Вячеслав Шалыгин - Черно-белое знамя Земли

Линфаня толкнули какие-то прохожие, и парень пришел в себя. Правда, не до конца. Картины ночной жизни основательно выбили его из колеи, и чтобы снова в нее войти, требовалось как-нибудь встряхнуться. Чжен в сотый раз оглянулся и решил пройтись в бодрой ночной толпе хотя бы до угла дома.

За углом, на широком освещенном проспекте Линфаня ожидало новое откровение. Ничего похожего на «ночной день» здесь не было! По тротуарам бродило несколько десятков обычных вялых полуночников, в дверях открытых круглосуточно супермаркетов и баров стояли зевающие охранники, а транспортный «поток» мог претендовать от силы на «ручей».

Чжен невольно обернулся. Улица за спиной по-прежнему кипела «темной жизнью». Фокус заключался в том, что проспект являлся частью второго транспортного уровня, а первый уровень за несколько метров до перекрестка нырял в трубу проложенного под проспектом тоннеля. То есть темная и светлая жизнь не пересекались, расслаиваясь, как водка и томатный сок в «Кровавой Мэри».

Мысль о коктейле подтолкнула Чжена к дверям ближайшего заведения в модном «земном» стиле. Обилие заведений «европейского» образца на китайской колонии было, с одной стороны, продуктом глобализации, а с другой — данью старинной традиции, пришедшей из тех древних времен, когда Сянган еще был Гонконгом, Аомынь — Макао, Тайвань — Формозой, а о глобализации никто и не помышлял. На заре современной эпохи во всех «заморских территориях» традиции Европы как-то сами собой смешивались с национальным китайским колоритом и создавали неповторимую атмосферу соединения, причем довольно гармоничного, противоположных стихий. Когда же пришла пора освоения космических колоний, история повторилась, только в несколько ином масштабе. На Дао традиционные ресторанчики вполне уживалась с барами, пабами и кафе, а люди свободно говорили как на колониальном китайском, так и на торговом английском.

Ну, и пили на колонии, соответственно, все, что угодно: от рисовой водки до темного пива, виски и текилы. Линфань почти не пил спиртного, но сейчас что-то подсказывало ему, что лучше выпить, чем сойти с ума.

Охранник бросил на запоздалого посетителя короткий взгляд и жестом потребовал снять «очки».

— Снимать запрещено.

— Да, конечно. — Чжен торопливо спрятал камеру в карман. — У вас все за наличные или я смогу расплатиться через гейм-порт?

— Откуда я знаю, сможешь ты расплатиться или нет? — буркнул охранник. — Не сможешь, вышвырну, и весь разговор.

Линфань прошел к барной стойке и уселся на неудобный высокий табурет. Полусонный бармен скрыл зевок и медленно, будто бы нехотя, подошел к посетителю.

— «Кровавую Мэри», — неуверенно сказал Линфань, — если можно.

— Замужнюю?

— Что?

— Солить? — Бармен постучал корявым пальцем по стойке.

— Что? — Линфань замешкался. — А-а, нет, без соли.

Бармен, не двигаясь с места, повторил жест. До Чжена наконец дошло, и он прижал ладонь к якобы отполированной локтями «деревянной» стойке. Видимо, бармен остался доволен состоянием лицевого счета клиента, но все-таки заранее снял через гейм-порт сумму за коктейль и, похоже, столько же чаевых.

«Бывает, и богатенькие не платят, — как бы говорила его кислая мина, — и чем богаче клиент, тем выше вероятность».

В ожидании напитка Чжен украдкой оглянулся по сторонам. Публики в баре было мало. Пять-шесть завсегдатаев и две скучающие девицы, судя по одежде и воинственному макияжу — охотницы за привидениями типа Чжена Линфаня. Почему за привидениями? Да разве нормального живого человека занесет в такой час в такое местечко?

Вопреки предположению, на Линфаня «охотницы» почему-то не обратили никакого внимания. Завсегдатаи тоже. Будто он и вправду был призраком. Все это было как-то странно.

— Ваша «Мэри», господин Линфань. — Бармен поставил стакан на чистую салфетку. — Что-нибудь еще?

— Откуда вы узнали… — Чжен осекся. — А, ну да, я же заплатил…через гейм-порт. Но я не хотел бы…

— Вы не хотели, чтобы ваше начальство узнало об этом походе в бар? Не волнуйтесь, господин Линфань, деньги сняты со второго счета. Движение средств по нему бухгалтерией вашей фирмы не отслеживается. Ну, так что-нибудь еще?

— Спасибо. Нет, пока ничего не надо. Впрочем… скажите, вы не замечаете ничего странного?

— Чего странного? — бармен отвел взгляд. — Сегодня на одного посетителя больше, чем обычно. Больше ничего.

— А то, что происходит на улице, за углом, вы видели?

— Нет. — Бармен напряженно запыхтел. — Я по ночам не гуляю, темноты боюсь с детства.

— А если я вам скажу, что там творится нечто… непонятное, но интересное. Что там кипит жизнь, причем как днем. Ездят машины без фар, ходят, абсолютно не спотыкаясь в кромешной темноте, люди. Работают офисы, магазины, заведения, но при этом нигде не зажигается свет. Что вы на это скажете?

— Только одно, господи Линфань, — бармен вдруг сделался каким-то колючим, будто ерш, — скажу, что вы не в себе.

— А если я покажу вам запись?

— Покажите ее кому-нибудь другому. — Бармен начал не на шутку заводиться. — Записей в вашем любимом киберпространстве вы можете откопать сколько угодно, но меня они не заинтересуют, даже если это будет самое захватывающее порно.

— Но это реальная запись! Я сделал ее только что на соседней улице!

— Слушай, белый воротничок, — бармен перегнулся через стойку и едва не боднул Линфаня в лоб, — если ты наклубился в виртуалке до глюков, отмокай дома, в ванне, а не у меня в баре, понял?! Или возвращайся в киберсферу и клубись дальше, пока не сойдешь с ума окончательно. А если тебе действительно надоело забивать мозги иллюзиями, покупай еще стакан и живи натуральной жизнью. Только без всяких фантазий наяву. Нечего смешивать две жизни, это тебе не коктейль, добром это не кончится.

— Но я говорю правду. — Линфань поник и уставился на пойло в стакане. — Там, снаружи происходит что-то странное.

— Уйгур! — позвал бармен.

У стойки мгновенно нарисовался охранник.

— Да, босс.

— Господин Линфань уходит, проводи. Вежливо.

Так и не притронувшись к «Мэри», Чжен сполз с табурета и направился к выходу. Бармен проводил его долгим взглядом и едва слышно вздохнул. Парень был хорошим. Стучать на хороших людей особенно тяжело. Бармен покачал головой, снова сокрушенно вздохнул и как бы через силу проронил: «Полиция, отдел надзора». Соединение установилось мгновенно.

Чжен Линфань ничего этого, разумеется, не видел и не слышал. Притормозив на границе света и тьмы, он надел «очки», набрал в грудь воздуха, словно перед прыжком в воду, и свернул за угол.