Андрей Петракеев - Нежить

Не буду тебя учить как вести себя с людьми. Я лишь сожалею о том, что всё закончилось так быстро. Я ещё многого не успел сделать, ещё больше осталось лишь в планах. Будь счастлив, Александр, о своём теле не беспокойся, оно не подведёт. Прощай!

Экран погас, а Александр ещё какое-то время сидел и смотрел в потемневший прямоугольник.

— Вот и всё. Вот и закончилась эпопея. Или всё только начинается?

Просидев у терминала с полчаса и раздумывая над своей судьбой, он наконец заставил себя встать и пойти разбирать вещи, устраиваться в своём каменном жилище.

— Хэй! Дружище! Ты каким образом здесь оказался? — Александр достал из багажного ящика скутера небольшой кофр, а на дне обнаружил механического паука Роба. Он поднял его, держа за одну из лап, паук не подавал признаков жизни, встряхнул. — Роб! Ты жив, приятель?!

Паук висел на одной лапе и не подавал признаков жизни. Потом его видеорецепторы блеснули розоватым, налились цветом, переходя в рубиновый. Внутри механоида что-то стрекотнуло, он поджал лапы, кроме той, за которую его держал Александр.

— Живой, бродяга! — он положил паука на сиденье скутера и слегка подул на него. — Ты как сбежал из аквариума? А, ладно, можешь не рассказывать, мне всё равно очень приятно тебя видеть. Пойдём, посмотришь, как я устроился.

Паук взобрался на предложенную руку и цепляясь за рукав куртки, вскарабкался на плечо. Механоид всё понимал, воспринимая речь и видеоряд. Александр подхватил последний кофр и пошёл в дальнюю комнату, которую решил оборудовать под спальню.

Александр уже неделю жил в гроте. Он играл на терминале, читал с экрана, спал, ел, отжимался, приседал, прыгал, опять играл и читал. И снова спал. Неделя бездействия и неизвестности начинала выводить его из себя. Получив железное тело, эмоции тем не менее, у Александра остались.

— Эх, сейчас бы наружу! — Александр взял на руку Роба и приблизил к своему лицу, как бы глядя тому в глаза. — Вот, скажи, сколько нам здесь сидеть? Наверное профессор думал, что я по умолчанию знаю, как отсюда выбраться, а выходит всё наоборот.

Роб подобрался к краю ладони, и спрыгнул на пол. Восемь лап спружинили, гася удар о камень, и механоид засеменил в сторону комнаты, что была отведена под склад. Александр пошёл следом.

— Эй, Роб, ты куда? — но паук продолжал семенить по полу, добрался до стены и цепляясь своими лапами пополз вверх. Взобравшись примерно на метр он остановился и стал приподнимать и опускать одну из лап, как бы постукивая по стене.

— Ну, и что тут? Что ты мне показываешь? — он придвинулся к стене. При близком рассмотрении он увидел, что небольшой участок стены отличается по фактуре от остального массива. — Что нужно сделать? Нажать?

И он нажал. Нажал на то место по которому отстукивал лапой паук-механоид. Нажал и отскочил, потому что кусок стены пришёл в движение. Панель с неровными краями выдвинулась, а затем сдвинулась в сторону, открыв шириной в метр проход, уходивший вглубь скалы.

— Ого! А ларчик просто открывался! Да, Роб? — Александр пересадил паука на плечо. — Сейчас я фонарь возьму и мы проверим с тобой, куда ведёт этот ход.

Проход, пробитый в толще скалы, сразу пошёл по наклонной вверх и вывел Александра в тупик. Уже имея опыт, он стал нажимать на каменную стену на уровне пояса, до тех пор пока не активировал незаметную панель. Плита сдвинулась в сторону, а на Александра обрушился свет. Он зажмурился, отошёл машинально на шаг назад, открыл глаза и тут же отметил ещё одно из преимуществ своего искусственного тела. Глаза моментально приспособились к яркому свету, искусственному видеосенсору понадобилось четверть секунды, чтобы сузить внутреннюю микродиафрагму.

Александр выглянул из отверстия, что открыла панель и едва не упал, в пяти метрах внизу плескалась вода. Напротив громоздились ещё скалы, образовывая нечто похожее на общий массив.

Вдоволь насмотревшись на скалы и море, на крикуш, птиц похожих на чаек, но втрое больше, Александр вернулся в проход и закрыл за собой панель. Он спустился вниз, оседлал скутер и оттолкнувшись от бортика, стал помогать себе ногой, подгребая к стене, что опустилась вниз, перекрыв выход из грота. На обследование ушло больше получаса, но он всё же нашёл заветную панель, надавил. Стена медленно, почти без звука пошла вверх.

Он так и просидел в скутере до заката, наблюдая как светило скрывается в мареве нагретой воды, оставляя розовую дорожку, что казалось ведёт прямиком в грот, выдавая где прятался беглец.

Едва светило скрылось, небо потемнело, а Александр принялся искать другую панель, чтобы закрыть грот. Едва он полностью въехал в пещеру, стена сама опустилась, избавив его от поисков.

Он просидел в гроте ещё два дня, а потом его терпению пришёл конец. Дождавшись когда сядет солнце и на море стемнеет, Александр вывел скутер и включив навигатор отправился на остров доктора Мережко.

Остров появился внезапно, словно вырос из под воды, нос скутера ткнулся о доски мостика, Александр выключил двигатель, слез, подхватил причальный шнур и закрепил на руле.

Стемнело до такой степени, что в паре метрах ничего небыло видно. Александр представил себе кота и тут же его зрение прояснилось, всё стало видно, но только в серых тонах. Мыслеобразы были связующим звеном между мозгом человека и набором функций искусственного тела. Раз установленные самим же Александром в процессе обучения и адаптации мыслеобразы, теперь удобно им использовались.

Медленно, стараясь ступать тихо, Александр стал пробираться к особняку. В саду, что отделял малый пляж, где он оставил скутер и особняк, всё с первого взгляда выглядело как и в ту ночь, когда он уезжал отсюда. Он шёл по дорожкам, временами останавливаясь и прислушиваясь. Тишина.

Так он вышел к особняку и вот тут увидел то, чего опасался. Даже в серо-зелёном цвете Александр как следует рассмотрел те разрушения, что претерпел дом. Штурм действительно был. Стены в пробоинах, будто в них стреляли из танковых орудий, такое Александр видел когда-то по теле. Ни одного целого окна, куски бетона и кирпича под стенами. Даже крыша местами носила следы провалов, а кое-где и как будто была поедена пламенем. Но разве всего разберёшь в серо-зелёных тонах. Днём картина бы повергла его вообще в шок.

Он пробрался в дом, переступая через большие куски основатона, вывороченные взрывами. Глядя на разрушения, Александр не мог поверить своим глазам. Штурмовавшие не жалели постройку, вскрывали оборону так, будто здесь защищалось не меньше роты солдат-ветеранов, а не трое-четверо мирных людей, которые оружие держали раз в год, да и то лишь в тире.