Антон Медведев - Враг Империи

— О, а я как раз к тебе собирался. — Рик сунул ему в руки стопку книг и карточку-ключ. — Это Моррис тебе передал. Иди в семьсот десятую, там уже все приготовлено. У тебя в распоряжении три дня. Прочтешь все от и до, видеозаписи тоже просмотри полностью, ничего не пропускай. Тебя могут проэкзаменовать, так что будь внимателен.

— Да, Рик, я понял.

— Вот и умница. А сейчас извини, у меня дела…

— Постой… — Ким остановил готового было уйти напарника. — Я хотел спросить… Тот человек, который был в подвале. Он все рассказал?

— А куда бы он делся, — усмехнулся Фельдман. — Правда, Голану пришлось потрудиться.

— Он жив?

— Сдох этой ночью. Исполнителям будет меньше работы. — Фельдман снова усмехнулся, затем похлопал Кима по плечу. — Не переживай, на наш век этого добра хватит. Все, мне пора… — Рик повернулся и быстро пошел по коридору.

Ким задумчиво смотрел ему вслед, придерживая левой рукой книги, а в правой сжимая ключ. Когда Фельдман скрылся из глаз, Ким взглянул на карточку. Итак, семьсот десятый кабинет…

Нужный ему кабинет оказался в тихом полутемном коридоре. Разглядев номер кабинета, Ким провел карточкой по замку, открыл дверь и вошел внутрь.

Здесь было тихо и довольно уютно. Покрытый зеленым сукном стол, удобное кресло. Напротив стойка с видео. У самой стены примостился небольшой диванчик.

Ким положил книги на стол, здесь уже лежали три кристалла видео. Вместо надписей на кристаллах были порядковые номера — очевидно, просматривать их тоже следовало по порядку. Ким представлял, что на них могло быть, поэтому начать решил с книг. Так ему будет проще.

Через минуту он понял, что книги тоже пронумерованы, поэтому нашел первую, сел за стол и углубился в чтение.

Эта книга не содержала в себе ничего особо страшного и носила скорее просветительский, общеобразовательный характер. В ней давались философские и моральные основы допроса с пристрастием, ясно и логично обосновывалась его необходимость в современном цивилизованном обществе. Рассуждения неизвестного автора сопровождались реальными примерами из жизни Отдела Дознаний, Ким с интересом читал подробные комментарии к происходившим когда-то событиям. И все больше убеждался в том, что Чалми был прав. Особенно ему понравился один довод автора книги, там говорилось о том, что преступнику совсем необязательно терпеть боль, ведь он в любой момент может рассказать правду и этим закончить допрос,

На первую книгу у Кима ушло почти два часа, за это время он устал от доводов и размышлений, а потому был рад, когда взял из стопки следующий том.

В этой книге рассматривались вопросы физиологии и медицины, причем уже в сугубо практическом русле. Ким узнал, как надо вести допрос, чтобы пациент не потерял сознание от боли, — оказалось, что для этого существовала не только специальная методика допроса, но и особые препараты, так называемые стабилизаторы. В обычных условиях человек способен переносить боль до определенного предела, затем сознание отключается, спасая человека от мук. Стабилизаторы позволяли держать пациента на гребне боли неограниченно долго, что весьма положительно сказывалось на результатах допроса.

Вторым важным типом препаратов являлись активаторы. Сюда входили вещества, активирующие жизненные функции организма. В результате, даже после весьма интенсивного допроса, сопровождаемого большими потерями крови, травмами тела и внутренних органов, пациент сохранял жизнеспособность. А значит, появлялась возможность продолжать допрос до получения нужного результата.

Приводились и конкретные примеры подобной выносливости. Читая об этом, Ким снова ощутил у горла комок. Он и представить себе не мог, что с человеком можно сделать такое…

Собственно медицинские знания тоже не были обойдены стороной. Автор нацеливал их на то, чтобы по возможности продлить пациенту жизнь. Ким узнал, как бороться с кровотечением, как правильно накладывать жгуты и зашивать раны. Здесь же подробно описывалась техника ампутации, обычно она проводилась по суставу, спилу или излому кости. Вчитываясь в сухие строки, Ким приходил в ужас, понимая, что все Эти знания добыты на практике, что книга, которую он держит в руках, оплачена муками сотен и сотен людей. В конце концов Ким не выдержал и отложил книгу в сторону. Уж слишком все это было страшно.

Он подошел к дивану, лег и закрыл глаза. Ким понимал, что надо успокоиться, что все это в его же интересах. Ведь идет война, эти люди преступники — а значит, заслужили наказание. Нельзя сейчас быть мягким, нельзя. Или они, или мы. Другого не дано.

Не получилось… — Ким с грустью подумал о том, что не может убедить себя в правильности происходящего. Да, вроде бы все логично и складно. Но до чего омерзительно…

По коридору кто-то шел. Ким услышал шаги, вскочил и быстро сел за стол, рывком придвинул к себе книгу. Но человек прошел мимо, Киму стало стыдно. Господи, в кого он превратился…

Он снова вчитался в строки, стараясь вникнуть в таившийся за ними смысл, пытаясь заставить себя воспринимать это. Не получилось — прочитав около страницы, Ким вдруг поймал себя на том, что глаза скользят по тексту, а мысли заняты совсем другим.

Ему стало жарко. Ким расстегнул ворот, встал и распахнул настежь окно. В комнату тут же ворвался холодный ветер, зашуршали страницы книги. Сев за стол, Ким не стал искать прежнюю страницу — так было ближе к концу. В итоге он осилил и эту книгу, читая сначала через строчку, а в конце уже и вовсе через страницу. Почему-то был уверен, что все это ему не понадобится.

Осталось прочитать две книги. Вздохнув, Ким придвинул к себе очередной том.

После первых же страниц стало ясно, что на этот раз Ким добрался непосредственно до техники пыток. Начало было довольно спокойным, на цветном развороте приводились схемы человеческого тела, отдельно мужского и женского. Как оказалось, в пытках тех и других тоже имелась своя специфика.

Книга содержала около двадцати разделов, в каждом из них описывалась конкретная методика пыток с применением разного рода инструментов, от очень древних до современных, а также с использованием огня, воды, звука, электричества, разного рода кислот и прочих химических препаратов. Эту книгу Ким читал очень подробно — не потому, что это было нужно, а в силу каких-то необъяснимых внутренних причин. Ему казалось, что он все глубже и глубже погружается в пучину зла, и не противился этому. Порой его захлестывал ужас, но Ким продолжал вчитываться в строки, чувствуя, что вот-вот ему откроется некая тайна, что миг откровения уже близок. Наконец он понял, почему не отпускала его эта книга, — вникая в технологию пыток, он лучше понимал окружающий его мир. Мир Чалми, мир Морриса и Фельдмана. Мир, к которому принадлежал и он сам.