Кристофер Банч - Лики огня

— Вы имеете хоть какое-то представление о военной дисциплине? — обрушился на ученых Гарвин. — Вам не приходило в голову, что мы беспокоимся?

— Мы ушли, не спросив у вас разрешения, — ответила Хейзер, — поскольку знали, что вы его не дадите.

— Только не наказывайте солдат, — добавил Фрауде. — Мы сказали им, что действуем по приказу.

— Вообще-то я думаю, что вы нас простите, — продолжала Хейзер. — Похоже, мы нашли способ избавиться от этих мусфиев. Единственный его недостаток состоит в том, что в результате мы наверняка застрянем на этой планете.

— Вообще-то мы искали способ захватить корабль, — пояснил Фрауде. — Но, к несчастью…

Черт, подумал Иоситаро, и почему все хорошие идеи приходят только в умные головы этой парочки? Судя по выражению лица Гарвина, у него мелькнула та же мысль. Однако стоило им выслушать, как именно ученые проводили свои «исследования», и оба побелели как мел.

— Не найдете вы таких сумасшедших, — изумленно пробормотал Ньянгу.

— А мы думаем, что найдем.

— Ну да, двое у нас уже есть, — сострил Ньянгу. — Еще дюжину таких же сдвинутых, и дело в шляпе.

— Дюжину сумасшедших и двух лучших альпинистов РР, — угрюмо добавил Гарвин.

— И это не проблема! — видимо, заражаясь многообещающей идеей, воскликнул Иоситаро. — Я и Моника.

Гарвин кивнул.

— Чего не сделаешь от страха застрять тут неизвестно насколько, — пробормотал он.

— А ты полагаешь, лучше торчать тут, обгладывая деревья и дожидаясь, пока к мусфиям прибудет подкрепление?

Получив добро, Фрауде и Хейзер занялись основательными исследованиями. После двух дней наблюдений они пришли к выводу, что мусфии, как и все другие солдаты, имеют несчастливую склонность быстро создавать устойчивые привычки.

На рассвете и в сумерках — традиционное время для нападения — они занимали оборонительную позицию в окружающей корабль траншее, вырытой довольно небрежно не глубже чем по колено. Отдежурив, солдаты возвращались на корабль, чтобы получить задание на дальнейшее. Если «летучка» происходила утром, они отправлялись на поиски людей, а если вечером, то оставались на корабле. Спустя несколько минут включались прожектора, радары и устройства инфракрасного видения. Так продолжалось до рассвета.

Однажды какое-то создание во время вечерней «летучки» спряталось около опор корабля, а потом, когда солдаты ушли, проскользнуло к ближайшим деревьям. Точнее, попыталось проскользнуть — чуткие приборы тут же засекли его, и моментально последовал ракетный удар.

— Мне казалось, что корабль, построенный для сражений на поверхности планеты, не должен иметь такой ужасающий пробел в организации своей защиты, — пустился в рассуждения Фрауде. — Это лишний раз подтверждает — берясь за дело, используй соответствующий инструмент. В данном случае применение этого космического чудовища может представлять опасность для его экипажа.

Иоситаро подумал, что применение этого космического чудовища представляет опасность не только для экипажа, но счел за лучшее промолчать.

В развитие своей теории Хейзер и Фрауде провели эксперимент. Следующей ночью, когда воинов отозвали в корабль, ученые прокрались к одной из его опор и обследовали корабль. Этот корабль не предназначался для полетов в атмосфере, поэтому его форма выглядела обтекаемой только со значительного расстояния. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что его корпус утыкан множеством выступающих механизмов — радаров, сенсоров и прочего в том же духе.

Закончив осмотр, ученые дождались рассвета и проскользнули обратно тем же путем, каким пришли. И отправились докладывать о своих наблюдениях Гарвину.

— Это сработает? — спросила Язифь, стоя рядом с Бегущим Медведем и провожая взглядом отряд, исчезающий среди деревьев.

— Может быть.

— А если нет? — Бегущий Медведь пожал плечами. — Как думаешь, друг Аликхана когда-нибудь объявится?

Больше всего Бегущему Медведю хотелось рявкнуть: «Черт, откуда мне знать?» Но он сдержался и сказал:

— У нас, индейцев, есть такая поговорка: делай что можешь, а там будь что будет. Давным-давно была такая штука, которая называлась… да, флим. Что-то вроде сегодняшней развлекательной холопередачи, но только не трехмерной. Моим людям почему-то очень нравилось смотреть флимы из серии под названием «Туземцы и ковбои». Ковбои иногда бывали солдатами, а иногда простыми людьми, но всегда они пытались украсть у туземцев их землю. Все эти флимы заканчивались одинаково — ковбои в конце концов попадали в ловушку и представали перед лицом правосудия, а туземцы праздновали победу. Трубил рог, предводитель туземцев оглядывался по сторонам и поднимался на вершину холма. Всегда, всегда, всегда туземцы побеждали ковбоев. Мои люди — те же самые туземцы, и я никогда не мог понять, почему им так нравилось смотреть это.

— Мне это тоже непонятно, — сказала Язифь. — Ох, нет, я понимаю. Парень, ты просто стараешься мне помочь?

— В отличие от нас, людей мрачных, которые не хотят, чтобы у тебя было чересчур хорошее настроение, — заметил незаметно подошедший Гарвин.

— Клянусь, я никогда не пойму солдат, — призналась Язифь.

— Приветствую тебя среди нас. Можешь идти складывать вещи — мы должны быть готовы отправиться вслед за Иоситаро.

Всего их было двенадцать. Крадучись, они зигзагами подобрались к мусфийскому кораблю.

Все, за исключением Лир и Иоситаро, тащили тяжелые заплечные мешки со взрывчаткой и другим снаряжением. Никто не смотрел в сторону толпившихся у трапа мусфиев — из чистого суеверия, чтобы не насторожить чужеземцев.

Но вот все мусфии скрылись в корабле, люк за ними закрылся, и солдаты как можно быстрее, на руках и коленях, наполовину побежали, наполовину поползли под прикрытие огромных труб двигателя корабля. Ньянгу поднял взгляд на решетку над головой. «Если бы я и впрямь был героем вроде Космического Странника, мы бы проползли по этим трубам и, ясное дело, в конце обнаружилась бы дыра размером как раз с человека. Мы выбрались бы из нее и перестреляли бы всех этих плохих парней. Но лично я буду счастлив, если мы просто уцелеем».

Никто из них не планировал лазить по горам — впрочем, никто не планировал и оказаться на борту корабля-матки — поэтому все экзотическое снаряжение осталось на D-Камбре. Так что восхождение обещало быть интересным.

Ньянгу и Моника соорудили кое-что из веревок, которые любой солдат всегда носит с собой, и прихватили несколько голышей для упора. Большинство солдат имели при себе карабины — конечно, не для скалолазания — так же как ремни, канаты, веревки разных размеров и все такое прочее. Так что Ньянгу и Монике не все пришлось импровизировать. Альпинистских крючьев у них просто не было, так что и расстраиваться по этому поводу не стоило. По правде говоря, Ньянгу полагал, что они вряд ли помогли бы им карабкаться по металлическому корпусу корабля.