Тимур Туров - Империя смерти

Чтобы обогнуть скопление народа, пришлось сделать крюк до середины площади. И вот тут, около небольшого «островка», заросшего деревьями, Лена наткнулась на элохим, находящегося в здравом рассудке.

– Привет, – сказала она крылатому гиганту, вытащившему из толпы девушку, почти ребенка.

Закутанный в серебристый «плащ» какого-то защитного заклинания элохим обернулся, глаза его блеснули удивлением.

– Люди? – спросил он. – А вы что тут делаете?

– Мы, дружок, пытаемся узнать, что здесь происходит.

– А мы пытаемся предотвратить катастрофу! – Крылья за спиной «белого» развернулись, голос зазвучал громче, в нем появились истерические, пафосные нотки: – Помогайте или немедленно бегите как можно дальше, прочь из города! Иначе вы рискуете погибнуть! И не подходите к этим, – он указал на толпу, – они все заразны!

– Это я знаю. – Лене очень хотелось рявкнуть на элохим, но она понимала, что делать этого не стоит. – Но что за катастрофа, и почему надо бежать, ты можешь объяснить?

– Нет. Мне некогда. – «Белый» легко закинул девушку на плечо и зашагал к автобусу. – Вон Ардиэль! – Рука поднялась, указывая на крылатого, избравшего этот момент, чтобы воспарить над площадью. – Он все знает!

– Сам Ардиэль? – Девушка хмыкнула, покачала головой. – Ладно, побеседуем и с ним…

Пришлось пройти с пару десятков метров и крикнуть, приложив ко рту ладони. После этого паривший в вышине элохим обратил внимание на представителей «Золотой розы» и спустился.

– Чего вы хотите? – спросил он.

– Мы… – Лена осеклась, повернула голову на донесшийся со стороны Покровки рык мотора.

На Лядова выехал старый раздолбанный оранжевый «Икарус», остановился на противоположном краю площади. Со скрипом открылись двери, и наружу начали выбираться Наблюдатели.

– Этим что тут надо? – недружелюбно пробурчал Ардиэль.

– Я полагаю, что они хотят помочь, – сказала Лена. – Исправить то, чему стали причиной.

– Да по хрену мне их желания! – неожиданно взорвался элохим. – Это все потом! Сейчас нужно разогнать эту толпу, как можно быстрее убрать из нее побольше народу! Иначе в три часа начнется то, от чего не смогу уберечься даже я! Все погибнут! Все! Город станет кладбищем!

И столько чувств – ярости, отчаяния, боли – прозвучало в его словах, что Лена поверила, сразу и безоговорочно.

– Вы слышали? – повернулась она к бойцам. – Помогайте им! Ардиэль, закройте этих парней какой-нибудь защитой от заразы, а я пока позвоню Ярославу, он пришлет помощь…

Набирая номер на телефоне, она глянула на часы: два сорок пять.

До апокалипсиса на площади Лядова оставалось пятнадцать минут.

Олегу очень хотелось сделать три шага в сторону, упасть на диван и заснуть. Но он стоял, и не просто стоял, а еще следил за происходящим и принимал в нем участие. Он понимал, что без него ритуал не будет доведен до конца, и тогда все – Нижний Новгород станет империей смерти.

Все шло так же, как и в первый раз.

Пахло озоном, по линиям магического чертежа бегали искры, Дмитрий бормотал себе под нос. Олег и Глазастый поправляли те места рисунка, где возникали пробои или застои энергии.

Контур заряжался.

Хрустальное яйцо пульсировало, красное свечение в его глубинах бурлило, точно кипящая лава. Казалось, что вот-вот оно прорвет тонкие прозрачные стенки, хлынет наружу, затопит разгромленную кухню, превратит в пепел весь дом и зальет ближайшие окрестности.

Первый этап закончился, Дмитрий принялся за поляризацию напряжений. Заструились потоки розового, желтого и лилового сияния, переплетаясь и смешиваясь, мир вокруг начал подрагивать. У Олега все поплыло перед глазами – не столько от бьющих по ауре мощных энергетических потоков, сколько от слабости.

Пришлось жестоко, до боли потереть уши.

Наблюдатель перешел к «раскрытию обликов», и руки его вновь задвигались, как две танцующие в воздухе птицы. Вспышки на кончиках пальцев дали понять, что происходит выброс энергии.

В какой-то момент Дмитрий пошатнулся, едва не потерял равновесие, и Олег сжал кулаки – неужели «бесцветный» не выдержит? – но тот выпрямился и простер перед собой руку. Сияние хрустального яйца ослабело, частично растворилось в свечении многомерного, многокрасочного цветка, сделалось уродливым багровым пятном на радужном фоне.

– Еще немного, еще чуть-чуть, последний бой – он того… – просипел альв, и Олег, скосив на него глаза, увидел, что по подбородку «голубого» течет кровь. – Не спи, клянусь лунной радугой…

Четвертый этап, создание активной зоны, на этот раз дался много тяжелее. Наблюдатель лишь со второй попытки оторвал от пола сияние, скопившееся в пятнадцатилучевой звезде. Оно поползло вверх, формируя шар, усеянный острыми выступами.

Олег напрягся, ожидая, что и сейчас все пойдет не так, что обнаружится новая ошибка…

– Есть, – сказал Дмитрий, и рот его задергался, словно Наблюдатель пытался улыбнуться, но не мог.

– Вот рыба ерш… – Олег почувствовал невероятное облегчение. – Что дальше?

– Пятый этап. – Дмитрий наконец справился с непокорными губами, и они сложились в ироничную усмешку. – Рассеивание объекта или… – голос его дрогнул, – смерть.

Он вытащил из-за пояса тот самый черный нож с волнистым лезвием, поднял его над головой. Олег зарычал, стиснул зубы, облегчение сгинуло, как тишина при появлении ватаги детей.

«Бесцветный»-ренегат, осмелившийся пойти против ордена, соратник, с которым вместе ходили в «Зеркальную пирамиду», обыскивали подземелья под кремлем, сражались с Белыми Гончими, собирался принести себя в жертву, чтобы спасти целый город.

Это было правильно, но это было мерзко, и противно, и больно…

Рука с ножом пошла вниз, и следом двинулся с места огненный шар, качнулся вперед, описывая дугу, набирая разбег. Глазастый всхлипнул, что-то забормотал, мелко вздрагивая.

Дмитрий сделал шаг к центру чертежа, к тому месту, где внутри сплетения мерцающих, меняющих очертания лепестков билось «сердце» из алого огня. Улыбнулся, на этот раз во весь рот, торжествующе и вместе с тем горько, и вонзил антрацитовое лезвие себе в грудь.

Пошатнулся, но устоял, хлынула кровь, на фоне сияния показавшаяся черной.

Когда первые капли упали на хрустальное яйцо, то оно вновь стало белым. Темные потеки заструились вниз по гладким бокам, поползли необычайно медленно. А через мгновение в артефакт, оставленный в Нижнем тремя чужаками, врезался описавший дугу шар пламени.

Олег успел еще разглядеть, как Дмитрий падает вперед, и после этого ослеп…

Яркий свет хлестнул по глазам, дикая боль затопила череп, хлынула вниз по позвоночнику. По ушам ударил громогласный треск, пол под ногами зашатался, Турнов взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие.