Олеся Шалюкова - Джамп. Патруль будущего

— Я проверил матрицы перемещений. Это был Зигзаг. Один из Гюрзы.

— Значит, — Демьян вздохнул. — Это дело вне нашей компетенции. Его надо передавать…

— Никуда не надо. — Эми покачала головой. — Полагаюсь на вашу помощь.

— Гюрзу передали русским?! — удивленно спросил Демьян.

Девушка резко кивнула.

— Да. И мы их не упустим.

— Надеемся на ваш патруль, леди.

Эти слова Эммануэль оставила без внешней реакции, лишь улыбнулась:

— Тогда, прошу вашего содействия в проверке гостей из списка, который я вам передала. Проверьте отдельно, чтобы все из списка действительно присутствовали здесь. Уточните, что нет ни одного человека, который появился здесь, прикрывшись чужим именем.

Демьян отдал честь.

— Да, леди. Мы продолжим расследование.

— Я вернусь в свой патруль. Вот по этому телефону, — передала девушка визитку. — Вы можете связаться со мной в любой момент. Я начну с другой стороны.

Коротко кивнул, Эммануэль подошла к графу.

— Я забираю Рашель, граф Антуан.

Граф Монтесье согласно опустил голову.

— Полагаюсь на вашу помощь, леди ангел хранитель.

— Рашель. Скоро ляжешь спать, — прошептала девушка, обняв за плечи свою подопечную. — Давай я введу данные в твой векторизатор.

Через мгновение обе исчезли.

В комнате был включен неяркий свет. Под потолком работали мощные системы кондиционирования воздуха. Всю обстановку комнаты составляли два глубоких кресла с бежевой обивкой и небольшой журнальный столик, выполненный из красного дерева.

На паркете лежал бежевый ковер. На стене были простые белоснежные обои, без всякого принта. Украшением светлой комнаты были картины. Одиннадцать картин Винсента Ван Гога — величайшего художника девятнадцатого века. Обе серии подсолнухов, выкупленные аристократическим родом.

Эту комнату обожал хозяин дома, и ценили двое его близких друзей. Здесь хорошо думалось. И поскольку это комната охранялась как зеница ока, здесь было хорошо вести переговоры. И обсуждать некоторые опасные, да и не совсем честные, точнее, совершенно не праведные дела.

Хозяин и гость, переступив через порог, устроились в креслах. В руках хозяина дома был бокал с алым вином. Гость предпочел обойтись чашкой кофе.

— Прошу, — хозяин устало махнул рукой. — Что тебя привело сегодня? Ты же не должен был появляться, пока дело не будет завершено.

— По ряду причин, — отозвался гость коротко. — По ряду причин, мой дорогой друг, мне пришлось немного нарушить планы. Дело о Гюрзе передано в новый патруль.

— Какая страна на этот раз решила сточить свои зубы о нашу гранитную крепость?

— Русские, мой дорогой друг. Русские.

— Тогда, — хозяин отмахнулся, — это не страшно! Русские полицейские даже рядом не стояли с французскими и итальянскими. Что уж говорить о бессменных лидерах, японских полицейских! Так даже они нас не поймали!

— Мой дорогой друг. Твоя информация немного неверна. Поверь, русские полицейские гораздо опаснее, чем ты думаешь. И сейчас нам необходимо как минимум удвоить осторожность.

— Всего лишь из-за этих… русских? — в голосе хозяина дома прорезалось высокомерное презрение.

Гость смотрел на хозяина с легкой задумчивостью.

— Да. Русские полицейские — это особая категория. В любой академии, в курсе, когда слушателей знакомят с работой других стран, русским посвящено пять пар. Четыре пары нам рассказывают об их недостатках. Самая первая фраза, с которой начинается пара в академии, звучит следующим образом: «Русские — редкостные разгильдяи». Они теряют улики, запугивают свидетелей, неверно трактуют показания, с легкостью ловятся на ловушки с трюками алиби. Они упускают из вида очевидное. Они могут даже арестовать преступника по ложному обвинению, а потом его выпустить и не проверить второй раз.

— Четыре пары? Это сколько же у русских недостатков! — хозяин дома засмеялся.

— Потом, — словно его и не перебивали, продолжил гость. — На пятой паре, преподаватели говорят следующим образом: «Россия — страна невероятных парадоксов». Вы можете относиться к русским как угодно, но упаси вас Мадонна, относиться к ним пренебрежительно или недооценивать их. Русские могут улыбаться, кивать и строить из себя идиотов. Потом они делают стремительный рывок… И работа преступников, кропотливая, долгая, рассыпается как карточный домик. Только русские могут найти настоящего преступника, основываясь на ложных показаниях. Только русские могут пять лет ловить преступника, въедливо собирая по одной крошке свидетельских показаний во время серии преступлений. Русские опасны. Опасны по своей натуре. Понять их разумом или логикой — невозможно! Поэтому в России Гюрза почти не действует. Никогда не знаешь, что сделает свидетель, который увидел как в припаркованную машину, редкий раритет в нашем веке, кладут огромную коробку, в которой что-то тикает.

— Как что? — хозяин дома перестал улыбаться. — Любой нормальный человек немедленно вызовет полицию.

— Именно! Но не стоит забывать, что это Россия. В России могут взломать машину, забрать оттуда коробку и раскрыть ее. В России могут вызвать сразу саперов с собаками. В России могут вызвать еще большую редкость, чем сами машины — эвакуатор. А затем погрузить машину на него и оттащить ее на свалку или утопить ее в ближайшем водоеме. Заметь, не используя джамп! Более того, в России могут такую редкость, как машину, просто взорвать. Чтобы она не занимала полезное место. Понимаешь?

— Нет, — честно признался хозяин. — Совсем.

— Вот то-то и оно. Русская полиция — это тот противник, с которым мы не можем справиться. Никто не может. Потому что остальные страны ловят преступника с позиции логики, ума, улик, доказательств, свидетельств. А они — по интуиции. Как Бог на душу положит. И ведь ловят! Еще как ловят!

— Ясно. А патруль?

— Русский патруль… он такой патруль, что им вполне можно запугивать начинающих преступников. Рассказывать про них страшилки. Там четырнадцать человек. Десять лет назад в составе было тринадцать человек. И патруль так и называли — чертовой дюжиной. Количество проваленных дел и дел закрытых у них примерно поровну. Пятьдесят на пятьдесят. Это самый низкий показатель. У любого патруля, даже самого захудалого патруля из какой-нибудь Уганды показатель закрытых дел выше семидесяти процентов. Но не у русских.

— Тогда разве они опасны?

— Дослушай, мой друг. Некоторые дела русские проваливают очень специфично, — гость покачал в ладони чашку с кофе. — В виду необъяснимых обстоятельств виновные в преступлениях умирают. Дорожные аварии. Аварии в домах. Самоубийства. Случайная шальная пуля при бандитских разборках.