Владимир Поселягин - Посредник

Быстро осмотревшись, я снизил скорость и перешёл на шаг, поставив Дину на землю.

— Что случилось? — тут же спросила её мать.

— Всё нормально. Это оказывается, бомбардировщики были, а не штурмовики, вот те твари опасные… Ложимся! — скомандовал я и первым рухнул на землю, закрыв собой снова захныкавшую Дину.

Дело было в том, что атаковала поезд тройка бомбардировщиков, пара пошла за уходящим поездом, а третий как раз повторно заходил на цель. Мы удалились от вагонов метров на четыреста, поэтому заметив, что вот-вот на них посыпятся бомбы, я мысленно прикинул расстояние, разлёт осколков и велел ложиться. Мы вышли за зону гарантированного покрытия.

Из вагонов всё выпрыгивали и выпрыгивали люди, некоторые даже в окна лезли, да и на поле их хватало, но тут вагоны накрыло градом бомб, кажется, это были сотки, и всё потонуло в грохоте разрывов. Теперь не было слышно ни криков людей, ни воя бомбардировщика. Встав, я сбросил с себя тело Юлии, правда та и сама зашевелилась, бросившись к дочке, и осмотрелся, прочищая уши. Грохнуло знатно, но к счастью меня не сильно оглушило, я заранее по привычке открыл рот. Звук вернулся быстро, снова рёв моторов удаляющегося бомбардировщика, и крики людей, но уже не так многоголосо, потери были большие.

Как оказалось, это ещё было не всё, бомбардировщик, что разнёс остатки вагонов, разворачивался для повторного захода. Он конечно не штурмовик и пушек не имел, но прочесать из пулемётов поле был в состоянии, чем явно собирался заняться.

— Тварь, — с ненавистью прошипел я. — Видишь же что тут гражданские, не воинский эшелон.

Конечно, в вагонах военных хватало, я бы даже сказал их было половина от общего числа, но всё же это был беспредел.

— Бежим? — испуганно спросила Юля.

— Нет, — отрицательно покачал я головой. Пристально отслеживая все движения бомбардировщика. — Он не на нас заходит. Левее, если побежим как раз под очередь попадём.

Я с безразличием посмотрел, как мимо пронёсся агроном из нашего купе с выпученными от ужаса глазами, и как он изломанной куклой упал, попав по длинную очередь бортового оружия немца, понявшего много фонтанчиков по земле. Буквально метрах в тридцати от нас. Я не ошибся, очередь прошла в стороне.

— Всё-таки бог скотина, раз лишил меня моих умений. Лечить я теперь не могу, — пробормотал я оглядываясь.

Раненых было не просто много, а множество, они лежали и корчились на земле, были слышны крики и стоны. Самое страшное, было несколько детей, вот на них даже я смотреть не мог. Помочь я им ничем не мог, но виноватым в этом я себя не чувствовал. Виновен был тот, кто лишил меня силы лечить людей. Чтобы ему там икалось наверху.

— Вот теперь бежим, — подняв Юлю под локоть, я помог ей бежать, не забыв подхватить Дину. Не успели мы отбежать метров на триста, как бомбардировщик пошёл на третий заход. Причём, прямо на нас.

Развернувшись, я потянул попутчиков за собой, мы успели выйти из-под обстрела, и досталось основной массе бегунов. После этого бомбардировщик, медленно набирая скорость, направился к своим.

— Номер «тридцать семь», я запомнил тебя мразь, — зло прошипел я, провожая немца глазами.

— Что теперь будет? — устало спросила Юля.

— Вы сейчас идёте за мной к дороге, после чего возвращайтесь к Минску, садитесь на ближайший поезд и двигаетесь в Москву. Москву немец не возьмёт. Нигде не задерживайтесь, немец быстро будет захватывать наши территории.

— Откуда ты всё это знаешь? — стараясь не смотреть вокруг, спросила Юля.

— Потому что знаю. Всё, идём. Тут много людей выжило. Вон медики имеются, есть, кому людям помочь. У тебя задача сохранить дочь, у меня другая, не менее важная.

— Тебе не страшно смотреть на всё вокруг? Ты совершенно спокоен, — продолжала задавать вопросы Юлия.

— Да нет, для меня практически привычное зрелище, я видел картины и похуже. Неприятно конечно, но не критично.

Я закрывал глаза Дины рукой, чтобы та не видела весь тот ужас, что творился вокруг, а пробирало даже Юлию, та шла и плакала. Мы прошли мимо разрубленного почти пополам тела нашей проводницы и стали уходить дальше в поле, тут мертвецов уже не было, только вдали виднелись спины удирающих пассажиров, что не могли остановится.

Отойдя от остатков поезда на полтора километра, я осмотрелся и, подмяв пятачком рожь, велел садиться. Дина уже с полукилометра бежала рядом сама, так что она была в порядке. Сняв сидор, я развязал горловину и достал флягу. У меня их было две, вот эта вот, стандартная красноармейская из толстого стекла, и ещё одна, жестяная двухлитровая лужёная, тоже находилась в сидоре. В лужённой была вода, вчера вечером залил во время одной из остановок, в этой неразбавленный спирт.

Достав так же литровую кружку, я её купил, чтобы варить в ней чай вместо чайника и, плеснув на дно грамм пятьдесят, разбавив водой на глаз, протянул Юлии:

— Пей, я потом осмотрю тебя.

Та залпом опрокинула кружку и лишь поморщилась, но печеньку что я ей протянул, взяла. Поставив флягу и кружку рядом, шлёпнул по руке Дины, что к ним потянулась, той хотелось пить, я достал бинт и, отрезав финкой кусок, нож у меня за голенищем был, промокнул его остатке водки на дне кружки и стал стирать кровь с лица девушки. Очистив рану, я прикинул и сказал, что зашивать не требуется, сама зарастёт, но повязку на лоб всё же наложил, предохраняя рану от пыли и пота. Потом пощупал бок и сказал переломов нет, но возможна трещина в одном из ребер. Пусть она не напрягает этот бок. У Дины кроме царапин ничего не было, я так вообще не пострадал. Дав всем напиться из лужёной фляги, ополоснув предварительно от водки кружку, я сложил все вещи на место и, не обращая внимания на удивлённый взгляд Юлии, достал пистолет и сунул его за пояс под рубаху, запасные магазины убрал в карманы брюк. Мне сейчас требовалось автоматическое оружие.

— Передохнули? — спросил я и, получив согласные кивки, сказал, вставая и закидывая сидор за спину. — Тогда идёт. Наша дорога только начинается.

По полю мы шли не одни, я визуально видел потерянно бредущих человек десяток гражданских. Военных среди них не имелось, видимо они вернулись к остаткам поезда. Мы же довольно скоро вышли на дорогу, и я подошёл к семье из мужчины, женщины и трёх детей, повезло, выжили и, попросив их принять в свою компанию Юлию с дочкой, отправил её с ними. Те тоже возвращались в Минск, так что им было по пути. Так встав на обочине простой полевой дороге, я махал рукой Дине и Юлии, удаляющимся от меня неспешным шагом.

Естественно я мог помочь своим попутчиком припасами и средствами выживания, но они мне были нужны самому, поэтому ничего от меня им не ушло, хватит и перевязки. Лишь одно я сделал без сомнений, незаметно передал девушке один из «Наганов» с запасом патронов. Она жена красного командира, разберётся. Та подтвердила, что хорошо владеет этим типом оружия, хотя у её мужа был «ТТ».