Иной. Книга 4. На три фронта. Часть 2 - Алекс Бредвик

— Ну-у-у, — протянул начальник, разведя руки в стороны. — Оборудование отнимают у меня, у тебя Альберт, у Марины… У троих. Останется оборудование, соответственно, у Володи, у Андрея и у Вероники, которая сейчас в отпуске и так.

— У меня? — аж осела девушка, потерявшись. — Но… Я ж уже через неделю могла зайти в игру и встретиться с мужем…

— Да купи просто себе обычное оборудование для игры в виртуальной реальности, — недовольно скривился Альберт. — Я бы на твоём месте уже давным-давно так сделал. То, что ты следуешь правилам, глупость.

— Ну, и глупость сморозил, — успел сказать начальник быстрее уже начавшей краснеть девушки. — Когда она устроилась сюда, у неё взяли образец ДНК и нейронный слепок мозга. Теперь, без согласия отдела безопасности игры, она не сможет подключиться к ней. Её внесли в реестр.

— А вот это не есть хорошо, — кивнул Альберт, после чего встал с кресла и, идя к посудомоечной машине в уголке отдыха, продолжил говорить. — Помню, из-за этого реестра не мог год нормально работать. Хорошо, хоть не уволили, а просто всех премий лишили… Но жить тоже стало сложновато, привык к хорошим деньгам.

— Но… — осела и не выдержала давления эмоций девушка и начала плакать, хотя всё же пыталась сдержать свои эмоции. — Я же… Уже почти… Они издеваются… Однозначно…

— В реестр тебя внесли из-за мужа, — подошёл к девушке начальник и положил ей руку на плечо. — Врачи пока запрещают к нему подходить, так как у него перестанет вырабатываться стремление вернуться назад. Он сможет привыкнуть к тому, что ты его там навещаешь… В общем, они как-то сложно всё это описали, ссылаясь на психологию человека… Но я тоже не понимаю, зачем и почему тебя не пускают. Странно всё это выглядит со стороны.

— Может, просто я вам не нужна? — подняла красные от слёз глаза девушка, сразу вытерев их рукавом своей белой блузки. — Может, вы меня взяли просто из жалости, просто чтобы поиздеваться? Это же вверх эгоизма! Мне обещали, что я смогу встретиться с мужем, попасть к нему в логово, а тут меня вообще отрезают от игры!

— Марин, — опять тяжело вздохнул начальник, потерев правый висок. — Я тебя прекрасно понимаю… Но и ты пойми, что корпорация просто так ничего не делает. Нельзя было, чтобы ты к нему приближалась, ибо это могло нарушить какой-то там процесс, какую-то системную опцию сбить. Видимо, что-то пошло у корпорации не так, вот и отстранили тебя, продлив это время.

— Да идите вы! — гневно бросила девушка, после чего направилась к выходу, схватив свою лёгкую куртку с вешалки, открыла механический замок на двери и спешно удалилась из здания.

— Оу, — поднял свой взгляд Андрей. — А это было жестко. Может, как-то успокоить девушку-то?

— В её состоянии сейчас не успокоить. Плюс я ей не успел сказать одну новость… — опять тяжело вздохнул начальник отдела. — Может, догнать и обрадовать?

— Я бы догнал, — сказал Андрей, снова уткнувшись в монитор. — Но это уже ваше дело. У меня есть своё, я им занимаюсь.

— Чёрт, — рыкнул начальник, после чего стремительно пошёл вслед за Мариной.

В коридорах на удивление было людно. Сегодня корпорация решила устроить дверь открытых дверей, пропустив в свои недра множество мальчишек и девчонок, которым было интересно, как же именно создаются и регулируются такие огромные игровые миры.

Толпа подростков лет пятнадцати как раз проходила мимо отдела, где работала Марина, так что её начальнику сразу посыпался ворох вопросов, на которые он даже не старался отвечать, просто игнорируя детей. Это могло попортить впечатление от прогулки, но экскурсовод смог успешно выкрутиться из ситуации.

— А иногда происходит и так, — показал он рукой в след быстро уходящему человеку. — Не у всех есть время, чтобы дать интервью, слишком заняты. Возможно, он нам сможет ответить на пару вопросов, когда вернётся, ведь мы обязательно будем возвращаться этим же путём, а пока пройдёмте за мной, мне ещё есть, что вам показать!

Догнав девушку буквально на выходе из главного здания, начальник отдела остановил её и очень тихо сказал пару очень важных для неё слов, из-за которых гнев и обида, сменились благодарностью и радостью.

— Так что, к нему пока не пускают, из-за того, что это только началось, — начал говорить он громче, — но уже через неделю к нему разрешат ходить. Мозг ещё не особо корректно работает… В общем, он будет как младенец, пока обратно разум не вольют. Как-то так.

— Но это же великолепная новость! — обняла своего начальника девушка, а потом резко отстранилась, поняв, что делает нечто недозволенное на работе. — Ой, простите…

— Да ничего страшного, — улыбнулся мужчина, после чего направился обратно к отделу, но она его остановила своим окриком.

— Значит, его скоро подключат, раз есть признаки восстановления? — спросила Марина, на что её начальник просто развёл руками в сторону.

Держа в руках свою алебарду, я пытался высмотреть какие-то глобальные изменения в ней, но, кроме одного колечка из металла красного цвета посреди металлического древка, на ней ничего не появилось. Видимо, у каждой пассивной способности свой отдельный участок, который преображается с её развитием… Интересно, однако.

— Эх, жаль, что дальнейшие изменения только через десять твоих уровней можно будет наблюдать, — начал даже разговаривать я со своим оружием, после чего убрал его в инвентарь и раскинул руки на кровати. — Что же мне делать…

«Захватывать мир?» — усмехнулся голос в моей голове, но я не стал на него реагировать так, как делал это обычно, просто слегка усмехнулся и задал нужный мне вопрос.

— Что мне делать, чтобы выбраться из этой игры? — с тяжестью вздохнул я, после чего убрал в инвентарь доспехи, подполз к подушке и, обняв её, лёг на бок. — У меня уже крышу рвать начинает… Сначала я пытался держать себя в руках в силу своего характера, но сейчас… Всё сильнее начинаю осознавать, что реальность начинает уходить от меня.

«Сам виноват, что тогда на лыжах решил покататься», — с какой-то пассивной угрозой в голосе начал говорить силуэт. — «Вот слушал бы свою жену, ничего бы не произошло, а так… Сам виноват, и ты это понимаешь».

— Без обид, — вздохнул я, ещё крепче обняв подушку, а потом резко отпустив её, после чего повернулся на спину и уставился в потолок, — но я тебя спрашивал не об этом. Я сам знаю, что я виноват, знаю,