называют космопилоты, «выйти к ней на орбиту»… Ага, «для последующей стыковки». Гадость…

— Пойдемте, поговорим.

Он кивнул на противоположный угол зала, где было несколько свободных столиков. Лида снова молча кивнула и, развернувшись, пошла по проходу. Яр прихватил со стола кружку, взглянул в лицо капитану Ежи, чуть приподняв бровь, и последовал за девушкой.

Молодой пилот за соседним столом посмотрел им вслед, повернулся к компании и, потирая нос, уже собрался что-то сострить, но, наткнувшись на серьезный взгляд Аккера, счел за благо промолчать.

Лида заказала у подошедшей официантки чай с лимоном и принялась рассматривать своего собеседника. В его лице не было ни жесткости профессионального военного, ни ставшей привычкой бесчувственности государственного чиновника. Не лучилось оно и сусальным сиянием доброты усталого священнослужителя, не жгло фанатизмом ярого подвижника, не пыталось окутать наигранным обаянием опытного торговца. Те психотехники, с которыми она разговаривала раньше, несли на себе отпечаток той или иной из перечисленных профессий.

Этот был другим. Вполне обычным. На первый взгляд.

— Вам нравится здешний шиповник?

Лида кивнула на кружку Яра. Тот улыбнулся, отметив про себя, что она сказала не «наш», а «здешний».

— Да. Он вкусный. До Беловодья мы были на Альсе, там с витаминами худо.

Она кивнула и как-то замялась.

— А вы… действительно шаман с Ярры?

Яр пожал плечами и выложил на стол удостоверение.

— Когда официантка принесет вам чай, можете попросить у нее визор.

— Нет, я верю, просто…

— …Психотехник, владеющий системой другой расы, это необычно и даже подозрительно. Не шарлатан ли?

Лида снова помялась, но потом сказала:

— Да, именно так. Я, пожалуй, действительно проверю.

— Да ради бога! Ну, так будем ждать визор или вы пока мне начнете что-то рассказывать?

Девушка чуть напряженно улыбнулась, а Яр отхлебнул из кружки и спросил:

— Что у вас случилось?

Лида подняла глаза к потолку, чуть запрокинув голову, словно ее коса своей тяжестью тянула затылок к спинке стула.

В этот момент официантка принесла стакан чая с лимоном и отправилась за визором. Лида устало посмотрела Яру в глаза и спросила:

— Вы знаете, что такое стигматы?

— Знаю. Травмы… то есть язвы… на руках и ногах, иногда на лице у верующих… истово верующих, на тех местах, где были раны у Христа. Вы обнаружили у вашего ребенка стигматы?

— Откуда?.. Вы еще и…

— Нет-нет, я не телепат.

Яр покрутил головой.

— Просто вы волнуетесь, крутите чашку, вместо того чтобы пить чай, и у вас обручальное кольцо на пальце. Будь проблемы у вашего мужа, он пришел бы сам, верно? Значит, скорее всего, речь о ребенке.

Кровь бросилась Лиде в лицо, она смущенно сделала глоток чая и закашлялась.

— В нашей общине… Это Макеевка, километров триста от Царьграда… В общем, это не первый случай.

— Вы о стигматах у детей? — уточнил Яр.

— Да… то есть нет. Стигматы бывают у взрослых… иногда, не очень часто. И когда я обнаружила их у сына, у Игоря… мне сказали, что это дурной знак. И мне нужно знать мнение… ну, специалиста со стороны.

Лида смотрела на Яра, готовая увидеть на его лице усмешку или недоверие, но он только сосредоточенно кивнул. Это успокоило ее, и она начала рассказывать.

Со своим будущим мужем Эриком она познакомилась на Метрополисе, во время учебы в университете. Они оба учились на врачей-ветеринаров, и, когда на последнем курсе она поняла, что беременна, у них не возникло никаких других вариантов, кроме как пожениться, навестить родителей Лиды на Терре, а потом лететь к Эрику, на Беловодье. На этой сельскохозяйственной планете хорошему ветеринару всегда рады. Лида даже себе не могла ответить, в какой момент у нее возникла мысль, что этот брак отнюдь не самое лучшее событие в ее жизни, как она считала первые три года. Может быть, дело было в слишком сильной зависимости Эрика от его многочисленной родни, всех этих молчаливых бородатых мужчин и сплетничающих женщин в платочках, от их сермяжных мнений по любому поводу? Или в том, как ее неприятно поразило, когда дед Сергей начал заставлять ее пятилетнего Игорька заучивать молитвы, а за ошибки лупил линейкой по пальцам? А может, ее раздражала эта нелепая необходимость ходить в длинной юбке и платке? Она знала, что на Беловодье на пляже в бикини не позагораешь, но привыкнуть к этому оказалось гораздо трудней, чем она ожидала. В конце концов, она нашла себе новую работу в городе и стала вместо молочных коров семьи Арсеньевых лечить домашних животных жителей Царьграда. Надо ли говорить, что у деревенской родни ее новое поприще никакого восторга не вызвало? Но зато с Эриком они были по-прежнему дружны, хоть и не как в начале их отношений, но все же… А главным для нее оставался Игорек — любимый сын, умный смышленый мальчик, который несмотря на все молитвы и воскресные школы мечтал отнюдь не о карьере священника, а хотел стать архитектором.

Стигматы появились пару недель назад, и Лида не придала этому большого значения. Игорек в меру набожный мальчик, поет в церковном хоре и наряду с комиксами любит читать и жития святых, так что ничего удивительного нет, просто впечатлительный ребенок. Но потом, проходя мимо комнаты деда Сергея, она услышала странный разговор Эрика со своим отцом.

— Это было страшно, — сдавленно произнесла Лида, — Эрик такой высокий, сильный, а тут… я увидела в дверную щель… как он… стоит перед отцом на коленях и рыдает. А дед Сергей гладит его как маленького по голове и говорит… странно так: «Семь родов, семь колен — ничего не попишешь сынок, твоя очередь. Жена у тебя молодая, еще родит. Вспомни притчу об Иове…» А дальше… мне стало так жутко, что я не смогла больше слушать…