Энтони Рейнольдс - Отметка Калта

Киуз Селатон — сержант, Четвертая рота

Лирос Сиданс — капитан, Четвертая рота

Анкрион — сержант, Четвертая рота

Барка — сержант, Четвертая рота

Эйкос Ламиад — Эйкос Однорукий, тетрарх Ультрамара (Конор)

Телемехр — Небесный Воитель, дредноут «Контемптор»

Эфон — капитан, 19-я рота

Октавиан Брусций — капитан, 24-я рота

Колбия — технодесантник

Урат — сержант, 39-я рота

Федрал Фелл — командующий-помазанник

Хол Велоф — командующий-помазанник

Малок Карто — Темный Апостол

Эриэш Кигал — сержант терминаторов

Зу Гунара — дредноут

Меер Эдв Таурен — Сервер Управления, Механикум

Субиако — Ингениум, ауксилия Калтских Первопроходцев

Риук Хамадри — полковник, Ауксилия Обороны

Вольпер Уллиет — капитан, 77-я дивизия поддержки Ингениума

Кадин — майор, Штурмовики Кардаса

Бартебес — капрал, Штурмовики Кардаса

Первым в Боевой Сводке значится имя Гонория Люциеля, но кто станет последним? Предательство, которое подстроил Магистр Войны, началось гибелью Ультрадесантника, но капитан Рем Вентан из Четвертой роты поклялся, что оно завершится смертью Несущего Слово. Не одного из оборванных отбросов из братств культистов, не выдернутой из эмпиреев бескожей мерзости, а воина XVII Легиона.

Вентан записал это своим угловатым почерком на бумажной полоске для обетов. Сиданс с Баркой выступили свидетелями, а Селатон прикрепил полоску с восковой печатью к эфесу своего гладия. Вентан станет тем, кто вытащит последнего из сынов Лоргара на поверхность Калта, сорвет с него доспех и швырнет ублюдка на облученную землю.

Он будет ждать, наблюдая, как едкие лучи отравленного солнца сжигают плоть на костях Несущего Слово. Один слой кожи за другим будет чернеть и отваливаться, словно шлак, ядовитый воздух обожжет предателю горло, придушив крики и заставив выблевывать наружу пенящиеся и распадающиеся остатки легких.

И за миг до того как смертоносные лучи светила наконец прикончат Несущего Слово, Вентан всадит ему в череп заряд из болтера.

Последним умрет Несущий Слово, сраженный рукой Ультрадесантника.

Это не теория.

Чистая практика.

Комплекс размером с город, некогда считавшийся одним из крупнейших космопортов Калта, сгорел в пламени гнева Легиона. Были известны имена Хол Велофа и Федрала Фелла, однако были и другие — воители, которые, возможно, совершили в прошлом славные деяния, но теперь стали синонимом предательства и упоминались наряду с Гором.

Ланшир стал некрополем, городом-кладбищем, улицы которого завалены обгорелыми остовами боевых машин, мусором, после битвы валяющимся по всей планете, и десятками тысяч почерневших от радиации тел. Смертоносные лучи светила Калта сжигают кости в прах, и радиоактивные ветры сдувают хлопья с мертвецов, закручивая вихри.

Большая часть трупов принадлежит смертным солдатам предателей, которые погибли от возмездия орбитальных платформ или были отравлены солнцем, когда планета лишилась последних остатков атмосферы. Среди разбросанных тел лишь несколько имеют постчеловеческие пропорции легионеров.

На поверхности остаются только мертвые враги.

Павших Калта унесли вниз и воздали им надлежащие почести.

Громадные осадные экскаваторы и строительные машины Механикума, предназначавшиеся для войн крестового похода, роют в скале Калта пещеры-могильники — широкие галереи и глубокие шахты, где прославленные мертвецы навеки станут частью мира, за который отдали свои жизни.

Первопроходцам ингениума Субиако еще многое нужно сделать, но оказание почестей мертвым было первой из задач, которые поставил перед ними Вентан.

Таурен вычистила мусорный код из орбитальной защитной сети и тем самым спасла Ланшир от полного уничтожения, однако мало что устояло после ее тщательного возмездия, когда лучевые орудия, ракетные базы и платформы залпового огня разнесли наступление Несущих Слово в пыль. Над разрушенной центральной промзоной, словно следы давно погибшей цивилизации, возвышаются остовы фабрик и оставшиеся без крыш цеха. Леса прогнувшихся башенных кранов и искореженных останков грузоподъемников раскачиваются, будто пьяные, а железнодорожный терминал Бедрус Облик напоминает игрушечную рельсовую дорогу, раскиданную среди транспортных линий и депо.

По всей территории космопорта горят склады боеприпасов и грузовые контейнеры, сложенные в штабели перед подъемом на орбиту, и трепещущую в небе зарю перечеркивают сотни чернильно-черных столбов дыма. Над выпотрошенными остовами транспортников и останками армии для завоевания миров скорбно разносятся треск пламени и металлический скрежет рушащихся сооружений.

Вентан помнит это место.

Он помнит незамутненное насилие, непрекращающиеся вспышки вражеского огня, всесокрушающую мощь. Сплошной шквал массореактивных снарядов, неоновый лазерный дождь, громовой грохот боевых машин предателей, сопровождающих воем свой кровавый триумф. Взрывы и вопли сливаются воедино в предсмертный крик целого мира.

По сравнению со всем этим нынешняя кошмарная панорама гибели, озаренная пламенем, кажется почти спокойной.

Ланшир мертв, но в нем продолжается активность. Фабрики и грузовые склады далеко к северу от центра окутаны совершенно неестественной дымкой, и там горят огни не разрушения, а созидания и восстановления. Что-то выжило посреди мирового катаклизма. Судя по обрывочным вокс-перехватам, Федрал Фелл удерживает северные заводы, но сверх этого не известно ничего конкретного.

После битвы за Калт осталось много теории, но чрезвычайно мало практики. Вентан и двести легионеров Четвертой прячутся на гребне, а под ними ржавые рельсы тянутся от горящего железнодорожного терминала прямо от Облика к фабричным депо.

— Что-нибудь видите, сэр? — интересуется Селатон, подползая к краю гребня.

Вентан качает головой. Что бы ни творилось на севере, это остается тайной.

— Мне нужны разведчики Ваттиана, — говорит капитан. — Но…