Алекс Орлов - Конвой

– Ну, не очень, – ответил тот, следя за взлетавшими из травы кузнечиками. – Однако до этого был долгий поход, а до него еще один перелет. А прежде я долго лечился в больнице. Честно говоря, даже не знаю точно, сколько времени провел в этой лечебнице.

– Вы слишком молоды для проблем со здоровьем, – заметил Преллис, подталкивая Ника к рассказу.

– Мой корабль разнесли урайские пушки, сэр. – Ник грустно улыбнулся.

– Но это наверняка было какое-то недоразумение, я в этом просто уверен! – горячо возразил доктор.

– Может быть, сэр. Однако я по-прежнему военнопленный.

– Нет, Ник, я протестую против такого определения. Мы с вами одна команда, к тому же скоро у вас родятся дети и Урайя станет вашей второй родиной.

– Зачем здесь столько охраны? – сменил тему Ник. – Эти броневики, танк? Кого здесь боятся?

– О, дорогой мой, это только страховка со стороны коменданта планеты. На случай, если в горах спрятались два-три оборванных примара.

На высоких мачтах вспыхнули прожектора, и морская вода, минуту назад казавшаяся черной, как сама ночь, заискрилась бликами и вспучилась вдруг огромной линзой, когда подводный ракетоносец стал подниматься на поверхность.

На берегу канала засуетились черные точки матросов швартовой команды, а из отводных туннелей, проделанных в скальных породах, выкатились госпитальные машины.

Во время перехода крейсер был атакован противолодочной авиацией, но сумел уйти, отделавшись повреждениями. На борту было несколько раненых, и им требовалась стационарная помощь.

Между тем в подземной бухте, образованной в естественной гигантской пещере, находились еще не менее пятидесяти подводных лодок, оснащенных зенитными ракетами, способными выходить в космос. Места в бухте хватало и сотне кораблей, но много их было уничтожено во время недавних боев – подводный флот Вудстока играл немаловажную роль в перехвате стратегической инициативы.

Его ракетная мощь угрожала орбитальным группировкам противника и вынуждала его сосредоточивать там неоправданно большие силы. Беспокойный Вудсток держал противника в постоянном напряжении и затруднял его использование в качестве перевалочной базы тылового обеспечения.

– Фарватер свободен… – отчитался диспетчер, после того как поврежденное судно заняло свое место.

– Вас понял, – прохрипели в ответ из отдела штабного планирования. – Семьсот четвертый… сто тридцать второй… пятьсот семьдесят девятый… Разрешаю выход.

Первым двинулся «704-й» – подводный крейсер, несший в трюмах боезапас из пяти сотен ракет «лингер».

Следом за ним медленно покидали нагретое место «132-й» и «579-й». Они несли по шестьдесят истребителей-трансформеров «КС-маринер». Эти машины стартовали с направляющих и могли садиться на поверхность воды, а также опускаться под воду без ущерба для систем и механизмов.

Три эти судна направлялись к уже рассредоточенной среди подводных скал группе кораблей, предназначенной для очередного нанесения внезапного удара. Урайцы наступали на всех фронтах, и войска примаров нуждались в отвлекающей акции.

Спустя два часа подводные крейсеры вышли из канала и двинулись на север, подальше от основного укрытия. Огромные корпуса субмарин скользили в опасной близости от скальных столбов, однако это было необходимое условие безопасности. Урайские орбитальные станции слежения словно рыболовными сетями просеивали водную поверхность, а высоко в небе дежурили противолодочные самолеты, держа наготове глубинные бомбы.

Орбитальная разведывательная станция «кайлох-12» совершала свой пятый виток. До окончания смены нужно было сделать еще столько же, поэтому дежурная смена не испытывала никакого энтузиазма, обреченно пялясь в разлинованные сеткой экраны.

– Не думаю, чтобы в этом мутном океане осталась хоть одна лодка, – нарушил рабочую тишину ураец Пфишшер. Он имел звание сержанта и был в смене главным, оттого мог себе позволить разговор на отвлеченные темы.

– Примары – хитрые существа, сержант, – заметил Бони Орбит. – Вчера нам тоже казалось, будто ничего нет, а потом выяснилось, что «дуттлы» бомбили лодку.

– Но обломков не наблюдали, – добавил Кванцер.

– Это значит, что они опять били по куче водорослей, – подхватил Пфишшер, муж сестры которого служил в авиации. Сержант считал, что сестре с избранником не повезло, и оттого он не жаловал всю авиацию в целом.

– Кстати, на все новые станции «кайлох-ВХ» набрали девочек, а живут они на базе в 22-м отсеке, – сообщил штатный всезнайка Лемминг. Он редко встревал в разговоры, но если делал это, то лишь для того, чтобы поразить остальных своей осведомленностью.

– Откуда ты знаешь? – спросил Орбит.

– У меня земляк в хозобеспечении работает. Он списки видел.

– Ну, тогда надо наведаться, а, ребятки? А то чего мы все время на войне да на войне.

– Так, отставить посторонние разговоры! – строго объявил сержант. – Смотреть в оба, под нами самые что ни на есть опасные глубины. Пропустим хоть одну ПЛ – нас упекут в прифронтовой сектор! Кто хочет в прифронтовой сектор, поднимите руки!

Руки, по понятным причинам, никто поднимать не стал. В прифронтовых секторах разведывательные станции горели, как дрова. Они не обладали никакой защитой, зато отлично видели ракеты или истребители, которые приходили по их души.

Слова сержанта подействовали, все уткнулись в экраны.

– А сколько сейчас на Вудстоке «дуттлов»? – неожиданно спросил Кванцер.

– Это военная тайна! Это не положено знать! – одернул лентяя сержант.

– Четыреста восемьдесят три борта, – невозмутимо сообщил Лемминг.

– Откуда ты знаешь? – удивился сержант Пфишшер.

– У меня земляк работает в материальном обеспечении, им разнарядки приходят на спирт – по сто тридцать литров на один самолет. Вот он и высчитал.

– Небось механики «дуттлов» целыми днями пьяные ходят, – мечтательно произнес Кванцер и щелкнул тумблером, изменяя разрешение сканера.

– Если они янычары, то, конечно, пьяные, – с усмешкой заметил сержант Пфишшер.

– А мы и не отказываемся, да, Орбит? Янычары плохие, а урайцы – хорошие. Янычары пьют, а урайцы – нет, янычары трахают своих баб, а урайцы…

– Прекратить это безобразие, Кванцер! Тебя за эти разговорчики знаешь куда упекут?!

– А что я такого сказал, сержант? – развел руками Кванцер. – Вы сами сказали, что если механики янычары, то…

– Все! Заткнись! Работай давай!

Снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом вентиляторов да пощелкиванием статического электричества.

– Сэр, можно еще один вопрос?