Мэттью Фаррер - Перекрестный огонь

Халлиан стоял вполоборота к ней в северо-восточном конце галереи, глядя на Месу, как тогда, в канун Вигилии. На нем была такая же грязно-серая траурная накидка, как та, что она скинула, хотя у воротника и лодыжек можно было разглядеть алую ткань, не до конца прикрытую одеждой. Халлиан был одет, как полагалось для мессы. Кальпурния нетвердо остановилась, и ее левая нога подогнулась. Услышав, как она упала на одно колено, Халлиан заговорил.

— Ты думала, я не узнаю.

— Не узнаешь что? — собственный голос показался ей тонким и готовым сорваться.

— Не узнаю, маленькая ты дрянь, что ты идешь сюда за мной. У меня есть уши и глаза поострее твоих, и ты это знаешь, — он повернулся и сделал жест сервитору, который, мягко ступая, подошел к нему. Урон, который тот понес в схватке, похоже, нисколько не замедлил его. — Я оказался на шаг впереди тебя, маленькая Шира. Я всегда был на шаг впереди тебя. На шаг… Маленькая сучка Шира.

На миг она снова очутилась в темном коридоре на борту Внутренних Харисийских Врат. Она снова чуяла пахнущее алкоголем дыхание энсина Талгаарда.

«Нет. Нельзя отрываться от реальности… нельзя терять связь…» Она попыталась подняться на ноги и не смогла. Поза Халлиана была горделива, его одежда — опрятна, но вот глаза…

Она заставила себя выдавить:

— Но ты не смог опередить сестру Лейку, а, Халлиан? Ты едва успел догнать ее, пока она не успела рассказать, что ты делал.

— Она… допрашивала меня. Точно так же, как ты. Она пыталась меня осудить. Она пыталась меня осудить. Я… ты знаешь, кто я такой. А вы, вы… вы думаете, что я должен… оправдываться… — его рука дернулась раз, другой, и даже сквозь туман Кальпурния осознала, какого усилия железной воли стоило ему держать себя в руках. Его глаза выглядели почти безумными. — Слова ничего не значат. Гнев… с гневом покончено. У тебя нет того, что нужно, чтобы меня понять.

Взгляд Халлиана снова уплыл в сторону, и Кальпурния воспользовалась моментом, подобравшись, подтянув под себя левую ногу и шагнув к нему. Он уловил движение и выплюнул кодовую фразу. Сервитор подступил к ней, поднял руку с дрелями и опустил, только когда она снова шагнула назад. «Император, помоги мне, Император, помоги мне».

— И ты никогда не поймешь, — сказал он, как будто и не прерывался. — Все остальные будут говорить о том, как я ужасен, и моя семья расскажет этому неотесанному крестьянину Накаяме, что я действовал один, что я отступник, что они никак не связаны со мной… — его голос затих, и на миг он как будто задрожал.

Плечо и рука Кальпурнии выли от боли, мир вокруг то обесцвечивался, то снова становился ярким, но при всем этом мысли постепенно набирали странную ясность.

— Вот… вот почему ты показал нам детали оружия, — сказала она. — Я недоумевала, почему ты дал нам то, что только приблизило поиски к тебе самому. Но ты же думал не так, верно? Ты не осознавал, что мы… — она тяжело вдохнула, и это было как вдыхать раскаленный металл, — …относимся к аристократам не так же, как ты. Ты показал, что у истоков всего этого находится благородное семейство, чтобы я вспомнила свое положение и отозвала расследование, чтобы не беспокоить тех, кто выше меня, — она заставила себя стоять прямо, хотя и продолжала покачиваться, а расколотые кости по-прежнему стенали. — Чего бы это теперь не стоило, это и близко не сработало.

Она не знала, спровоцирует ли это Халлиана. Не вышло. Внезапно в дымке боли всплыла другая мысль. Нет, она не может его спровоцировать. Пока что. Надо тянуть время.

— Нет, не сработало. Ты продолжала цепляться ко мне, как ульевая грязь. Ха! Ты и есть ульевая грязь. Грязь и болезнь! — он плюнул на нее, на ее сломанное плечо. Она посмотрела вниз, неясно различая, как его слюна смешивается с ее кровью. — Не сомневаюсь, ты невероятно гордилась тем, что спаслась от устройства, на создание которого я потратил столько времени и ресурсов?

— Рой в саду, — она медленно моргнула, осознавая еще одну связь. — Подушка из паланкина. Это была…

— Номикрос взял подушку, на которой ты сидела в моем паланкине, чтобы получить твой феромонный след, который должен был взять рой машин. Технотаинство, которое мы уже не сможем воспроизвести, и ты это знаешь. Одно из немногих оставшихся в целом секторе, единственное, которое имела в распоряжении моя семья, ты понимаешь? Нет, конечно. Что ты способна понять? Ты даже не понимаешь, что такое послушание! — руки Халлиана мяли ткань робы. Он начинал терять самообладание. — Я разместил там этот рой, чтобы использовать его для кое-кого гораздо важнее тебя, жалкое ты создание. Я и так уже потратил на тебя своего ценнейшего псайкера-стрелка.

Веки Кальпурнии отяжелели. Шок. Она впадает в состояние шока. Нельзя. Ей нельзя впадать в шок, нельзя, нельзя. Ее мысли носились по сводящему с ума крысиному лабиринту боли. «Святой Император, возлюбленный Защитник, со светом Твоим я без страха вхожу в земли мрака…» Она взяла сломанную левую руку правой, стиснула зубы и дернула. От боли она застонала и зашипела, но чувство головокружения отступило. Халлиан не обратил внимания. Кальпурния посмотрела на сервитора, сделала шаг вперед. Она вспомнила, что говорил Леандро. Дай Император, чтоб он был прав, Император…

«Продолжай с ним говорить».

— Ты ничего больше не предпринимал против меня, пока не понял, что мы подбираемся именно к тебе. Мы несколько дней потратили, чтобы обезопасить Августеум и весь улей, но тебе было наплевать.

Она снова шагнула вперед. Она не чувствовала губ, слова на слух казались смазанными.

— Но я думаю, что знаю, почему. Твоими противниками были не мы, а твои конкуренты. Лайзе-Хагганы, люди из твоего же дома и синдиката, аристократия. Я понимаю, чего они могли добиться, сорвав фестиваль, которым ты должен был руководить. Если бы они смогли тебя унизить, то уничтожили бы тебя.

Он пристально глядел на нее. Она хотела опустить взгляд на таймер, но заставила себя смотреть прямо.

— Вот с чего все началось. Убийство одного из главных офицеров Арбитрес системы… заставило бы всех Адептус занервничать. Встряхнуло бы нас. С убийством какого-нибудь другого местного аристократа так бы не вышло. Я недавно приехала издалека, поэтому была легкой целью. Моя смерть заставила бы Арбитрес так плотно обезопасить весь город, что ни один из твоих соперников не смог бы ничего сделать, а ты мог бы не беспокоиться, потому что ну кто бы мог подумать, что ты нанес такой удар своей собственной Вигилии?

— И это сработало. Вы сделали именно то, что я хотел. Вы взяли улей под контроль, так что никто не мог ничего мне противопоставить. А теперь отойди назад, пожалуйста, пока я не приказал стражнику снова вмешаться. Он всадит тебе пулю меж глаз, если я ему скажу.