Александр Лыхвар - Западня

Все погрузились и только ждали команды капитана. Тот с кем-то переговорил по связи и обращаясь к специалисту спросил:

– Что скажешь по поводу этого гроба? – Указывая пальцем на выпотрошенный челнок Сальса, сиротливо стоящий посреди поля с настежь распахнутыми люками.

Заключение, больше похожее на приговор последовало незамедлительно: – Старая колымага, изношенная настолько, что ни о каком восстановлении не может быть и речи. Если ее кому-то предложить, то за нее не просить денег надо, а наоборот – доплачивать.

– Все ясно, уходим. Силовые установки двух боевых машин дружным воем откликнулись на эту команду, вертикально взлетая с крохотного клочка обработанного руками человека земли. Та, в которой находился Сальс, развернувшись и клюнув носом дала залп по брошенному кораблю. Оглушительный взрыв прокатился по округе, выдавая новую порцию ужаса каждому обитателю этой глухомани. Волна ослепительно-белого огня прокатилась по поверхности вынося к границе леса куски металла, изуродованные настолько, что даже эксперт не сказал бы с полной уверенностью, какая именно часть только-что существовавшего корабля была представлена тем или иным обломком.

Для этого корабля все уже было позади. Он отправился следом за своими создателями, хотя и с задержкой в сотню лет, из мира людей опять в мир природы. А вот для его последнего хозяина как раз наоборот, все только начиналось.

Из лесу вышел бородач провожая тяжелым взглядом две черные точки, быстро двигающиеся на север по начинающему кутаться в белоснежные облака небу. За мужем, опасливо обходя загоревшиеся сухие ветки вышла женщина. Увидев, что их хижины нет на месте она заголосила, но взглянув на мужа тут же осеклась.

Бородач прошелся по перепаханному струями газов полю, с которым еще час назад было все в порядке. Догорающие коптящим, черным пламенем груды развороченного металла захламили буквально все поле. Стараясь держаться как можно дальше от этих обломков, мужчина ступал плохо слушающимися ногами по своей земле, осматривая грустным взглядом полное торжество Хаоса. Насытившись вдоволь этим зрелищем, он вернулся к тому месту, где стояла его хижина. Женщина так и не тронулась с места, перепуганными глазами глядя то на испорченное поле, то на своего мужа.

Постояв немного в нерешительности, мужчина стал разбирать тлеющие, обугленные деревяшки, которые совсем недавно были его домом. Из завала он извлек сначала мотыгу, рукояти на инструменте не было, только пятисантиметровый, обугленный кусочек дерева свидетельствовал о том, что совсем недавно она была на месте. Порывшись еще немного ему удалось обнаружить топор. Его лезвие за годы работы сильно слизали твердое дерево и заточные камни, рукоятка, хотя и почернела, но сохранила свою прочность. Работать инструментом еще было можно. Человек улыбнулся своей находке и черной, заскорузлой ладонью протер лезвие. На синеватой стали вспыхнуло отражение приближающегося к закату, наливающегося кровью светила.

Нагнувшись еще раз над своим пожарищем он резко выпрямился – что-то кольнуло его под одеждой. Запустив руку за пазуху он достал сверкающий глянцевой поверхностью прямоугольный кусочек коричневого пластика. Несколько минут рассматривал его, поворачивая то одной, то другой стороной, проводил потерявшим чувствительность пальцем по цифровому и буквенному рельефу купюры, раздумывая, куда же приспособить эту вещь в своем хозяйстве, да так и не придумав ей никакого применения резко отшвырнул прочь. Подхватил свой топор и уже через несколько минут лесная глухомань, развлекаясь, вторила его сильным и размеренным ударам. Иногда топор замолкал, но только для того, чтобы без помех лес услышал шум падения очередного поверженного исполина.

Рядом с испорченным, медленно расширялось и росло новое поле.

По скованной морозом равнине порывистой ветер гнал легкую поземку. Снежинки образуя непрерывно меняющиеся узоры на ровном как стол плато, быстро перемещались, на долго не задерживаясь на одном месте, к чернеющему на востоке неясным, темным пятном горному хребту. Скитлар собирался начать на своей новой планете новый день. Хотя звезда на небе еще не появилась, но участок небосклона, сразу за хребтом, заметно посветлел, образовав красивый переход цветовой гаммы от иссиня-черного, до светло-синего, задействовав при этом все цветовые оттенки индиго.

Посреди плато, способный поразить воображение даже людей разбиравшихся в подобных сооружениях, возвышался огромный прямоугольный корпус обогатительного комбината. Правда, надо сказать, в этот утренний час он никого своими размерами не поражал – равнина вокруг вооружения была абсолютно пустынна, только ветер, привыкший за сотни тысячелетий чувствовать себя безраздельным хозяином этой местности, занимался извечным своим делом – подметал снег, вернее его жалкое подобие, на своем участке.

Комплекс действительно был огромен. Около двухсот метров в высоту. Длина его большей грани составляла километров двенадцать, а ширина не меньше десяти. правильную форму аскетичного, грязно-коричневого, бетонного строения, несколько портили разнообразные пристройки, располагавшиеся как на поверхности планеты, так и на крыше самого комплекса. От некоторых, расположенных на нулевом уровне, оборудованных широкими воротами шлюзовых камер, по такой же коричневой, как и комплекс равнине тянулись парные следы гусеничных вездеходов, исчертивших промерзлый грунт в разных направлениях. Среди хаоса оставленных следов четко просматривались несколько направлений, в которых ездили чаще всего. Вокруг не было никакого движения, будто все замерзло и это циклопическое сооружение казалось кошмарным порождением каменистой пустыни.

Не смотря на кажущуюся безжизненность и покинутость этого места, оно явно не являлось таковым. Из выходных раструбов вентиляционной системы валил пар, технологическая система комплекса, выбрасывала густой дым с едким запахом серы, а огни посадочных площадок и шлюзовых космических модулей ярко светились, не оставляя ни каких сомнений в том, что за видимым отсутствием движения скрывается бурная деятельность.

Внушительных размеров оранжевое светило, наконец выглянуло из-за одной из вершин горного хребта, казавшемся при такой подсветке обломанным в схватке зубом великана и равнодушным, не мигающим взглядом осмотрело еще один участок своей вотчины. Не обнаружив ничего подозрительного, медленно стало подниматься вверх по пологой дуге, забираясь все выше и выше, наводя ужас на ночные тени, в панике попрятавшиеся в глубоких отрогах далекой цепи гор и среди внешнего оборудования комплекса.